Стокгольмский синдром - Яна Розова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они все еще стояли рядом с развороченным холмом. Безотвязный полевой ветер трепал светлую рубашку и черные волосы Давлетова. Пытаясь противостоять потокам воздуха, Злата придерживала свои золотые кудри растопыренной пятерней с розовыми ноготками.
— Хочешь сказать, он из могилы выбрался? — с издевкой спросила она.
— Это не я, а ты встречаешь в городе Вадима.
— Это было давно, а могила разрыта недавно, — привела Злата неожиданный довод. — Ладно, все это не смешно. Я домой поеду.
— И ты не знаешь, почему Вадику нет покоя? — настаивал Руслан.
Она молчала, кусая губы.
— Он самоубийца! — объяснил Руслан. — Это не наводит на размышления?
— Ты веришь во всякую мистику? — Злата раздраженно рассмеялась. — Боже! Ты же врач, ты же в двадцать первом веке живешь!
Она смеялась тихо и мелодично, словно услышала отличную шутку.
Веселье на кладбище выглядело так дико, что Руслан не удержался и схватил ее за плечо.
— Перестань! — крикнул он. — Перестань немедленно! Сердца у тебя нет!
Она успокоилась и умолкла. Выпрямила спину, закусила губу и, ускорив шаг, направилась к остановке.
Руслан остался на месте, достал сигареты, закурил. Вслед своей подруге он не смотрел.
Руслан не вернулся к ней после кладбища, но Злата сама пришла к нему поздней ночью. До этого она выпила с подружкой вина, а проводив гостью, решила, что ссора на кладбище была дурацкой. Чего ей вдруг приспичило смеяться? И он, конечно, жалеет о своей грубости.
Спустилась на его этаж, позвонила в дверь, а когда он открыл, обняла его.
Руслан определил:
— Красное полусладкое вино с клубникой.
Нырнул губами к ее ключице и поднял на руки.
В постели забываются любые обиды.
Злата. Досада
Вечером следующего дня они ужинали у Златы. Руслан рассказал, что на могиле Вадика наведен порядок, а сторож пообещал присматривать за ней, но посоветовал обустроить бетонную или гранитную гробничку и памятник поставить. Злата восприняла информацию молча.
После еды она стала мыть посуду, а Давлетов ушел в гостиную к телевизору.
Злата прошла мимо него в спальню, там сняла сарафан, оставшись в розовом бюстгальтере и трусиках того же цвета. Руслан мог видеть ее с дивана, но он не смотрел. Не смотрел он и на экран телевизора, где бегали по зеленой травке парни в шортах. На его коленях стоял ноутбук Вадима.
А между тем Злата задержалась у зеркала. Свое отражение она одобряла. Ее кожа была теплого оттенка, сочетающегося с золотом волос, и, поднимая их над шеей, она выглядела так, что сама себя хотела.
— Ты его пароль не знаешь? — крикнул ей Руслан из соседней комнаты.
— Нет, — отозвалась Злата. — Иди сюда.
Он пробурчал «угу», но от клавиш не оторвался.
— Пароль у него — «Луна», представляешь? — продолжал общаться с ней из гостиной доктор, — Злата, а что это за роман: «Стокгольмский синдром»?
Голос и слова доктора не соответствовали ее настроению. Опустив руки, она поймала в зеркале свой собственный скисший взгляд.
— Руслан, ну откуда я могу это знать?..
Он притих в гостиной, а Злата занялась своими делами: постирала вручную любимую голубую, в цвет глаз, майку, позвонила маме по скайпу. После недолгой беседы — как дела, как погода? — села перед телевизором посмотреть на жизнь звезд. Она включила телевизор, стоявший в спальне, чтобы не говорить с Русланом на темы, которые ей совсем не хотелось обсуждать.
— Ты читала хоть что-нибудь из того, что написал твой муж?
Давлетов вошел в спальню, держа в руках ноутбук Вадима.
— Нет, я не люблю фантастику.
Он прилег на кровать и пристроил компьютер рядом.
— Вадик был очень талантливым человеком. А этот новый роман — не фантастика… Слушай: «Его шея предчувствовала петлю, как предчувствует смертельный удар током корова, идущая по деревянному настилу в загон для забоя скота…» Что скажешь?
— Вряд ли коровы что-то предчувствуют, — возразила Злата.
— А это: «То, что некогда казалось спасением, оказалось ловушкой. Теперь, после сеансов у толстого психолога, он был совершенно уверен: сомнамбулизм был выдумкой, в которую он поверил, будучи юным и глупым. А после на этом его заблуждении была выстроена ложь, погубившая его жизнь».
Злата сосредоточенно смотрела в телевизор, словно не могла пропустить ни единой подробности перипетий скандала между родственниками умершей третьесортной певички.
