Меч Заратустры - Антон Антонов

Здесь всегда дежурили четыре наблюдателя, а ниже, на седьмом небе, стояли у окон снаряженные пулеметы.

Заряжены были и стволы бронетранспортеров и БМП, разбросанных вокруг башни и по углам телецентра. Даже для пушек были снаряды. Правда, снаряды последние, но один штурм эти силы вполне могли отбить, даже если его затеют армейские подразделения.

Но по большому счету военные разведчики не боялись штурма. Они копили силы для собственных активных действий. Если кремлевская армия вместе с Лубянкой могла только обороняться, то у Аквариума было кое-что в запасе и для нападения.

А еще у них в распоряжении было метро. Правда, считалось, что Лубянка контролирует катакомбы – секретные подземные сооружения, связанные в единую сеть. Но на деле у Лубянки не хватало для этого людей, и в катакомбах хозяйничали диггеры. А подразделения военной разведки свободно перемещались по обесточенным линиям метрополитена, внезапно появляясь в разных концах города.

Особенно часто их видели на станции «ВДНХ», где бойцы обычно спускались под землю. А в свободное время закатывались на рынок, раскинувшийся на месте выставки достижений народного хозяйства, и отоваривались бесплатно, по праву сильного, не обращая внимания на боевиков Варяга.

Из-за этого уже не раз вспыхивали разборки, но в последнее время люди Варяга попритихли. Очень уж болезненно их потрепали на Арбате, хотя там работали лубянские, и Аквариум к этому никакого отношения не имел.

Между тем, военные разведчики нередко бывали на Арбате, где размещалось министерство обороны. Они делали вид, что остаются в одной упряжке с прочими военными, а тем временем в секретных списках Аквариума министерство значилось, как цель № 2, сразу после Генштаба.

Прежде чем начинать атаку на Кремль, надо перехватить военные структуры. И сделать это с умом, иначе будет то же, что и всегда.

Генерал ФСБ Казаков, дорвавшись до власти, не нашел ничего лучше, чем возродить КГБ и подчинить ему все правоохранительные органы, в результате чего вся милиция разбежалась окончательно, а дивизия Дзержинского превратилась в большую банду.

Но у военной разведки были другие методы. Аквариум вербовал себе на службу штатских и готовил не просто очередную смену власти, а возвращение в Кремль законно избранного президента Экумены Тимура Гарина.

То что он законно избран не на всеобщих равных и тайных выборах, а на сходке в Белом Таборе, большого значения не имеет. Михаила Романова тоже избрали на сходке, а династия потом правила триста лет.

Главное, что Гарин – харизматическая фигура. По степени популярности с ним может сравниться только Царь Востока, но у него с головой беда. А Гарин – человек разумный и вполне может пойти на взаимовыгодный договор.

Делегация полковника Дашкевича отправлялась в таборную землю с Белорусского вокзала, но группу прикрытия выслали от телецентра, поручив заодно проверить линию метро от «ВДНХ» до «Комсомольской».

А тут уж никак не пройдешь мимо рынка, и командир группы капитан Морозов сразу же обратил внимание, как мало там охраны. Практически совсем нет.

– А не пора ли нам подкрепиться? – спросил совета у коллег прапорщик Волобуев, который, по слухам, под настроение убивал кулаком быка, а потом съедал его в один присест.

– Нас паровоз ждет, – поморщился капитан.

– Сытые бегают быстрее, – возразили ему, и хотя Морозов мог бы поспорить, он не счел целесообразным зря терять время.

И группа двинулась угощаться фруктами.

В этом не было ничего необычного, кроме того лишь, что обычную рыночную охрану заменяли зеленые новички – вчерашние хулиганы и мародеры, которых мафия взяла под свое крыло и готовила к будущим подвигам.

Они плохо разбирались в местной специфике и с утра уже несколько раз нарывались на конфликт, когда другие разведчики тоже заходили угоститься.

И теперь, когда на горизонте появился целый отряд спецназа, охрана решила, что ее пришли бить за утренние безобразия. А поскольку спецназовцев было больше, чем охранников, наиболее вероятный итог тоже был очевиден.

Потом уже поздно было разбираться, кто первый закричал: «Атас!» – но на сигнал все отреагировали одинаково. Охрана бросилась врассыпную, разнося по городу весть, что военные отбили у Варяга ВДНХ.

Только один охранник ринулся в бой и был бит ногами в кровь. В связи с чем упомянутая весть обросла новыми подробностями. В том духе, что военные не просто отбили ВДНХ, но еще и сделали это с особой жестокостью и цинизмом.

Паровоз на Табор еще не вышел с Белорусского вокзала, а в Дедовский к Варягу уже спешили гонцы, считавшие, очевидно, что именно этой новости не хватает боссу для поднятия боевого духа.

13

С утра на Истре зарядил дождь, и верные рыцари Жанны Девственницы Григ о'Раш и Конрад фон Висбаден насквозь промокли, добираясь до Гапоновки, однако на судьбу не жаловались, ибо это не к лицу настоящим мужчинам.

Много воды утекло с тех пор, когда Леша Григораш был солдатом срочной службы в дивизии Дзержинского и страдал от дедовщины и недоедания еще до Катастрофы, когда в Москве все были сыты и счастливы. После катастрофы он вовремя дезертировал и с той поры тоже был сыт и счастлив.

Жанна Аржанова посвятила его в рыцари и стала дамой его сердца, и хотя взять бастион ее девственности Григ о'Рашу пока не удалось, он не роптал. Обещанного три года ждут, а необещанного еще и дольше, и рыцарь лишь неизменно повторял при каждой встрече с Жанной одну и ту же фразу:

– Никогда не говори «никогда».

Они не виделись много дней. Григораш выполнял какие-то тайные поручения Гарина в Москве, а Жанна копала картошку на Девичьей даче в Таборе. И тут такая встреча.

Жанна с подругами как раз принимала утренний душ. В смысле, резвилась под струями ливня в чем мать родила. И сама кинулась Григорашу на шею.

Затяжной поцелуй разбередил в душе рыцаря старые надежды, но когда он, решительно рванув на себе мокрую рубаху, прижал валькирию к голому телу, она мягко отстранилась.

– Ты разве забыл? – шепнула она ему на ухо. – В девственности вся моя сила.

– Никогда не говори «никогда», – в который уже раз повторил Григораш.

– Никогда не говори «навсегда», – рассмеялась валькирия, намекая на клятвы Григораша в вечной любви.

Иногда они для разнообразия обменивались этими фразами по-английски. Ведь Григ о'Раш как-никак считался ирландским рыцарем.

«Never say never» и «Never say forever» – это был их вечный пароль.

Надо сказать, английский язык играл в Таборной земле немаловажную роль. Ведь на самом деле во владениях Гарина было четыре табора – Белый, Черный, Зеленый и Цыганский. И наклевывался еще один – Голубой.