Клан Мамонта - Сергей Калашников

Судя по прикидкам, тундростепь на севере находится от нас относительно близко. Зато длина пути до того места, где Кузя покупает жир, очень похоже на расстояние до впадения Северной Двины в Белое море. Если полагать, будто мы находимся приблизительно в окрестностях будущей Москвы. Конечно, на карте из школьного атласа не так много подробностей, чтобы уверенно найтись, но по измерениям угла между горизонтом и направлением на Полярную звезду, данные бьются, несмотря на огромные погрешности. То есть в отношении географической широты мы более-менее можем быть уверены.

Степная зона на юге тоже достаточно близко. Ближе, чем можно было бы ожидать, исходя из данных нашего времени. Вывод — пояс лесов сейчас узкий. Приблизительно можно оценить его в тысячу километров с севера на юг. И мы где-то посередине. С точки зрения наблюдений, следует признать, что в плане продуктивности территории, мы оказались в достаточно бедном районе — здесь не носятся стада жвачных, как в обеих степях. Поэтому и людей тут встречается немного. На юге близ границы леса и степи народу заметно гуще, хотя… всё относительно. Ну а на севере, несмотря на случающиеся суровые зимы, первобытному охотнику или рыболову настоящее раздолье. А в холода добыча довольно долго сохраняется.

Здесь же дичь то появляется, то исчезает — вероятно, животные бродят с места на место, уходя от южной засухи, которая бывает не каждый год. Или спасаются от морозов и снега, которые тоже не всегда случаются чересчур сильными. В какой-то мере мы оказались в зоне с наиболее стабильными условиями, хотя и с весьма скромными возможностями для добычи пропитания. Нас очень выручает рыба. И ещё — знание того факта, что можно в благоприятный период создать запасы на голодное время.

— Не ждали? — в столовую вошел сияющий Аон.

Лекция сразу скомкалась — все помчались встречать бродяжье племя. Затапливались мыльни, извлекались из кладовых запасы одежды, перетряхивались на нарах циновки и полости — народу в клане резко прибавилось. К причалу подходил третий швертбот. Паруса уже убраны, вёсла в опытных руках подгоняют судёнышко к свободному месту. А вверх по лестнице понимается шумная толпа — народ не на шутку рад, что добрался до… похоже, бродяги чувствуют себя здесь, как дома. Полтора года где-то мотались. Что-то расскажут?

— Ты сумел сплавить медь с железом? — пристал Веник к Сане.

— И сам не понял. То есть, нет проблем налить жидкого чугуна в расплавленную медь, но слиток при остывании расслаивается — такие ерундовины выходят, что страшно посмотреть. И к тому же куча трещин. Отвратительно, в общем. Но есть и хороший момент — примерно одна сороковая железа в меди всё-таки остаётся, не пытаясь всплыть. Когда я подлил заранее отмеренную порцию — расслоения при остывании не было.

С виду — обычная медь, не заметно, чтобы твёрже. Но прогорает значительно медленней. В несколько раз медленней. А вот, секи, как Ваня извратился со стенками котла! И остужающую, и нагревающую сделал ребристыми, чтобы ускорить теплообмен. Заслонку поставил тонкую, из железа — она в крайних точках прилегает так, что совсем отсекает путь воздуху. Теперь машина с полуметровым котлом тянет не хуже, чем с семидесятисантиметровым, потому что и на ней стоит по два цилиндра.

— То есть воздух внутри нагревается быстрее и расширяется сильнее, — сообразил Шеф. — А потом и остывает лучше.

— Ход поршней немного уменьшили, — признался Ваня. — Ставили образец на берестянку — быстро бегает. То есть с виду, как игрушечная, но мощнее чем на больших машинах.

— А как дела по трактору?

— Нужна или зубчатая передача, или цепная, как у велосипеда. С ремнём ничего хорошего не выходит. Цепная как бы проще, но настоящую, как из прошлой жизни, сделать не можем. Пробуем пока обычную, типа колодезной. На малых скоростях она как будто с задачей справляется. Но смотрится ужасно и дребезжит.

— А не замахнуться ли нам на настоящий паровик? — подзудел Серый. — Всё-таки больше ста лет эти машины служили людям верой и правдой. А у нас теперь и медь имеется, и чугун, и железо.

— Хорошо, займись, — кивнул Веник. — Старый ещё глиняный образец у нас имеется. Так что — начинать будешь не на пустом месте.

Бродяги Аона принесли не так уж много новостей. Они спустились вниз по реке до такого места, где начались сплошные острова с путаницей рукавов, петляющих, как им вздумается. Весь этот лабиринт в ширину оказался большим, примерно на день пути. То есть с одного берега другого не видно. А с середины — никакого.

