Искусство войны - Сунь-цзы

Действуя по условленному с киданьским правителем плану. Цинь Гуй отменил все работы по восстановлению военной мощи страны, прекратил приготовления к войне с киданями, заключил с ними мир, а всех военачальников и государственных деятелей, стоявших на страже интересов Сунской империи, устранил. Таким образом, он способствовал укреплению того положения, с которым никак не хотели примириться преданные Сунской империи деятели: распада Китая на два царства - Северное и Южное, т. е. фактически признал за иноземными завоевателями весь север Китая. Это сильно подорвало мощь Сунской империи, и с той поры ее надежды вернуть потерянные территории и восстановить единство Китая оказались неосуществимыми, несмотря на все усилия.

"Шпионом смерти" Сунь-цзы называет своего агента, который направляется к противнику специально для того, чтобы передать ему ложные сведения, ввести его в заблуждение и склонить его на действия, которые идут ему во вред или даже могут послужить причиной его гибели. Естественно, что, когда ложь обнаруживается, агент предается смерти. Если судить по приводимым комментаторами ссылкам на исторические примеры, особенно часто такими шпионами оказывались послы, направляемые к противнику для отвлечения его внимания притворными переговорами о мире и даже для заключения мира. Именно в это время, т. е. когда противник, поверив мирным заверениям посла, ослаблял бдительность и становился менее осторожным, противная сторона и предпринимала решительную военную операцию. Тем самым замысел раскрывался, и посол, находившийся в стане противника, чтобы своим присутствием и заверениями поддерживать в нем уверенность в искренности своих предложений, предавался смерти. Так, например, Ду My напоминает случай, происшедший во время борьбы ханьского императора Гао-цзу (206-195 гг. до н. э.) с циским княжеством. Ведя войну с этим княжеством, Гао-цзу понял, что ему нелегко будет одолеть своего противника обычным путем. Поэтому он решил притворно вступить с ним в мирные переговоры и с этой целью направил к нему послом искусного дипломата Ли Ши-цы. Тот так ловко повел дело, что циский князь не только согласился на мир, но и отвел свои войска с границ. Этого только и ждал Гао-цзу. Как только границы оказались незащищенными, ханьский полководец Хань Синь немедленно вторгся в пределы циского княжества. Посол был, конечно, казнен, но это не спасло циского княжества: оно пало под ударами ханьцев.

Подобная же история произошла и в правление танского императора Тай-цзуна (627-649), о чем вспоминает Хэ Янь-си. Тай-цзун вел ожесточенную борьбу с тюрками. Стремясь как можно скорее поразить их, он послал к ним Тан Цзяня с предложением мира. Тюрки на время приостановили свои операции. Когда переговоры были в самом разгаре, Тай-цзун поспешил двинуть свои войска, поставив во главе их лучшего полководца - Ли Вэй-гуна (Ли Цзина). Ли Вэй-гун, воспользовавшись тем, что тюрки ослабили свою бдительность, неожиданно напал на них и нанес им решительный удар. Об этом эпизоде заходит речь и в "Диалогах" Ли Вэй-гуна, причем там он излагается несколько иначе:

"Тай-цзун спросил: "Когда-то я послал к тюркам Тан Цзяня, вы же воспользовались этим, напали на них и разбили их. Тогда мне говорили, что вы использовали Тан Цзяня как шпиона смерти. Я до сих пор не знаю, верно ли это. Как было дело?".

Ли Вэй-гун, склонившись, ответил: "Мы с Тан Цзянем плечом к плечу служили своему государю. Но, оценивая умение Тан Цзяня говорить, я решил, что он ни в коем случае не сможет уговорить тюрок покориться. Поэтому я решил воспользоваться тем, что они в связи с переговорами ослабят свою боевую готовность, направил на них свою армию и напал на них. Ибо, когда удаляют большую беду, не обращают внимания на малый долг. Люди говорят, что я использовал Цзяня как шпиона смерти. Это не было в моих намерениях"" ("Ли Вэй-гун вэньдуй", И, 47-48).

Согласно версии, передаваемой в комментарии Лю Иня, дело представлялось в следующем виде.

В 4-м году Чжэнь-гуань (630) Ли Вэй-гун нанес жестокое поражение тюркам во главе с ханом Цзели. Хан бежал в Тешань, причем ему удалось вывести значительную часть своих сил, так что у него осталось свыше 100 000 войска. Оттуда он послал сказать Тай-цзуну, что готов покориться и признать себя вассалом танских императоров. Тай-цзун, сам желая покончить дело миром, направил к хану послом Тан Цзяня, чтобы тот, действуя уговорами и обещаниями, действительно заставил хана покориться. Одновременно он приказал Ли Вэй-гуну выступить со своей армией навстречу хану. Однако хан, смирившийся только для вида, на деле хотел лишь выиграть время. Поэтому, узнав о продвижении китайских войск, он решил бежать в Цзибэй. Тогда Ли Вэй-гун, встретившись со своим коллегой по командованию армией Ли Ши-цы, сказал ему: "Хан потерпел поражение, но сил у него еще много. Если он теперь убежит в Цзибэй, трудно будет справиться с ним. В настоящее время у него находится императорский посланник. Разбойники по этому случаю, несомненно, ослабят свою бдительность. Если мы теперь возьмем десять тысяч отборной конницы и ударим на него, мы сможем без сражения взять его в плен". Присутствовавший на этом совещании Чжан Гун-цзянь на это заметил: "Но ведь император в своем послании изъявляет готовность принять покорность хана. И посол находится там. Как же можно нападать на хана?" Ли Вэй-гун ответил: "Тан Цзяня жалеть нечего". В конце концов, он собрал свои войска и ночью выступил в поход.

