Слезы небес - Мартин Чарльз

Держа девочку перед собой, я велел ей обнять меня за шею и сказал:

– Держись крепче.

Она обмякла, словно тряпичная кукла, и плакала, что я воспринял как хороший знак. Пытаясь не обращать внимания на онемевшие от холода руки, я, держась за веревку, дюйм за дюймом начал скользкий подъем, локтями и предплечьями прижимая к себе девочку.

Вверху надо мной раздавался лай Роско и крики женщины.

Дважды у меня начинали скользить руки, а ноги теряли опору. Меня швыряло на скалу, где мои предплечья принимали основную силу удара, так как я старался защитить девочку.

Наверху меня встретила женщина. Ее губы посинели, лицо было искажено ужасом. Но она ничего не видела, кроме своей дочери на моих руках.

– Вам есть где согреться? – спросил я, перекрикивая вой ветра.

Она отрицательно покачала головой.

Я кивнул, продолжая держать девочку в руках.

– Моя куртка! – Она подняла ее с земли, и я завернул в нее девочку.

– Это мой дом. – Я указал в сторону сторожки. – У меня есть камин.

Она кивнула, и я повел их за собой.

Женщина следовала за мной по пятам вместе с мальчиком и Роско. Как можно быстрее спустившись по тропинке длиной почти в полмили, мы вышли на дорогу лесозаготовителей. Пройдя четверть мили, мы почувствовали запах дыма от моего камина. Все мое тело ныло от выброса молочной кислоты.

Женщина открыла дверь, и мы втроем собрались у огня. Я усадил девочку на медвежью шкуру, и женщина тут же начала раздевать детей. Я вытащил два спальных мешка, подкинул в камин несколько поленьев и помог женщине уложить детей. Их била дрожь, а маленькая девочка хныкала.

– Советую вам залезть в мешок вместе с дочкой, – заметил я. – Я принесу вам сухую одежду и поставлю кипятить воду.

Женщина стянула с себя мокрую одежду. Я протянул ей несколько свитеров, и она вместе с девочкой плотно закуталась в спальный мешок. Как только они стали понемногу согреваться, их начала бить дрожь, – свидетельство того, что они провели на холоде довольно много времени. Видя, что мальчику нужен дополнительный источник тепла, я отправил к нему Роско. Мальчонка расстегнул мешок, обнял пса и прижал его к себе.

Роско смотрел на нас так, словно думал, что мы все сошли с ума. Мальчик еще крепче прижался к псу, и все четверо начали долгий и болезненный процесс отогревания. Замерзнуть – это одно. А вот отогреться – совсем другое дело. В комнате слышалось лишь потрескивание дров в камине, лязг зубов, плач маленькой девочки и ритмичное постукивание по полу собачьего хвоста. Роско, которому мальчонка почесывал живот, явно блаженствовал.

Я снял с себя мокрую одежду и накрыл каждого из них дополнительным одеялом. Больше всего опасений у меня вызывала девочка. Не знаю, сколько времени она пробыла в воде, но она была очень возбуждена и бормотала что-то бессвязное. Я сварил горячего какао и добавил сверху взбитых сливок. Баллончик со сливками пролежал у меня как минимум год, но я перевернул его и нажал на распылитель. Издав шипящий звук, баллончик исторг из себя горку белой пены.

Я протянул чашку женщине. Поднеся ее ко рту девочки, она держала ее, пока та пила маленькими глотками, измазав кончик носа и щеки взбитыми сливками.

Узрев для себя возможность полакомиться, Роско вылез из спального мешка и принялся облизывать девочке губы, щеки и нос. Сначала той это не понравилось, что еще больше раззадорило пса, но потом она захихикала. Я налил вторую чашку и протянул ее мальчику. Казалось, он хотел улыбнуться, но ждал разрешения.

Третью чашку я приготовил для женщины, все это время не сводившей с меня глаз. Зажав чашку в ладонях, она склонилась над горячим паром. На ее лице по-прежнему был написан страх.

Она покосилась на дверь и заговорила с сильным акцентом.

– Нас преследует один человек. – Ее глаза метнулись в сторону. – Очень плохой человек. – Она понизила голос. – Если он найдет вас…

Выражение детских лиц подтвердило ее слова.

