Горный стрелок - Сергей Самаров

– Молодцы, соображаете, – хмуро одобрил командир. – Если бы американские солдаты соображали хотя бы наполовину, как вы, война в Афганистане давно бы победно закончилась. Но в данном случае вы ошиблись. Эти парни впереди – не военные, хотя носят стандартную одежду НАТО и пользуются натовскими средствами стирания следов на насте. Из чего могу сделать вывод, что это представители какой-то из стран – участниц НАТО. Учитесь соображать, парни. От ваших выводов всегда будут зависеть ваши последующие действия. А чтобы соображать, необходимо иметь соответствующий интеллект. И именно интеллект позволяет мне знать, что перед проведением каждой Олимпиады начинает работать спортивная разведка. Знаете, что это такое?

– И такая существует? – удивился Второй.

– Существует. И даже очень неплохо финансируется. Иногда бывает, что финансируется сразу несколькими странами. Мне тоже однажды предлагали заработать на подобной операции. Причем заработать крупно, поскольку оплатить работу обещали сразу четыре страны. Понятно, что все они о намерениях других не знали. Как это делается? Собирается группа, обычно состоящая из военных отставников, специалистов по разведке. Предлагает свои услуги какой-то спортивной федерации. Торгуются, сходятся в цене. Так же и с федерациями других стран. Задача простая и законом ни одной страны не наказуемая, поэтому операция безопасная, если только охрана объекта не любит поработать кулаками. Бывало, что спортивных разведчиков избивали и калечили.

– А что здесь разведке делать-то? – не понял Третий.

– Ребята, спортом заниматься надо! Или хотя бы интересоваться! Современный спорт – это не просто игра. Это большие деньги. И все хотят на этом заработать. Кто проводит Олимпиаду у себя, тот получает преимущество. Соперники не знают состава снега, не могут подобрать мази для лыж, не могут правильно заточить коньки под конкретный лед. И множество еще таких же тонкостей, которые постороннему недоступны. А победа – это, повторяю, престиж, репутация страны и большие деньги. Ну, и медаль. И потому существует разведка. Вон те четыре парня, что лежат вдалеке и ждут, когда охрана удалится, будут брать пробы снега с горнолыжной трассы, чтобы определить состав. Снег ведь везде разный. А зная состав снега, можно лучше подготовиться и потом добраться до пьедестала. Я для того и таскаю вас сюда третий день, чтобы посмотреть, как этих олимпийских разведчиков будут отлавливать. А отлавливать их должны. По моим данным, в систему охраны вложены большие средства. Вот мы и посмотрим, как их поймают, а потом сами постараемся на том же не попасться. Они для нас служат пробным шаром. Уловили задачу?

– Первый, а откуда ты узнал, что эти разведчики появятся здесь именно сейчас?

– Все разведки мира, в общем-то, имеют «засвеченных» сотрудников. Если сотрудник «засвечен», его уже трудно использовать. Значит, пора в отставку. И в каждой разведке существует каталог «засвеченных» разведчиков разных стран, чтобы иметь возможность их использовать. Я предварительно подготовился к нынешней нашей операции. И уже знал, кого искать. Эти люди вчера появились. Два дня мы искали место, откуда сможем увидеть картину их задержания. Сегодня мы пошли полюбоваться уже на сам процесс. Это я вам в качестве обучения открываю секреты. Чтобы хотя бы в теории знали систему подготовки к операции.

Полковник вздохнул. Пусть его нынешние курсанты и не самые интеллектуальные люди, но схватывают они все сразу и понимают его быстро. С ними полковник Валентино Мартинес готов был пойти на самую сложную операцию, на которую не рискнул бы идти со своими соотечественниками, прошедшими только такой же подготовительный курс. Эти были воины по крови и по мышлению, они были дерзкими и бесстрашными. Они не заботились о том, что будет позже, а думали, как выполнить поставленную задачу.

Трое ползунов преодолели еще около ста метров. Ушел у них на это почти час. Полковник Мартинес часто поднимал бинокль к глазам.

– Первый, эти так и лежат без движения? – с легкой усмешкой спросил Второй на середине пути. Переговорное устройство работало настолько хорошо, что даже оттенки голоса передавало без искажения.

– Лежат. И не шевелятся, – серьезно ответил полковник.

– Как только не замерзнут…

– Если уже не замерзли, – авторитетно сказал Третий. – Столько времени лежать без движения… Уже в ледышки, наверное, превратились. Только тронь, зазвенят. И зазвенят, когда их охрана обнаружит. Тогда уже поздно будет помогать. Я человек не злой, но лично я бы разбудил их. Застрелить человека всегда легче, чем дать ему вот так замерзнуть. Это для меня лично.

