Рассказы - Игоpь Семенов

В своих исканиях он и не заметил, как давно пересек Пограничье, отделявшее поселения людей от царства магии. Законы здесь царили чужие, и жизнь текла нечеловеческая. Селения, однако, еще встречались по дороге, но жители их уже не были чистокровными людьми, а родились от смешанных браков. В одном из таких поселков, населенных метисами от браков людей с музами, он потерял в первый раз свою невинность. Она была прекрасна, если не считать отсутствующих конечностей, носа и правого глаза. Звали ее Виорика.

В поселок он вошел на рассвете, волоча за шиворот упирающегося гнома Фефела. Все спали, кроме стада пегасов, мирно щиплющих побеги араукарии. Пегасы не обратили на путников никакого внимания, не придав их появлению значения. Фефел не желал идти и потому упирался, но кричать не отваживался.

— Ну чего я тебе сделал-то? — Бубнил он как заведенный.

— Гы-гы. — Отвечал ему Пимет и волок дальше.

— Отпусти меня богатырь. — Взмолился вдруг гном. — Я желание твое исполню.

— Любое? — Спросил Пимен.

— Любое. — Кивнул головой, соврав, гном. — Кроме педерастического. Честное гномье.

— Ну ладно. — Поверил воин.

— Как что понадобится, ты только громко скажи "Хочу" и все сбудется.

Пимен отпустил обманщика, и тот моментально растворился в утреннем тумане, испортив воздух. Между тем, народ стал понемногу выходить из домов, недоуменно поглядывая на незнакомца.

— Ты кто? — Ткнул в него пальцем седой старикашка.

— Вася. — Соврал зачем-то Пимен.

— А, ну тогда проходи. — Разрешил старик.

Пимен не спеша прошелся гоголем по деревне, выставив грудь и согнув калачиками руки. И тут заметил девушку, одиноко стоящую у покосившегося плетня. Вернее она не стояла, так как у нее не было ног, а сидела на высоком чурбанчике, облокотившись на плетень. Точнее не облокотившись, так как у нее отсутствовали руки, а навалившись на него.

— Привет, красотка. — Улыбнулся Пимен.

— О, светлоокий юноша, привет тебе пою. — Прошамкала девушка, озорно стрельнув в него глазами. При этом правый глаз угодил Пимену в лоб.

— Ой. — Воскликнул он от неожиданности.

— Ничего. — Успокоила его девушка. — Он все равно стеклянный.

— А. — Обрадовался Пимен и, найдя в траве глаз, подал его незнакомке.

— Спасибо тебе о, славный воин. — Поблагодарила девушка и добавила. Виорикой меня зовут в селеньи, что значит жаждущая принца обрести.

— А я не принц, а просто Вася. — Зачем-то вторично солгал Пимен.

— Ну и ладно, что Вася. — Успокоила его девушка. — Лишь бы коляска инвалидная у тебя была, что б путешествовать могли мы меж овсов.

— Вот еще. — Неопределенно ответил Пимен и молодцевато крякнул.

Они познакомились и подружились. Воин нанялся к отцу Виорики в подсобные работники. Работы было немного, а платили и того меньше, но Пимен был счастлив от того, что с ним рядом теперь девушка, говорящая стихами. Вообще все в деревне изъяснялись исключительно ямбом. Жили здесь одни мужчины, воспитывающие детей и содержащие хозяйство. Музы их прилетали на побывку по воскресеньям, чтобы провести выходные в кругу семьи. В такие дни веселье затягивалось до рассвета, все пили нектар, пели песни, плясали танцы. Музы отличались красотой и изяществом. Они забавлялись со своими детьми и мужчинами. Мама Виорики была высокой стройной музой с мохнатыми крыльями, потому что служила у скандинавского скальда и слагала героические саги. Она сразу понравилась Пимену и он вторично после Виорики лишился невинности.

Через полгода мечта вновь позвала его в путь. Музы тоже не знали ничего про город гублинов и не могли указать дороги. Крадучись, на рассвете, Пимен выбрался из дома и покинул поселок, захватив на память о Виорике ятаган ее отца.

Потяжелевший мешок натирал спину, на которой от жизни в селении муз начали прорастать крылья. Пимен знал, что через неделю это пройдет, стоит ему только миновать горы. Начало темнеть и пора было позаботься о ночлеге. Поблизости не было ни одного дома, и воин решил заночевать в лесу, натаскав побольше веток для костра. Огонь отпугнет злых духов и поможет согреться. Хищные кентавры бродили где-то неподалеку. Пимен всю дорогу видел их тени, мелькавшие между деревьями. Днем они не решались подходить близко и только алчно облизывали свои безмозглые морды, вожделенно поглядывая на мясистый зад Пимена.

