Стокгольмский синдром - Яна Розова

— Я подумал, — сказал доктор, — что Вадик убил себя из-за того, что случилось не сейчас, а много лет назад.

Зарывшись пальцами в свои светлые волосы, художественно растрепанные и продуманно спутанные мастерицей в салоне, Злата отвела их от лица жестом крестьянки, измученной полевыми работами. Когда она подняла руку, шелковая ткань халата облепила ее грудь, и Руслан закусил губу, в смятении отворачиваясь.

Рассеянным жестом он погладил Шухера за ухом. Шухер тут же встал, спрашивая круглыми карими глазами: меня наконец-то кормить будут?

— Вкусная была колбаса? — спросила его Злата.

— «Докторская», — ответил за своего кобеля Давлетов.

Она рассмеялась, а потом вдруг тревожно вздохнула.

— Давай-ка выпьем, — предложил Руслан, не заметив собачьего взгляда. — Я сгоняю за пивом. Или еще коньячку?

Злата пожала плечами и сложила ладони на коленках. Ее брови приподнялись, а губы округлились.

— Ну… я не против. Пива.

Руслан встал, поднял с пола поводок:

— Мы в магазинчик слетаем!

Злата. Влюбленность

Шухер, скрывавший за идиотски-развеселым видом глубокое, веками воспитанное в его породе понимание человеческой натуры, знал, что вечер этот человечьи самец и самка завершат в постели.

Так и случилось. До тех пор пока Злата не решила, что выпила достаточно, чтобы последствия свалить на алкоголь, ничего не происходило. Они говорили о недвижимости и хирургии, не смущаясь тем, что эти темы весьма плохо сочетались. Руслан рассказывал комичные случаи из своей практики, Злата жаловалась на глупых и богатых клиентов. Они пили, смеялись и снова пили.

Наконец Злата ощутила, что готова. Ничего не изменилось, только халат распахнулся на пару сантиметров шире, шея чуть изогнулась, отяжелели веки, крылья носа чуть задрожали.

Руслан уловил этот момент благодаря обширному опыту свободного мужчины.

— Я всегда завидовал Вадику, что у него такая красивая жена, — произнес он, словно пароль.

— А я это замечала, — услышал он условленный ответ.

Он протянул длинную ловкую руку к ее щеке и убрал с нее светлую волосинку, прилипшую к разгоряченной коже.

Деликатный Шухер вышел в коридор и там со вздохом развалился на половичке. Он всегда скучал во время брачных игр хозяина.

Доктор Давлетов чуть улыбнулся — самыми уголками губ и внешними краями глаз. Злата чувствовала в нем скрытое напряжение, но отнесла его за счет опасения получить отказ, что, конечно, ему не грозило.

Она взяла его руку и провела щекой по чуткой ладони хирурга. Рука Руслана гладящим движением скользнула на плечо Златы, округлое и теплое под шелком халата. Он опустился на колени. Невольно Злата потянулась к его губам. Их взгляды встретились.

Руслан поцеловал ее губы.

— Ты не пожалеешь? — вдруг спросил он, отстраняясь.

— Это зависит от тебя.

— Злата, сейчас я наобещаю тебе златые горы, но…

Она встала и потянула его за рукав, увлекая в сторону спальни.

— Давай не будем загадывать, — предложила она.

Злата открыла глаза. Еще за минуту до этого, просыпаясь, она ощутила рядом тепло другого тела, пахнущего одновременно чуждо и приятно. Накинув полупрозрачную ночную рубашку на тоненьких бретельках, сбегала в ванную, почистила зубы. На кухне поставила чайник на огонь. Ей хотелось кофе.

Вернувшись в постель, легла на бок, подставив руку под голову. Руслан в ее отсутствие перевернулся на спину. Он был абсолютно голым, а простыня сползла с его тела вбок.

Злата протянула руку и обрисовала ноготком его профиль, задержав палец на губах.

Ее прикосновение было щекотным, к тому же привыкший рано просыпаться Давлетов уже выплывал из сновидений. Он смешно плямкнул ртом и открыл глаза. Повернул к ней голову, невольным движением накрылся простыней до самого подбородка.

— Как ты? — спросил он осипшим со сна голосом.

— Хорошо, — улыбнулась она.

Руслан привстал, нашел на полу свои трусы и, пошатываясь, побрел в ванную. Через несколько минут, снова опрокидываясь в постель, Давлетов выглядел удивительно свежим и бодрым.

Злата подобралась к нему поближе, и он, ловко перевернувшись, тут же подмял ее под себя. Она засмеялась, обвивая руками его плечи. Он погладил губами ее ключицу.

— Давно мне не было так хорошо, — прошептала Злата.