Хан, видя у себя посла императора, очень обрадовался, считая, что его умысел удастся, и узнал о приближении китайских войск только тогда, когда они были уже в семи милях. Он сейчас же вскочил на коня и бежал, а армия его рассеялась. Тан Цзяню же удалось невредимым вернуться к себе.

Таким образом, по этой версии выходит, что Тан Цзянь не был послан к тюркам в качестве "шпиона смерти". Он только силой обстоятельств сыграл эту роль. Ли Вэй-гун же, подстроивший все это, не посмотрел на то, что обрекает своего друга на смерть; для него долг перед другом был "малым долгом", долг же по отношению к своей стране - "великим долгом". Увидя верную возможность покончить с давнишней опасностью, нависшей с севера над Танской империей, он, не задумываясь, решил пожертвовать другом.

В известной мере такому "шпиону смерти" китайцы были обязаны своим успехом в борьбе с японцами, вторгшимися в конце XVI в. в Корею. Когда Кониси Юкинага дошел до маньчжурской границы, разбив корейские войска и даже первую китайскую армию Цзу Чэн-сюня, посланного против японцев, китайцы направили к нему уполномоченного для заключения мира. Юкинага, сильно ослабленный непрерывными боями и переходами, пошел на это предложение, и было заключено перемирие. При всей осторожности Юкинага это обстоятельство все же несколько отразилось на его бдительности и состоянии японских войск. Кроме того, ликвидация его разведывательной сети лишила его всяких источников информации о своих противниках. В результате его армия в битве при Пхеньяне была разгромлена.

Чжан Юй приводит анекдотический эпизод, героем которого также явился, по его мнению, "шпион смерти". Дело происходило во время войны Сунской империи с тангутами, с царством Сися (XI в.). В то время тангуты были настолько сильны, что сунцы ничего не могли поделать с этой постоянно висевшей над ними угрозой с запада. Могущество тангутского царства, между прочим, объяснялось тем, что там было много очень талантливых и преданных военачальников и администраторов. Поэтому сунцы решили в первую очередь устранить их. С этой целью был придуман следующий план: помиловать преступника, приговоренного к смерти, и направить его к тангутам в качестве "шпиона смерти". Преступника нашли, но так как полагаться на его преданность и самоотверженность было нельзя, то никаких поручений ему не дали, а только заставили его проглотить обмазанный медом восковой шарик, обрили ему голову и в одежде буддийского монаха прогнали к тангутам. Лжемонах был, конечно, схвачен и приведен на допрос. Под пыткой он признался, что его заставили проглотить восковой шарик. Ему немедленно дали слабительное и извлекли шарик. Вскрыв шарик, обнаружили в нем послание сунского императора к главнейшим сановникам и полководцам тангутов, якобы состоявшим в тайных сношениях с сунским двором. Тангутский император оказался настолько недальновидным, что принял это за чистую монету и приказал казнить их. Разумеется, не уцелел и "шпион смерти". Этим самым в некоторой степени было достигнуто ослабление тангутского царства, которого так домогались китайцы.

Последнюю категорию шпионов Сунь-цзы назвал "шпионами жизни". По его определению - это те, кто "возвращается с донесением". Короче говоря, это шпионы, засланные в чужую страну для собирания нужных сведений. Поскольку весь смысл их работы заключается в том, чтобы эти сведения доставить, они обязаны всячески стараться сохранить свою деятельность в тайне и вернуться к себе живыми. Отсюда и их название. Естественно, для такой работы необходим особый подбор людей. Об этом говорят все комментаторы и даже перечисляют качества, которые требуются от таких шпионов. Ду My говорит: "В шпионы жизни надлежит выбирать людей, внутренне просвещенных и умных, но по внешности глупых; по наружности - низменных, сердцем же - отважных: надлежит выбирать людей, умеющих хорошо ходить, здоровых, выносливых, храбрых, сведущих в простых искусствах, умеющих переносить и голод, и холод, оскорбления и позор". Ду Ю указывает на другие качества, требуемые от этих агентов: "Выбирают таких, кто обладает мудростью, талантами, умом и способностями, кто в состоянии сам проникнуть в самое важное и существенное у противника, кто может понять его поведение, уразуметь, к чему идут его поступки и расчеты, уяснить себе его сильные стороны и, вернувшись, донести об этом мне". Мэй Яо-чэнь говорит, что нужно посылать умных и красноречивых. Сорай добавляет еще один разряд: людей, состоящих в дружеских отношениях с влиятельными и могущественными лицами у противника, теми, кто находится "на высоких постах и в высших рангах". Сорай - этот японский комментатор XVIII в. - говорит и о том, о чем не упоминают его китайские коллеги более ранних времен: он говорит, как нужно засылать таких агентов. Их следует засылать под видом "шаманов, бродячих отшельников, монахов, горожан (т. е. торговцев и ремесленников. - Н. К.), врачей, гейш". Можно посылать их и под видом послов.