Эмиссары - Виктор Тарнавский

В дальнем углу за столом устроились в удобных креслах три человека. Один из них сидел лицом ко входу - это был принц Ларнэон. Он что-то негромко говорил слегка склонившемуся к нему флаг-маршалу Гдэаску. Третий был одет в штатское, и Кэноэ не сразу узнал его, но именно он первым повернулся на легкий стук открывшейся двери.

― Заходи, Кэно, - спокойно сказал он, небрежно отодвигая от стола четвертое, пустое кресло. - Присаживайся.

Именно так, по-домашнему, всегда звал его двоюродный дядя - принц второго ранга Кхаэро, которого Кэноэ больше привык видеть в мундире гроссмастера Звездной Гвардии. Гражданский костюм неуловимо изменил его, превратив в немолодого чиновника средней руки. Впрочем, нет, не средней. Чтобы понять это, было достаточно одного уверенного властного взгляда и нескольких слов человека, привыкшего отдавать приказы и ожидать их беспрекословного исполнения.

Кэноэ молча прошел через всю комнату и сел в свободное кресло. Все трое смотрели на него, и он отвечал им своими взглядами, не опуская глаз.

― Ты ничего не хочешь спросить? - нарушил, наконец, всеобщее молчание принц Кхаэро.

― Нет, - коротко ответил Кэноэ. - Вы старше меня, вы меня сюда позвали, вы, значит, сами и скажете мне, что к чему.

Флаг-маршал Гдэаск пробормотал что-то одобрительное.

― Мы старше лишь по возрасту, не по рангу, - строго напомнил Кхаэро. - Ты должен постоянно помнить о своем положении.

Почему-то эта фраза вызвала у Кэноэ раздражение.

― Каком положении? - спросил он язвительным тоном. - Временного владельца одной старинной безделушки? Или дубль-резервного наследника престола? Или, может, центрального персонажа главного шоу года? Все это не делает меня ни старше, ни умнее, ни главнее управителя планеты Таангураи, командующего одноименным военным округом и гроссмастера Гвардии!

Принц Ларнэон иронично улыбнулся, остальные сохранили серьезность.

― Ты не совсем точно осведомлен о своем действительном положении, - мягко сказал Ларнэон. - Ты никогда не задумывался о том, почему статус Императорского Подручного присваивается пожизненно? В старые времена Подручными становились самые верные сподвижники Императора, пользующиеся его полным доверием. По древним законам, которых никто не отменял, они выступали от имени Императора и именем Его, и делали то, что не имел возможности сделать он сам в силу порядка и обычаев. Они выполняли самые ответственные и деликатные поручения, проводили расследования, раскрывали заговоры и выявляли небрежение. Над ними не было никакой власти, кроме власти Императора, и никаких законов, кроме интересов державы.

Несколько секунд усталый мозг Кэноэ перерабатывал эту информацию.

― Вы хотите сказать, что Подручные - это на самом деле что-то типа Имперских Аудиторов?

― Если тебе угодна эта литературная аналогия, то да. У тебя в руках есть реальная власть, и власть огромная. Если ты прикажешь именем Императора, тебе обязаны подчиниться.

Кэноэ даже помотал головой. Ему показалось, что, встряхнувшись, он легче соберется с мыслями. Прежний Подручный, без малого одиннадцать лет тому назад выполнивший свою миссию на Кронтэе, был ныне тишайшим и скромнейшим начальником Императорской информационной службы, подающей Императору ежедневные сводки о положении дел в державе. Его трудно было представить отдающим приказы даже своим подчиненным.

― Это, конечно, очень грандиозно, - осторожно сказал Кэноэ. - Только вот кто об этом знает? Или, нет, давайте, я вам задам другой вопрос. Во что вы меня хотите втянуть, уважаемые дядюшки и вы, ваше высокопревосходительство флаг-маршал? Уж не нахожусь ли я в центре очередного заговора с целью коренного изменения положения дел в государстве?

Кажется, на этот раз он их задел по серьезному. Принц Ларнэон непроизвольно сглотнул, Кхаэро, наоборот, словно окаменел, не показывая никаких чувств. Губы флаг-маршала Гдэаска невольно округлились, словно он беззвучно сказал: "О!".

― Во-первых, племянник, оставь, пожалуйста, свой ернический тон, - недовольно сказал Кхаэро. - А, во-вторых, что ты имеешь в виду под словом "очередной"?

― Ну, со мной уже делились планами глобального переустройства, - небрежно заметил Кэноэ. - И, надо сказать, во всех случаях разговор обязательно касался несоответствия между законным порядком и реальным положением вещей. Так я угадал насчет заговора?