На последовавший за чтением этого абзаца вопрос Злата закатила глаза.
— Он слушал Judas Priest?
— Что ты от меня хочешь? — спросила она, поворачиваясь к Руслану.
— Почитай это! — Он указал на экран компьютера. — Вадим был лунатиком? Он везде рассказывал, что ходит во сне. В своих интервью об этом говорил. Это правда?
— Какая разница? — удивилась она.
Руслан выглядел очень серьезным:
— Вадик ходил во сне или нет?..
Злата вздохнула, демонстрируя тем самым, что для продолжения этого разговора ей требуется больше кислорода и терпения:
— Я ни разу не видела, чтобы Вадим ходил во сне, наверное, сплю крепко. Этой осенью и зимой, примерно до февраля, он работал по ночам. Если я просыпалась, то видела, что он сидит перед ноутбуком, но свет не включает. Вот и все его снохождение. Это подходит?
Руслан и раньше знал, что все будет непросто, но не предполагал, что до такой степени.
Около пяти минут он читал, лежа на кровати. Злата снова уставилась в телевизор, она надеялась, что Руслан успокоился и оставит наконец свои расспросы. Однако она ошибалась.
— «Стокгольмский синдром» — это роман о парне, который однажды узнал, что во сне убил своего лучшего друга. — Давлетов не отрывался от экрана ноутбука, а потому не замечал гримасок вдовы писателя. — Девушка этого парня говорит, что видела, как он это сделал, но никому не скажет, если он останется с ней. Она сказала ему, что он — сомнамбула. Но потом оказывается, что убийца — эта самая девушка. Она хотела удержать главного героя, для этого и убила своего брата. Что ты думаешь о таком сюжете?
Не отрывая взгляда от экрана телевизора, Злата достала маникюрный набор. Руслан нащупал пульт на покрывале постели и выключил телевизор. Злата скинула ноги с кровати, намереваясь встать.
— Слушай еще. — Он пригвоздил ее взглядом к месту. — «Это было удобно — находиться в ее полной власти. Безумно, но удобно. Безумно удобно. «Eat me alive», — напевал он, встречая ее с работы. «Что? — спрашивала она рассеянно. — Слушай, ты же любишь бастурму? Я купила тебе триста граммов. И кофе. Ты просил «Президент», но я купила тебе подороже. Настоящий, аргентинский. Ты проголодался?» Это был такой особый кайф — холить тело, в котором горит душа. Для нее и для себя. Оправдывая ее, потому что он уже почти любил ее, он говорил себе: она не понимает».
И тут Злата вскочила на ноги.
— Зачем ты изводишь меня этой ерундой? Зачем ты мне это все читаешь? Я ничего не думаю о том, что писал Вадим. Ничего! Я вообще читать не люблю! На что ты тут намекаешь? Чего ты хочешь?..
Руслан закрыл ноут покойного друга и молча покинул спальню. Спустя несколько секунд за ним закрылась входная дверь.
Злата. Недоверие
В гистологическое отделение Злату долго не пускали. В прошлый раз — не спросили, кто она, куда идет, а теперь медсестра вцепилась в нее как питбуль, не слушая никаких аргументов.
Злата совсем распсиховалась, потому что терпеть не могла отказов, но тут в конце коридора показался стройный силуэт Ирины Алексеевны, и все уладилось само собой.
— И что вас на этот раз привело? — спросила патолог, останавливаясь у поста медсестры.
— Фото… Хочу забрать фото мужа. Решила сделать памятник на его могиле, мраморную плиту положить, а иначе могилу разрывают какие-то ублюдки.
— Ах, ну да! Пойдемте!
Вредная медсестра тут же сделала вид, будто ее ничто не касается.
В кабинете Ирина Алексеевна нашла в ящике стола фото, расспросила о делах и проводила посетительницу из отделения.
Злата спрятала фотографию Вадима в сумку и огляделась: откуда-то завлекающе запахло сигаретным дымком, захотелось покурить. Запах привел ее на черную лестницу. Там стоял высокий мужчина респектабельной наружности с сигаретой в руке. Он был лыс, круглоголов, а руки имел крупные, мускулистые, как у массажиста.
Поздоровавшись, Злата постаралась догадаться, зачем нужен массажист в патологоанатомическом и гистологическом отделениях.
Она полезла за сигаретами, а доставая пачку, вдруг выронила фото на пол. Мужчина ловко нагнулся, поднял фотографию и отдал ее Злате. Именно в этот момент Злата прочитала у него на беджике: патолог Олег Ярославович Скороспелов.
— Так это вы моего мужа вскрывали? — спросила она неожиданно для себя самой.