Охота за островом - Джордж Райт

— Тайно вы торгуете с людьми, а явно воюете с ними! — перебила Эмили. — О, я, конечно, догадываюсь, что вы сохранили к Земле недобрые чувства из-за Чарльза Эдварда и вашего отца, но чем виноваты…

— Не строй из себя психоаналитика, — усмехнулся Клайренс. — Психология здесь вообще ни при чем. У меня нет зла на Землю, и начать войну меня вынудили объективные причины.

— Разве ваша власть еще недостаточно велика?

— Моя власть незыблема, но не безгранична. Никто не может обмануть законы истории; я думал, что мне это удалось — я ошибался. На Земле процесс перехода от массового ручного труда к полной автоматизации растянулся на столетия, и все равно протекал отнюдь не бескризисно. Вслед за промышленной революцией XIX века последовали великие катастрофы XX, чуть не погубившие цивилизацию — а ведь эта революция — ничто в сравнении с тем, что сделал я! У меня не было времени на массовое образование и повышение интеллектуального уровня моих подданных. В итоге в Империи имеется относительно небольшой класс образованной аристократии, горстка ученых, тонкая прослойка специалистов, некоторое количество наиболее способных, пригодных к переквалификации простолюдинов — и многие миллионы бывших крестьян и ремесленников, никому не нужных и ни на что не пригодных! Куда, спрашивается, девать всю эту прорву? Как бы велика ни была власть Божественного Императора, я не могу уничтожить физически или хотя бы стерилизовать большую часть населения империи — это вызовет общий бунт, и бунтовщики будут вооружены уже не мушкетами, а лучевым оружием. Конечно, я всячески боролся с ростом неквалифицированного населения. Я фактически блокировал развитие местной медицины — тем более что земные достижения в этой области не так просто переносятся на чужую биологию — но даже здесь я не мог пойти до конца: в первые годы своего правления я уничтожил самые смертоносные инфекционны болезни — как для поднятия престижа, так и для собственной безопасности. На какое-то мгновение мне показалось, что выход — в космической экспансии. Строительство звездного флота велось бешеными темпами; огромные транспорты, набитые колонистами, бороздили пространство во всех направлениях; за несколько лет мы колонизовали столько же планет, сколько Земля — за полтора столетия. Но это не решило проблемы! Неквалифицированный труд колонистов требуется лишь в первые годы, а потом на планетах вырастают автоматические заводы, и все начинается сначала. Поэтому, когда разведчики наткнулись в космосе на поселения землян, у меня просто не оставалось другого выхода. Война была спасением, ибо это единственный способ массового уничтожения своих подданных, при котором — если умело поставлена пропаганда и скрывается истинный размер потерь — поддержка власти в народе не только не падает, но, напротив, растет благодаря воинственно-патриотическому духу, столь популярному в империях. И все же я оттягивал этот шаг до последней минуты, до тех пор, пока коррингартцы сами не обнаружили землян.

— То, что вы говорите, чудовищно, — сказала Эмили. — Насколько я помню историю, ни одному изуверу на Земле еще не приходило в голову бороться с массовой безработицей путем геноцида. И не пытайтесь оправдаться заботой о безопасности Земли — за смерть людей вы несете не меньшую ответственность, чем за смерть ваших подданных.

— Запомни, девочка: император Коррингарта ни перед кем никогда не оправдывается, — отрезал Клайренс. — А что касается безопасности Земли, то я расскажу тебе еще кое-что.

Мои разведчики обнаружили Солнечную систему за восемь месяцев до Бетельгейзианских соглашений — более чем за полгода до того, как земляне нашли Гхордерат. Это был рейд на свой страх и риск, и он удался — они побывали возле Земли и ушли незамеченными. После этого Земле оставалось жить ровно столько, сколько требуется, чтобы один из наших флотов добрался отсюда до Солнца. К счастью, один из главных принципов моего правления — секретность. Кроме экипажа корабля-разведчика, об их открытии знало всего несколько человек. (Эмили удивилась, что император назвал коррингартцев людьми, но потом поняла, что это вполне естественно.) Я уничтожил их всех, включая начальника разведки целого флота, прежде, чем сенсационная информация просочилась наружу, и отдал строжайший приказ о пресечении самовольных рейдов. Потом земляне нашли нашу центральную планету — надо отдать им должное, нашли честно, без моей помощи, хотя и на семь месяцев позже — и были подписаны Соглашения, защитившие обе цивилизации от уничтожения и переведшие войну в стабильную фазу.

— И что же теперь? Война будет вечной?

— Продолжительной, но не вечной. Рано или поздно излишек населения будет ликвидирован. С начала войны потери землян составили семнадцать миллионов человек…

— Восемь, — поправила Эмили.

— Не спорь, мне лучше знать. Семнадцать, более пятнадцати из которых приходится на добетельгейзианский период. Потери же Империи составляют 91 миллион. Правда, после Соглашений наши потери также сильно снизились. Но, с другой стороны, наступление на излишек идет и с другого края — за счет постепенного изменения структуры общества, роста образованных слоев.

— Но неужели нельзя обойтись без всего этого кровопролития? Неужели экономика современной цивилизации не способна хоть на минимальном уровне поддерживать жизнь даже и бесполезных своих граждан?

— Вероятно, способна, хотя это и подорвет благосостояние образованных классов. Но дело даже не в этом. Ни одно общество, если оно не хочет собственного краха, не должно кормить огромную армию паразитов, которые неизбежно становятся на путь вырождения и бунта. Именно плебс погубил некогда непобедимую Римскую Империю, и не только ее. То, что я делаю, в конечном итоге — благо для гхордератцев, хотя, затевая все это, я вовсе не думал об их благе. Просто я не мог стать лидером в «Клайренс Энтерпрайзис», и мне пришлось возглавить нечто большее — космическую империю.

— А что же ваши спутники?

— Никого из них уже нет в живых, — ответил император. — Многие погибли во время покорения Гхордерата, в результате войн, мятежей и заговоров, многие умерли своей смертью, некоторые… — он сделал неопределенный жест.

— Вы убили их! — воскликнула Эмили. — Убили, опасаясь за свою власть!

— Да, я ликвидировал тех, кто был опасен.

— И теперь ваше положение прочно, как никогда, — усмехнулась Эмили. — Ну, а коррингартцы? Неужели никто из них не подозревает, кто вы на самом деле?

— Да, конечно, если для дедов нынешних гхордератцев существо, спустившееся с небес в огне и громе, было богом или посланцем богов, то внуки, покоряющие космос, легко заподозрили бы в таком существе инопланетянина. А если учесть, что единственные известные им высокоразвитые инопланетяне — люди, их злейшие враги… Но дело в том, что мои подданные ничего не знают о прошлом. Живых свидетелей давно не осталось, а историю как науку я фактически уничтожил. Это было не так уж трудно в мире, где, на момент моего прибытия, грамотных было 4 %, а печатный станок едва только изобрели. Нынешнее поколение знает лишь легенды о явлении Божественного Императора — слишком фантастические, чтобы угадывать в них истину. Мой секретный департамент пропаганды работает вовсю, создавая для этой цивилизации новую историю, а тайная полиция своевременно отлавливает мыслящих чересчур нетрадиционно.