Воин запалил костерок и принялся за скромный ужин, захваченный так же из дома Виорики на память. Вскрыв ножом из комплекта фамильного серебра семьи любимой банку папайи, он достал такую же серебряную ложку и принялся жадно употреблять в пищу нежные маринованные плоды. Папайя освежала и насыщала на удивление плохо, но выбора не было. Из темных кустов за ним следили горящие голодные глаза кентавров.

— Сорок восемь, половинку просим. — Вдруг раздалось из мрака.

— Пошел на… — Ответно поприветствовал Пимен, швыряя в голос пустой банкой.

— Э-э-х ты. — Протянула темнота и набычилась.

Облизав ложку, пальцы и закапанные соком штаны, Пимен блаженно откинулся на спину и зевнул. На небе зажглись звезды и показалась луна. Свет ее пробежал по близлежащим кустам, высветив стадо кентавров и наэлектризовав волосы на голове воина.

— Вы че, ребята, есть хочите? — Растерянно начал заговаривать Пимен человеко-людей.

— Угу. — Ответили они разом.

— А я не вкусный. — Соврал Пимен. — У меня гонорея.

Кентавры брезгливо поморщились, но не ушли, принюхиваясь к запаху человека, сидящего у костра. Видно, они были очень голодны, раз решились пойти против своего естества. Сжимая в хилых ручках-отростках тугие луки, они разом потянулись за стрелами.

— Эй-эй. — Перепугался Пимен. — Кончай бодягу. А то достану оружие богов и уничтожу всех к едрени фени, через одного.

Стадо оторопело и немного попятилось, недоверчиво прядая ушами. Воин достал громоделающую машинку и вытянул руку перед собой.

— А ну пошли на… — Решительно произнес он, подкрепляя свои слова руладой внутренних органов. В воздухе запахло мужеством.

— А мы чего, мы ничего. — Начали оправдываться кентавры. — Мы подружиться пришли.

— А ну тогда ладно. — Примирительным тоном произнес Пимен, вываливая из дорожной котомки горсть сухарей, насушенных Виорикой на черный день. Угощайтесь, пацаны.

Кентавры достойно подойдя к костру, блаженно захрустели.

— Куда путь держишь, громодел? — Подошел к нему лысеющий кентавр без хвоста.

— Город Каганостан разыскиваю. — Ответил Пимен. — Может слыхал?

— Слышать слышал, а вот видеть не доводилось. — Печально вздохнул кентавр. — Но ты иди на восход, там говорят живет могущественный король, может он знает.

— Спасибо. — Поблагодарил воин и, отогнав стадо от костра подальше, отбился…

Всю ночь ему снились четвертый, девятнадцатый и двадцать восьмой сны Милехина. Во сне они перемешались до такой степени, что невозможно было отделить их один от другого. Из дома Виорики вышел кентавр с топором и обратился к Пимену.

— А у меня топор вострый, хочешь зарублю?

— Не-а. — Лениво ответил Пимен.

— Не надо его рубить, у него ноги короткие, и вообще он — урод. Вмешалась в разговор толстая муза кондитера с лицом Виорики. — Давай лучше его используем.

— Это как? — Повернул кентавр в ее сторону свою облезлую голову.

— А вот так. — Произнесла муза и задрала подол своего платья, обнажая толстые ягодицы, находящиеся у нее почему-то спереди.

— У, как пошло. — Сплюнул кентавр и вдруг воодушевился. — А давай я тебе их отчикаю.

— Пошел в жопу. — Засмеялась муза-Виорика и добавила беззлобно. — Импотент.

Кентавр пожал плечами и отправился пилить мертвого принца, которого вытащили недавно из колодца.

— Иди ко мне, глупыш. — Сладострастно позвала муза.

— А я не могу. — Сказал Пимен. — Я хочу пИсать.

От этой мысли он и проснулся.

— Приснится же такое. — Озадаченно пИсая, произнес воин, стряхивая последнюю каплю на штаны. День только начинался и впереди было очень много шагов. Сначала Пимен просто шел, потом он шел с некоторыми признаками усталости, а под вечер стал идти уже с трудом. С трудом идти было трудно, но мечта звала за собой, помахивая перед носом запахом горячего хлеба. Пимен принюхался и увидел, что добрался до какого-то города.

— Это, наверное, город. — Подтвердил он свою мысль.

— Конечно, город. — Заверила его одиноко-стоящая-башня.

— Ну я тогда пошел? — Спросил у нее Пимен.

— Иди. — Разрешила башня.

Город был действительно городом, и довольно крупным. Он располагался на месте слияния двух рек и наполовину был заселен офтопиками. Они неприкаянно бродили между домов, о чем-то споря, ругаясь и вступая в потасовки.

— Любезный, — Обратился Пимен к одному из них, не занятому дракой. Куда это я попал?