Руслан вряд ли мог ответить ей тем же, но он и не собирался говорить. Доктор любил утренний секс.

Уже с начала июня солнце, всплыв на небосклон ранним утром, тут же принималось остервенело жарить людей, животных, растения, дома и машины. Спасения от светила не было. Ну разве что если вам повезло работать в офисе с кондиционером, да еще и дома имелась хорошая сплит-система, и курсировали бы вы между этими основными пунктами в машине с охлажденным салоном, а иначе никак.

В такие лета значение материального достатка всегда вырастало. Богатые выглядели хорошо и на здоровье не жаловались, а нищеброды, в другое время года вовсе не такие уж несчастные, маялись от жары и обещали себе и близким, что получат премию, выиграют на скачках, найдут клад, тюкнут топором старуху процентщицу — и приобретут сплит-систему вкупе с путевкой на Северный полюс. Обещания смывал первый осенний дождик, а после их забывали.

Все персонажи, задействованные в этом сюжете, переносили жару по-своему. В начале июля Марина, не ожидая от лета приятных финансовых сюрпризов, укатила к друзьям в Грецию. Остальные сотрудники работали как и обычно, но с ленцой.

Злата, любившая тепло, сорокаградусную температуру переносила адекватно. Руслан, от природы обладавший завидной терморегуляцией, был ей под стать. Лишь свои любовные игры они перенесли в ванную, предаваясь радостям слияния под прохладным душем, и это была их единственная уступка пеклу.

Свободное время влюбленные проводили в постели: разговаривали, смотрели кино, Руслан читал свои медицинские журналы, они вместе искали развлечения в Интернете, переписывались с друзьями, ели, пили пиво и болтали по телефону.

Руслан вел себя как примерный любовник и друг, он говорил Злате приятные вещи — о ее красоте, о своих чувствах. Она удивлялась, что писатель Вадим Козырев за десять лет их отношений не нашел и половины тех слов, что сказал ей доктор за несколько недель.

Злата ловила себя на мысли, что чувствует себя счастливой.

Злата. Кощунство

В одно золотистое от солнца воскресенье Руслан решил, что они оба должны побывать на могиле Вадима. Он удивился, узнав, что Злата еще ни разу не ездила на кладбище.

— Не люблю кладбища, — пояснила она.

— Кладбища никто не любит, — ответил Руслан. — Может, только сатанисты, некрофилы да люди, получающие доход с похоронного бизнеса. Мы поедем, и все!

Последние восемь лет гродинских покойников отвозили за западный рубеж города, на Новое кладбище, отталкивающее своей природной непривлекательностью. Если вы останавливались у каменных ворот Нового кладбища, чтобы обозреть пейзаж, то видели плоское поле с могилами, уходившее пустынной частью к горизонту, ограниченное справа далекой заусенчатой чертой лесополосы и слева — трассой.

Новое не нравилось гродинцам. Старое кладбище, Калининское (по названию улицы, которая к нему вела), выглядело совсем иначе: оно было разбито на пригорке, с которого открывался вид на водохранилище, а так как Калининскому было уже около восьмидесяти лет, между могилами выросли заборы кустарников, тополя, березы, яблони, превратив это место в печальный сад воспоминаний. На Калининском кладбище покоились брат Златы и отец, а Вадиму не повезло — его похоронили на Новом.

Сойдя со ступенек автобуса у ворот Нового кладбища, Злата заметно помрачнела. Руслан сделал вид, будто не заметил ее недовольства, а когда они подходили к Вадиковому пустому участку — еще без памятника, но уже и без похоронных венков, он присвистнул.

Могильный холм возле деревянного креста с именем писателя оказался разворочен. Это выглядело не только страшно, но и странно. Серую, высохшую под палящим солнцем землю кто-то разбросал, а комья ее раздавил, словно в безумной пляске.

— Даже после смерти нет ему покоя, — сказала вдова. Она казалась уже не просто мрачной или раздраженной. Она злилась не на шутку. — Черт! Зачем ты меня сюда притащил?!

— Я разберусь с этим, — пообещал ей Руслан.

— У них тут всякая шваль бродит! — возмущалась Злата. — Что тут происходит? Увидишь, сторож захочет денег за охрану!..

Руслан ей не отвечал.

— Вчера было полнолуние, — сказал он, когда Злата исчерпала свое недовольство. — Вадим обожал полнолуние.

Они все еще стояли рядом с развороченным холмом. Безотвязный полевой ветер трепал светлую рубашку и черные волосы Давлетова. Пытаясь противостоять потокам воздуха, Злата придерживала свои золотые кудри растопыренной пятерней с розовыми ноготками.