– И как далеко он отсюда? – спросил я.

– Очень близко.

Я надел сухую пару ботинок, черную куртку и вязаную шапку.

Она вылезла из мешка и коснулась моего плеча. Рука ее дрожала.

– Он убьет вас. – Пауза. – И глазом не моргнет.

Пока она говорила, я сгреб рукой пригоршню сажи в камине и вымазал ею лицо.

– Откуда он?

– Из Хуареса.

– Наркотики?

Она кивнула.

– У него на счету есть убийства?

Взгляд ее был ледяным.

– Много, – без колебаний ответила она.

– Сколько ему лет?

– Тридцать.

Я был не слишком осведомлен в делах мексиканских наркобаронов, но если этот тип и впрямь был из Хуареса, уже один тот факт, что он прожил так долго, говорил о том, что он неплохо делал свое дело. Вытащив из-за двери двустволку, я зарядил ее и протянул женщине.

– Знаете, как ею пользоваться?

Судя по тому, как она ее взяла, она была прекрасно знакома с оружием.

Я протянул ей ключи от своего джипа.

– Если я не вернусь к тому времени, когда уляжется буря, уезжайте отсюда и следуйте до первого полицейского, пожарного или «Скорой помощи», которые встретятся вам по дороге. Понятно?

По выражению ее лица я понял, что она не собирается этого делать.

– Не хотите следовать моему совету?

– Они отправят нас обратно… – Она покосилась на окно. – У него есть друзья.

Я протянул ей коробку с патронами.

– В таком случае пригнитесь и, если надо, стреляйте не раздумывая.

Я посмотрел на Роско, который, увидев, что я одеваюсь, подбежал к двери и прижал нос к щели.

– Стоять!

Пес отскочил, но мышцы у него на спине были напряжены. Я указал на мальчика, но обратился к собаке:

– Лежать!

Роско лег рядом с мальчиком. Его поскуливание говорило о том, что он отнюдь не в восторге, что я ухожу без него. Я застегнул куртку и закрыл за собой дверь. Мне нужно было уйти из дома и при этом не оставить новых следов. Это означало, что мне придется пятиться. Непростая задача.

Гора Митчелл – самая высокая вершина к востоку от Скалистых гор. Высота ее – 6684 фута. На север от нее протянулась двенадцатимильная туристическая тропа, известная как Гребень Черной Горы. Тропа идет вдоль всего хребта мимо одиннадцати других вершин, каждая выше шести тысяч футов, упираясь в местность, известную как Чело Ноб. Это обширная пустошь, расположенная на крутом склоне, окруженная лесным заповедником Писга. Место весьма гористое. Скорее вертикальное, нежели горизонтальное. Большая часть населения обитает внизу, в долинах, но я не принадлежу к большинству. Мой домик расположен на высоте пяти тысяч футов, и мой ближайший сосед проживает на расстоянии двух миль от меня.

Я, прислушиваясь, постоял у опушки леса и окинул взглядом свою сторожку. Я не мог вспомнить, когда у меня в последний раз были гости. И были ли они когда-нибудь вообще.

Снегопад прекратился, не успев засыпать наши следы. Хлебные крошки. Кто бы ни следовал за нами, он непременно обратил бы внимание не только на детские, но и на мои, бо́льшие по размеру следы. Это значило, что ему было обо мне известно. Я закрыл глаза и прислушался, не скрипнет ли под осторожными шагами снег.

Скрип не заставил себя долго ждать.

Глава 6

Через час после рассвета я отмыл руки снегом и, отступив немного в сторону, чтобы не оказаться на линии огня, тихо постучал в дверь. Стену дома выстрел не пробьет, а вот входная дверь для него не помеха. Я приоткрыл дверь, и меня встретил Роско, оскалившись и встав между мной и моими гостями. Из-за его спины на меня смотрело дуло моего ружья. Понимая, что мое измазанное сажей лицо может испугать кого угодно, я продемонстрировал им свои руки и произнес:

– Это всего лишь я.

Женщина села. Вид у нее был измученный. За все это время она явно не сомкнула глаз. Ружье лежало на стуле перед ней и было нацелено на дверь. Пять патронов лежали рядом. Она откинулась назад и отодвинула от себя приклад ружья. У нее был только один вопрос.