Стокгольмский синдром - Яна Розова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне нужно поговорить с мужчиной, которого я видела на балконе вашей квартиры, — сообщила она.
Девица злобно уставилась на гостью:
— С каким мужчиной?
— Кто здесь живет? — Злата пыталась сохранять спокойствие.
— Я.
— Одна?
— С мамой.
— Где мама?
— На работе.
Девушка все сильнее нервировала Злату.
— Дайте я посмотрю! — сказала она и отодвинула девицу со своего пути. Это было нетрудно, потому что Злата была выше девицы на целую голову.
— Вы чего? — неестественно громко возмутилась та. — Да куда вы претесь? Валите отсюда!
Квартира была однокомнатная, требующая ремонта.
«Девятьсот тысяч, торг», — скривилась Злата мимоходом.
На кухне никого не было, в комнате — тоже.
— Да иди уже отсюда! — пищала девица, бегая следом за Златой. — Уходи! Уходи!
Она словно забыла другие слова.
Злата рванула на кухню, девица вцепилась в рукав ее футболки. Хлопнув ее по белой, усыпанной родинками руке, Злата распахнула дверь и оказалась на балконе. Тут тоже никого не было.
Девица выскочила следом за Златой.
— Где он? — спросила Злата.
— Кто?
— Хватит дурака валять!
Произнося эти три слова, она увидела на допотопном полированном столе-тумбе пирамиду, сложенную из коричневого, отделанного под крокодилью кожу бумажника, пачки сигарет Winston и дешевой зажигалки синего цвета.
Губы Златы произнесли имя:
— Вадим…
— А! — возопила девица торжествующе. — Так тебе муж изменяет!.. Так тебе и надо, стерва!
На ее рожице отразилось злорадство.
Злата пнула девицу в плечо своими твердыми длинными пальцами с такими же твердыми и длинными ногтями, а потом ушла.
Злата. Объяснение
— Вы же патологоанатом? — спросила Злата у высокой женщины лет пятидесяти, с модной стрижкой. — Ирина Алексеевна?
— Патолог, — поправила женщина.
Злата с облегчением вздохнула. С большим трудом она разобралась, где ей искать того человека, который проводил вскрытие Вадима. Обошла половину больницы, прежде чем нашла гистологическое отделение, морг и Ирину Алексеевну Измайлову.
Пахло в этом отделении тошнотворно, и Злата боялась, что сейчас откроются двери, и санитары ввезут на каталке мертвое тело. Труп.
Выбросив из головы эти мысли, она, достав из сумки последнюю фотографию Вадима, сделанную кем-то случайно, обратилась к Ирине Алексеевне:
— Скажите, вы этого человека… ну…
— Я не понимаю, — равнодушно произнесла Ирина Алексеевна. — Вы откуда?
— Я неоткуда, я его жена… вдова.
— А в чем проблема? Диагноз оспариваете?
Патолог держалась настороженно, а Злата все никак не могла найти нужные слова.
— Нет, с диагнозом все хорошо. — Злата поняла, что говорит глупость. — То есть не в этом проблема.
— Да, а в чем?
— Мне просто нужно знать, помните ли вы, что вскрывали его?
— Вы о состоянии моей памяти беспокоитесь? — поинтересовалась Ирина Алексеевна.
— Нет, но…
— Если вы доходчиво объясните мне, почему задаете такие странные вопросы, то я помогу вам.
— Хорошо. — Злата сосредоточилась. — Мой муж покончил с собой, а потом я попала в аварию. И я не была на его похоронах, а хоронил его один наш знакомый, ваш хирург. А вчера я видела моего мужа в городе…
Выражение лица Ирины Алексеевны изменилось.
— Я понимаю, — сказала она мягко. — Пойдемте в мой кабинет, я вам чайку налью. Надо чаю попить, хорошо?
Злата кивнула.
— Вообще-то я не все аутопсии провожу, — пояснила Ирина Алексеевна, налив Злате обещанного чаю.
Она села за свой рабочий стол, на котором стояли микроскоп и старинный монитор с кинескопом. Взяла из рук посетительницы фото и стала его рассматривать.
Перед Златой стояла чашка с чаем, но пить его в этом кабинете, с проникающими из коридора запахами, не хотелось.
— И как он покончил с собой? — спросила патолог.
— Повесился.
— Ужасная смерть… Тяжелая. А парень симпатичный, лицо волевое. Странно, что он так поступил.
— Да, — согласилась Злата.
— А кто этот ваш знакомый хирург? — Ирина Алексеевна достала из нагрудного карманчика узкие хищные очки и нацепила их на свой маленький носик, завершающийся шариком.
— Руслан Давлетов.