– Ты не прав, Хамид. – Мартинес проявлял в разговоре терпение. – У них натовские термокостюмы с подогревом. На поясах за спиной аккумуляторы висят, я видел. Знаю я такие аккумуляторы. Термокостюм не позволит даже насморк подхватить и прогревает все тело до естественной температуры тридцать шесть и шесть десятых градуса. А то, что не шевелятся, – это правильно. Это только говорит об их высокой квалификации разведчиков. Они вычисляют периодичность прохождения охранников. Когда вычислят, тогда и шевелиться начнут. На этом их и накроют, я думаю.

– Ближе подползем, и мы вычислим, – согласился Второй.

– И другое вычислим, – подвел итог полковник Мартинес.

Подползли они через полчаса. И заняли позицию, которую занимали до этого два утра подряд. Позиция отлично подходила для наблюдения. Вот для действия – нет. Но действовать они намеревались только через несколько дней и потому не торопили события. Полковник Мартинес любил повторять, что успех любого дела зависит от правильного планирования. При правильном планировании и точном расчете малыми силами можно выполнить самую сложную задачу.

И уже на месте, когда они сами начали наблюдение, полковнику позвонили на спутниковый телефон. Разговор велся едва слышно и на английском языке, которого ни Второй, ни Третий не знали. Да они и не прислушивались.

– Мистер Валентино, объект прибыл. Расположился, как я и говорил, в шестом корпусе базы. С ним два человека, но это, мне кажется, не охрана. Я специально присматривался. Не похожи на охранников, которых я много повидал. Настоящих. Эти разместились в комнатах по другую сторону коридора, чуть дальше. Скорее всего, это просто его друзья или сослуживцы, которых объект хочет приучить кататься на лыжах, для компании. Пока они явно не лыжники. Сам объект тоже не мастер, но рядом с ними хорошо выглядит.

– Спасибо. Я понял. На сколько дней он прибыл?

– Я сам оформлял ему путевку. На двенадцать дней. День прибытия и день отбытия считается за один день. Это стандартный срок. Все путевки такие.

– Хорошо. То, что я просил…

– Я все сделал. Эту штуку я прикрепил под столешницей письменного стола. Туда горничная заглянет в последнюю очередь, когда отдыхающие уже уедут и будет генеральная уборка номера. Я до горничной успею снять. Горничную тоже я обычно посылаю. И номер при отбытии сам принимаю. Так по нашему графику работы получается: если я кого-то заселяю, я же его и провожаю. Значит, и этого провожу тоже.

– Спасибо. Продолжайте наблюдение. Отмечайте весь график передвижений объекта. Куда ходит? В какое время? Не всегда же он на лыжах…

– Я уже начал составлять такой график.

– Я сегодня к вам, Арсанак, загляну. Скорее всего, в середине дня. Поговорим.

– Хорошо, мистер Валентино. Я буду ждать. У меня смена уже закончилась. Буду дома.

Полковник отключил трубку. Его собеседник был простым информатором, завербованным полковником совсем недавно. На спортивной базе он занимал должность дежурного администратора. В России странное использование должностной терминологии. Для американцев само слово «администратор» уже значимо и, как правило, дает человеку определенный высокий социальный статус. В России же это просто мелкий менеджер. Но мелкие люди часто бывают самыми незаменимыми помощниками, как хорошо знал Мартинес из личного опыта более чем двадцатилетней работы в ЦРУ. И чем менее значим человек, тем легче бывает его завербовать. Любая вербовка уже предполагает, что она повышает самооценку человека. Это полковник знал хорошо, но своих подопечных из боевой группы он этому не учил. Для них он был полковником корпуса морской пехоты США, никакого отношения к ЦРУ не имеющим. Впрочем, они и с полковником ЦРУ, скорее всего, работали бы так же охотно, как работают с полковником корпуса морской пехоты…

Разговор завершился вовремя. В этом полковник Мартинес убедился сразу после того, как поднял бинокль. Да и Второй, обладающий таким зрением, что мог обходиться без бинокля, подсказал:

– Зашевелились наши ледышки…

Группе Мартинеса с их точки наблюдения не было видно большую часть маршрута, по которому охрана олимпийской горнолыжной трассы совершает обход. И потому приходилось следить за второй группой наблюдателей и ориентироваться по ее реакциям. С одной стороны, в таком положении была своя выгода. Группа Мартинеса оставалась недосягаемой и для взглядов охраны. С другой стороны, прохождение охраны тоже хотелось видеть. Но здесь полковник преследовал свои интересы. Он точно знал адрес фирмы, которая поставляла на олимпийский комплекс охранные системы, и знал, что опасаться следует не самих охранников, а этой системы. А вот ее-то увидеть он надеялся. Правда, готов был для этого и точку наблюдения сменить. Попросту говоря, лучшую точку наблюдения сейчас занимала вторая группа. И, как только она уйдет со своей позиции, полковник намеревался двинуться туда со своими помощниками, чтобы объяснить им преимущество высокотехнологичного военного оборудования перед всеми другими системами. Простой урок на будущее. Ребятам это пригодится, когда самого Мартинеса здесь уже не будет. У него самого и у вверенной ему группы, в принципе-то, совершенно разные задачи. Хотя помощь группы и ему всегда может понадобиться.