Охота за островом - Джордж Райт

— Ты — Эмили Дженифер Клайренс, — голос, произнесший эти слова, не был лишен интонации — очевидно, говоривший использовал дорогую модель транслятора. Хотя интонация не была вопросительной, Эмили почувствовала необходимость кивнуть.

— Дочь Реджинальда Мармадьюка Клайренса.

— Да.

— Внучка Чарльза Эдварда Клайренса.

Эмили снова кивнула.

— Знаешь ли ты, кто я?

— Вы… — ее голос пресекся. — Вы — Император Коррингарта.

— Да, — согласилось существо в маске, — но не только. Я — Ричард Герберт Клайренс, брат твоего деда.

66

— Вы… но… как?… — только и смогла бессвязно пробормотать Эмили. Она не могла поверить услышанному, происходящее вдруг показалось ей какой-то грандиозной мистификацией.

— Я обо всем расскажу тебе — для этого я тебя и вызвал, — ответил император. — Я вижу, ты мне не веришь? Неудивительно. Во всей вселенной ни одно существо не знает, кто я на самом деле; ты первая за много лет, проникающая в эту тайну. Но я действительно Ричард Клайренс, и я же — верховный повелитель Коррингарта.

Все началось почти девяноста лет назад. Я жил тогда на Земле и был старшим сыном главы дома Клайренсов. Казалось бы, мое будущее было ясным: я должен был унаследовать «Клайренс Энтерпрайзис» и продолжить семейное дело. Но любимчиком моего отца был Чарльз. Не думаю, чтобы у этого были рациональные причины; но мой отец был уверен, что брат способнее меня, и готовил его в свои преемники. Ему должно было достаться все; меня же ждала лишь небольшая доля в семейном бизнесе. Посуди сама, Эмили, какие у меня были перспективы? Да никаких. Пытаться основать собственное дело, начиная почти с нуля, и конкурировать с «Клайренс Энтерпрайзис» и другими подобными компаниями? Чепуха, сказки для детей про Американскую Мечту. На Земле все первые роли распределены давным-давно, и пробиться наверх невозможно. (Эмили вспомнила, как Уайт говорил, что у него не было перспектив, потому что судьба не послала ему отца-миллиардера. Теперь сын миллиардера повторял почти слово в слово жалобы полунищего пилота.) Меня ждала участь директора какого-нибудь захудалого филиала — наемного работника в компании моего брата. Но я не пожелал с этим мириться. Нет, я не стал воплощать в жизнь планы убийства Чарльза; но идея, пришедшая мне в голову, была куда более безумной. Я продал свою долю «Клайренс Энтерпрайзис», продал все, что у меня было, взял кредиты, обеспеченные, главным образом, именем «Клайренс», и на все деньги организовал большую космическую экспедицию. У нас были самые совершенные на тот момент корабли, и мы летели на максимально возможное для них расстояние. Так далеко никто не отваживался забираться и много лет спустя… Топлива было недостаточно для возвращения — впрочем, лишь немногие мои спутники знали об этом — но на борту имелось оборудование для производства топлива из местных ресурсов. Я взял с собой все необходимое для создания жизнеспособной автономной колонии на пригодной для жизни планете. Нужна была лишь гарантия, что там, куда мы летим, такая планета есть. В те годы популярна была теория де Бриена, согласно которой с помощью астрономических наблюдений за звездой можно получить достаточно данных, чтобы с высокой вероятностью судить о ее планетной системе — подобно тому, как по типу атомного ядра можно определить количество и орбитали электронов. Потом оказалось, что теория неверна, точнее, верна лишь для частных случаев; но нам повезло — у выбранной нами звезды действительно оказалась система с планетой, пригодной для жизни. Это был Гхордерат — центральная планета Коррингартской Империи. Но тогда планета была не центральной, а единственной, и Коррингарт был лишь одним из многих ее государств — правда, довольно могущественным. Земные социологи, разумеется, правы. Ни в одном обществе, если только оно развивается естественным путем, технический прогресс не может на столетия опережать социальный. Когда мы высадились на Гхордерате, Коррингарт был самой обыкновенной феодальной империей. Это я дал им цивилизацию.

Уже при первом контакте я убедился, что люди и гхордератцы — которых вы неправильно зовете коррингартцами, потому что это название только одной нации, а не расы [в англоязычной литературе термин «раса» часто употребляется в значении «биологический вид разумных существ»] в целом — так вот, люди и гхордератцы смотреть друг на друга не могут без отвращения. И если земляне, как более цивилизованные, еще способны с этим справиться, то ксенофобия местных варваров непреодолима. Нас могли счесть монстрами или демонами, но никак не героями и богами, а значит, нам постоянно пришлось бы удерживать власть силой, а прочная власть строится только на поклонении. Поэтому я велел своим спутникам появляться перед аборигенами только в масках и просторных одеждах.

Естественно, сначала цивилизация пришла на Гхордерат в виде оружия. Мы захватили власть в Коррингарте и подавили всякое сопротивление. Затем в течение некоторого времени развивали промышленность и средства связи, что улучшило жизнь многих коррингартцев, в первую очередь знати (особенно их покорило 3D-видео) и, лишь когда убедились, что основные влиятельные силы в Империи на нашей стороне, начали перевооружение коррингартской армии и великий поход по завоеванию планеты. Древний воинственный имперский дух был нам подмогой; с каждой новой победой наша слава становилась все громче, а наша власть — все прочнее. В несколько лет вся планета была объединена под властью коррингартского императора — моей властью. Это можно было сделать быстрее, но не следовало доверять аборигенам современное оружие слишком поспешно, пока они еще могли обратить его против нас. Однако иерархическая структура феодального общества весьма удобна для последовательного подчинения и удержания системы в равновесии за счет классовых противоречий, где каждая каста видит свою защиту в императоре.

Итак, наконец, Гхордерат был полностью покорен, мятежники и заговорщики разгромлены, моя власть признана божественной; теперь ничто не мешало ускоренному техническому прогрессу. Честно говоря, я сам не ожидал, что мне удастся сделать так много, хотя и готовился к этому еще на Земле. Тысячу лет земной истории — в технической и промышленной ее части — я втиснул в какие-то семь десятилетий. Разумеется, лишь на начальном этапе я и мои спутники несли просвещение в одиночку — с первых же дней планетарного правления я уделял особо пристальное внимание созданию собственных коррингартских научно-технических кадров. Конечно, мы, — император и сам не заметил, как перенес это местоимение со своих товарищей по экспедиции на гхордератцев, — еще не догнали Землю; мы едва подошли к тому уровню, на котором она находилась перед моим отлетом. Но тайная покупка технологий у землян со временем сведет на нет этот разрыв…