Патолог посмотрела на нее поверх оправы очков и снова сосредоточилась на фото.
— Знаете что, — сказала Ирина Алексеевна задумчиво, — вы мне оставьте снимок, я покажу его нашему второму патологу… Стоп. А как зовут вашего мужа? Я же могу в списках посмотреть!
— Вадим Юрьевич Козырев.
Ирина Алексеевна отодвинула микроскоп и подтянула к себе клавиатуру компьютера. Злата принялась за чай. Спустя минуту патолог сказала:
— Да, он числится в списках… Это не мой клиент, а Скороспелова. Так что…
Она хотела сказать, что можете не сомневаться, ваш муж умер, но вдруг подумала, что прозвучит это, мягко говоря, бестактно.
— Как мне найти Скороспелова?
— Он у нас на больничном. Оставьте фото и свой номер телефона. Я перезвоню.
Из больницы Злата выходила уже вечером, в тьму летней ночи, пахнущую автомобильными газами, остывающим асфальтом, пылью и совсем немного самим летом. Она чувствовала себя измотанной. После встречи с рыжей девицей Злата вернулась на работу, а после работы заехала домой, взяла фотографию Вадика и приехала сюда.
Злата стояла на остановке, когда рядом с ней на обочине притормозила видавшая виды «тойота». Водитель, наклонившись к окошку, окликнул ее.
Она узнала Руслана.
— Что ты тут делаешь? — поинтересовался он.
— Квартиру рядом показывала.
— Подвезти?
Не сразу, но Злата согласилась.
— Квартиру показывала? — переспросил Давлетов, когда машина тронулась с места.
— Да.
— А медсестра Лариса, которая о тебе три недели заботилась, видела тебя в больнице.
— Ей показалось.
— Не думаю.
Руслан говорил шутливым тоном, за которым скрывалась твердость.
— Я и сам тебя видел. Возле гистологического отделения. Что случилось?
— Ничего.
— Злата, ты выясняешь, от чего умер Вадим?
— Нет.
— Тогда что?
Злата молчала.
Через несколько минут Руслан спросил безо всякой связи с темой разговора:
— Почему Вадим повесился?
Словно застыв, она смотрела прямо перед собой.
— Что произошло? Ты изменила ему?
Злата перевела взгляд на доктора с таким выражением, будто увидела перед собой нечто отвратительное, вроде раздавленного таракана. Доктора это не остановило.
— Вадик покончил с собой из-за тебя! — Он повысил голос. — Ты работала, а он — нет. Ты кормила, одевала, ты подчиняла его, а он не мог сопротивляться ни тебе, ни жизни. Он не мог быть таким, как все. Он не мог бороться с людской грязью. Рядом с тобой он чувствовал себя тряпкой, а не мужиком. И наконец дошел до крайней степени: он узнал, что ты нашла другого!..
— Ерунда! — выкрикнула Злата. — Что ты знаешь? Да, я сильный человек! Да, я что решу, то и сделаю! Да, я заботилась о Вадике, любила его, была готова ради него на все. Но я не подавляла его, ничего подобного! И никогда в жизни не изменила бы ему! Никогда!.. — И добавила почти спокойно: — А вот что он делал, пока я работала ради него? Что он делал целыми днями?..
— И что он делал? — спросил Руслан. — Ты хотела узнать это в гистологии?
— Может быть!
— Да? — Тон его был язвителен.
Зависла небольшая пауза, а потом она сказала:
— Я хотела узнать, на самом ли деле Вадим умер, или ты разыграл это представление для меня?
Руслан забыл о дороге, уставившись на Злату с изумлением.
— Я видела его в городе:
Теперь его тон изменился.
— Почему ты не сказала мне, а пошла в морг?
— Руслан, я знаю, — ответила Злата, глядя прямо ему в глаза, — что вы с Вадимом сговорились. Он нашел себе другую влюбленную в него дурочку, такую, чтобы не подавляла его. Такую, чтобы рядом с ней он чувствовал себя мужиком. Я видела ее, говорила с ней. Я видела в ее квартире бумажник, сигареты и зажигалку Вадима. Он всегда складывал их пирамидкой — ровненько, аккуратненько. И у нее — пирамидка. Это он, я точно знаю. А она… — голос Златы сорвался и фразу она закончила шепотом, — никуда не годится, но разве это важно, если ты чувствуешь себя рядом с ней мужиком?!
Руслан притормозил, свернул на небольшую стоянку возле закрывшегося на ночь магазина одежды, остановил машину и заглушил мотор.
— Злата, я даже не предполагал, что ты так отреагируешь на его смерть. Ты до такой степени любила его? Я был с ним, когда он умирал. Реанимацию проводили до последнего. Понимаешь, он умер, это случилось.