Если же подняться в степь, то она здесь не слишком богатая — жухлая трава, воды нет. Жвачные встречаются редко и обычно не стадами, а малыми группами. В пойме лес без берёз и без деревьев хвойных пород. Только в этой пойме и сосредоточена жизнь. Водоплавающие птицы десятков видов, огромное количество рыбы и много тростника в самых низовьях. Питаясь ими, и перезимовали.

Все рукавчики, на которые дробится русло, выводят к необъятному на вид озеру, по которому ходят опасные высокие волны. Зима там с морозами, снегом, оттепелями и дождями — гнилая, грязная и пронизывающая ветрами, дующими обычно с востока. Нехорошее место. Неуютное. А летом — наоборот — очень приветливое.

Из сделанного доклада следовал короткий вывод — Аон добрался до Каспийского моря. Для расширения географии в этом направлении нужны суда, не боящиеся волн.

— Ты меня совсем не любишь! — Ленка ткнулась носом Венику в плечо и произнесла эти слова плаксивым голосом.

— Ну как же не люблю, маленькая? Конечно, люблю, — вообще-то Ленка совсем не маленькая — девица она рослая и довольно крепкая. И… просто загляденье, какая красивая.

— Нет, это только так кажется. Ты обо мне не думаешь. Все мысли про машины, железки и поездки на край света.

— Ну, без этого невозможно наладить нормальную жизнь.

— Какую жизнь, Венечка! Оглянись! Тёплые дома, сытная еда, ниоткуда не дует, — что-то очень уж знакомые нотки звучат в словах подруги. Кажется, в прошлый раз она заводила беседу в этом ключе пару лет тому назад, когда залетела Галка. А ведь с тех пор столько воды утекло, многое изменилось, в клане родились и другие дети. А потом ещё. Уже и не две одноклассницы стали мамами, а… точно, всё ещё две. Галка и Витка. Значит, и третья на подходе. Интересно, кто? Вообще-то одноклассницы не торопятся обзаводиться детьми — они ведь выросли не в этом мире, где беременность и кормление грудью почти постоянное занятие женщин.

Сами же местные матроны тоже не торопятся производить на свет новое потомство — как только оказалось, что этого можно избежать — без особых возражений устроили себе «отпуск». Хотя, сколько-то раз «пролетали» — точно, голосят младенцы. Но, кажется, никто не умер.

— Лен! Ну что ты, как маленькая! Ты ведь видела пчёл? А пчёлы — это мёд. Но никто из нас не знает, как его добыть. Как сделать улей, как ухаживать. Или растительное масло! Надюшка не знает, как без него сделать краски — красок тоже нет. Нет зеркал, линз, нет ни шерсти, ни молока.

— Ни творога, ни сыра, ни сметаны, — воркотнула Ленка. — Нет даже элементарного кефира, — и шмыгнула носом.

— Хочется? — начал догадываться Веник.

— Очень.

— То есть у нас кто-то будет?

— Кто-то будет. Похоже, в последний раз я просчиталась. Или просто что-то было не так. Поэтому не хочу, чтобы ты уезжал, потому что вряд ли смогу поехать с тобой. К тому же — ты меня совсем не любишь.

— Да, Вень, — кивнула Галочка. — Когда в положении — настроение может прыгать — только держись. Я тогда Вячика совсем замордовала. Но есть и свои плюсы. Теперь, когда корабль уже загружен и пассажир на борту, можешь любить свою Ленку глубоко и безо всякой дисциплины — ничего от этого не изменится.

— Фарватеры мы с Кыпом промерили в трёх направлениях — на север, юг и восток. При осадке в метр с четвертью из наших болот пройти можно в любом направлении. На запад водной дороги не отыскали, — рассказывал Лёха. — Зимой поищем, когда реки встанут. По льду на оленях, как Кып разведывал проход в ту реку, что ведёт в Оку.

— Дим, насколько большой корпус ты сможешь сделать? — перевёл стрелки Веник.

— Метров двадцать в длину — есть у меня подходящий брус для киля.

— А шпангоуты сможешь согнуть?

— Толстые я никогда не гнул, но если не очень толстые, то это не слишком сложно. И поставить почаще.

— Э-э-э… а как? Как ты их вообще гнёшь?

— Распариванием. Возни, конечно, много, но нужно пробовать. И толстые тоже попытаюсь согнуть. Ты мне лучше скажи, какую машину на такую махину поставим? Нет, про паруса и вёсла я не забываю и даже килевой брус по всей длине под днищем выпущу — не по нашим же мелким болотам ходить на таком здоровяке? Так что никакого шверта. В корпусе будет чисто и просторно. Под палубой сможем ползать на четвереньках.