― М-да, а мальчик вырос, - вздохнул Кхаэро, обращаясь к Ларнэону. - Ты был прав, Лар, этот разговор, и в самом деле, больше нельзя было оттягивать... И ты прав, Кэно. Ты, действительно, находишься среди людей, не довольных существующим порядком и желающих его изменить, может быть, даже силой оружия.

― И на что вы хотите его изменить? - спросил Кэноэ, хотя, кажется, уже знал ответ.

― Мы хотим вернуть Императору и всему нашему роду ту власть, которой их лишили много лет назад, - торжественно произнес Кхаэро. - Империей слишком долго правили временщики, пора им уйти.

― Позвольте, но ведь этой идее в обед сто лет, - немного растерянно сказал Кэноэ. - Мы еще в детстве, помню, в это играли. И книги об этом есть, и фильм недавно снимали. О том, как во время внезапного нападения чужаков погиб почти весь Совет Пятнадцати, и борьбу с ними возглавил Император... Или я сказал что-то неправильное?

― Да нет, ты снова прав, - кивнул Кхаэро. - Движение монархистов, связанное с нашей семьей, существует уже давно... очень давно. Однако ни прошлому, ни нашему поколению так и не удалось воплотить эти планы в жизнь. Возможно, пришел черед вашего.

― Если время еще есть, - мрачно добавил Ларнэон.

― То есть? - встревожено посмотрел на него Кэноэ. - Почему времени может не хватить? Нам что-то угрожает? И это произойдет уже скоро?

Дядюшки переглянулись.

― Начал, так говори, - проворчал Кхаэро. - Ты сам хотел расширить круг посвященных.

― Я не сомневаюсь в том, что все, сказанное в этой комнате, останется строго между нами, - сказал Ларнэон. - Однако то, что вы услышите сейчас, является одной из самых больших тайн в Империи. Это касается и вас, флаг-маршал. Впрочем, я, наверное, не совсем правильно выразился. Это определенная информация, основанная больше на умозаключениях и догадках, нежели на реальных фактах. Но эта информация, если она верна, способна значительно изменить ваши представления об окружающем мире.

― Я высоко ценю оказанное мне доверие, блистательный, - склонил голову флаг-маршал Гдэаск.

― Я весь внимание, - добавил Кэноэ.

Похоже, он все-таки устал. Даже после такого предисловия он не испытывал почти никаких эмоций, кроме любопытства.

― Очень хорошо. Тогда давайте начнем с нескольких вопросов. Насколько вы, друзья, помните историю?

― В пределах курса военной академии, - невольно развел руками Гдэаск.

― А о каком периоде пойдет речь? - спросил Кэноэ. - Вообще-то, историей я интересовался.

― О правлении Тинкоу, - сообщил Ларнэон. Как показалось Кэноэ, в этот момент он был похож на школьного учителя. - Кажется, оно достаточно хорошо известно.

Кэноэ кивнул. Это мрачное и величественное время перемен, когда создавалась нынешняя империя, было достаточно хорошо освещено даже куцей официальной историей и вдохновило немало писателей-беллетристов. Впрочем, в ту эпоху с просто таки параноидальным стремлением к засекречиванию всего и вся, и в самом деле, могли скрыть самые поразительные факты.

― Вопрос второй, - тем временем продолжил Ларнэон. - Насколько вам знакома биография Тинкоу?

― Это даже мне известно, - ухмыльнулся Гдэаск. - Я не в курсе, где он служил, когда был младшим офицером, но карьеру он делал в Столице. И генералом, и позже маршалом он стал, служа в военном министерстве.

― Да, казалось бы, типичный "паркетный" генерал. Все знают, что он служил в каких-то управлениях в Министерстве. Широко известен его последний пост перед захватом власти - глава кадрового департамента. Однако чем занимался будущий диктатор до того?!

― Мы не помним, вернее, не знаем, - вежливо ответил Кэноэ и за себя, и за флаг-маршала. - Продолжайте.

― А это, самое интересное, почти никто не знает, - откинулся назад в кресле Ларнэон. - Только сто лет назад один историк-любитель совершенно случайно узнал, что Тинкоу, оказывается, провел ни много, ни мало - шестнадцать лет в управлении дальней разведки. И, более того, шесть с лишним лет его возглавлял.

― Вот так паркетный генерал! - вырвалось у Кэноэ.

― Угу. Тинкоу был тщеславен и, насколько известно, испытывал сильное неудовольствие из-за того, что в Космофлоте его считали штабной крысой. Но он почему-то никогда не упоминал о своей службе в дальней разведке, которая очень высоко котировалась у космолетчиков.

― Насколько я помню, при Тинкоу это управление было расформировано, а дальние полеты запрещены, - заметил Кэноэ.