Меч Заратустры - Антон Антонов

Тесная связь университета с Табором, где всем заправляли бывшие студенты, и даже главный таборит Гарин был выпускником МГУ, наводила на мысль, что упомянутые чертоги располагаются в обоих местах одновременно. Однако Варяга эта тема не заинтересовала. У него в обозе был свой юродивый, который поставлял аналогичные темы для бесед в неограниченном количестве.

Но увы, отвязаться от фанатика было не так-то просто. Он не успокоился даже под прицелом пневматических ружей. А поскольку он был не один, бандиты решили не связываться и просто пришпорили коней. Угнаться за всадниками и повозками пешие люди не могли – особенно такие голодные, как безумный проповедник и его последователи.

Несколько дней они вообще ничего не ели, потому что земля за пределами кольца проклята, и еда, которая там растет, нечиста. А утверждение пророка, что Господь поддержит силы своих верных слуг и без всякой еды, почему-то не оправдалось. Только сам проповедник выглядел бодро, а его люди были изнурены и буквально валились с ног.

– Лишаю тебя сатанинской силы! – прокричал проповедник вдогонку Варягу, который мимоходом послал божьего человека на три буквы, но не в рай.

Пришлось вору в законе продолжить путь уже без сатанинской силы, что очень скоро привело к незапланированной остановке. Дорогу кортежу преградила новая группа паломников.

В противовес первым эти были преимущественно женского пола и нестройным хором на мотив мантры пели «Лой быканах» – известную песню Бориса Гребенщикова на ушельском языке.

– Унизить тело, чтобы возвысить дух, – прервав пение, произнес главный из них, неопределенного пола. – Нас ждут чертоги света. Пойдем с нами, путник, и ты получишь все, о чем мечтал.

Если учесть, что отдельные паломницы по моде истинных брахманов были одеты только ниже пояса, можно понять, о чем возмечтали в эту минуту люди Варяга. А они были не из тех, кто любит откладывать дело в долгий ящик.

Мечта их исполнилась немедленно прямо в придорожных кустах, и паломницы, как ни странно, не были этим сильно огорчены. Они лишь повторяли в экстазе:

– Унизить тело, чтобы возвысить дух!

А некоторые даже пытались проповедовать, и былинный витязь Илья Муромец, например, неожиданно заинтересовался так, что даже забыл о первоначальной цели остановки.

За эти несколько минут он узнал много нового и интересного. Раньше Илья и не подозревал, что материальный мир создал дьявол, известный под именем Люцифер, и чтобы избавиться от пут плоти и очиститься от грехов тела, надо подвергнуть свою телесную оболочку унижениям и мукам.

Только тем, кто прошел чистилище на земле, гарантирован рай на небесах.

По этой причине девушки шли в Шамбалу, чтобы отдаться в рабство Царю Востока и его слугам.

– Так говорит Заратустра! – сообщили Муромцу паломницы и утешили его лично тем, что для воинов это необязательно.

Воинам предписано терзать свое тело в бою, и чем больше ран они получат в этой жизни и чем больше боли причинят своим врагам, тем меньше мук предстоит им перенести в загробном мире. Ибо воины, погибшие с оружием в руках, удостаиваются Валгаллы, а это – особое чистилище, где мертвые продолжают причинять друг другу боль в поединках и состязаниях, но между ними веселятся вволю на пирах и услаждают тело в объятиях грешных дев.

– Да ты гонишь! – сказал в конце концов Муромец, но по лицу его было видно, что тема эта запала былиннику в душу.

– Ересь богопротивная, – в свою очередь охарактеризовал услышанное юродивый с курчавой бородой, облизываясь издали на девиц, которых на его долю не хватило.

– Так говорит Заратустра, – с достоинством возразила девушка, которая излагала учение наиболее связно и вообще производила впечатление самого интеллигентного человека среди всех присутствующих.

Возможно, виной тому были строгие очки, которые делали ее похожей на учительницу, и этот образ не нарушала даже открытая грудь – тоже строгая настолько, что на ее примере можно было изучать геометрию сфер.

Тем временем остальные паломницы снова затянули бесконечную песню на языке ушельцев, которые тоже когда-то ушли со своих насиженных мест в поисках высшей цели, о которой они сами не имели ни малейшего представления. Увы, такова участь всех паломников.

Они брели по асфальту в своих длинных юбках – не то цыганских, не то индийских, похожих на одежду древних арийцев, в которой, наверное, ходил и сам великий пророк Заратустра, чье имя они так любили поминать всуе.

Издали было слышно, как проповедник с посохом лишает паломниц сатанинской силы. И люди Варяга от души посочувствовали девчонкам.

9

Передовые отряды Царя Востока вторглись в вотчину люберецких, когда те увязли в бесконечной войне на два фронта. С севера их теснили дзержинцы, а с юга напирали местные группировки.

Через Люберецкую землю проходили караванные пути, которые связывали Шамбалу с Москвой по воде и по суше, и они сами по себе были лакомым куском. А по берегам Москвы-реки тянулись дачи, с которых кормились и богатели люберецкие, тогда как соседям оставалось только облизываться и завидовать по-черному.

Справедливости ради надо заметить, что люберецкие начали свару первыми. В полном соответствии с традициями родных Люберец они кинули клич: «Очистим Москву от черных», – но что-то не заладилось.

В тыл люберецким ударили дзержинцы, которые плевать хотели на расовые предрассудки, зато лелеяли мечту добраться до караванных путей. К тому же у них с бандитами были старые счеты.

А когда уже казалось, что люберецким настал конец, и скоро дзержинцы и южане, устранив досадную помеху, сцепятся между собой за москворецкие перевозы или миром поделят берега реки по-братски, случилось непредвиденное.

От Поднебесного озера прискакал прямо в Люберцы одинокий гонец с посланием от Царя Востока.

– Говорит мой царь: когда ты брал дань с моих караванов, и такую дань, что едва половина груза доходила до места назначения, я молчал, потому что твоя земля – твоя и воля, – торжественно произнес гонец, представ перед предводителем люберецких. – Но ты обидел паломников, которые шли, чтобы поклониться мне и вознести молитвы богам. Чаша обид переполнена, и ассассины точат ножи. Уходи прочь с дороги моих караванов и от реки моих кораблей. Уходи или умрешь! Так говорит мой царь.

Услышав это, босс люберецких по прозвищу Тарзан аж задохнулся от возмущения. Что правда, то правда, его люди недолюбливали сектантов. Но все же люберецкие свято соблюдали закон караванных дорог – до смерти не убивать и последнего не отбирать.

– Кого это мы обидели? – взвыл Тарзан в ярости, которая была вполне понятна. Только ультиматума Царя Востока ему не хватало для полного комплекта бед и несчастий.