Огнеслава (СИ) - Марина Гамаюн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так княгиня оказалась в Черном дворце раньше, чем солнце село за лесами. Сейчас, судя по розовато-алым отблескам на башнях, пришло время, когда змей возвращается домой. Руки, не смотря на теплые рукавички, похолодели. Душа ушла в пятки. Нет, не появление змея страшило, а скорее наоборот. Что если он, как человек, не примет её?
Огнеслава посмотрела в небо. Редкие снежинки кружились в прозрачном воздухе, сверкая в последних лучиках светила. И тут она увидела его, совсем далеко, но точно не ошиблась. Повинуясь какому-то неконтролируемому инстинкту, княгиня спряталась в одном из проемов. Зачем пряталась, сама не знала. Змей Зеяжска неотвратимо приближался. Сделав пару кругов над дворцом, он начал спускаться во двор. Огнеслава притаилась, даже дышать старалась тихонько.
Змей опустился на гранитную площадку и замер. Едва последние лучи солнца потухли на черных стенах дворца, как он начал стремительно уменьшаться в размерах, а после покрытое чешуей тело стало человеческим. С черного гранитного пола поднялся молодой мужчина с татуировкой летящего змея на спине. Взяв лежавшие неподалеку одежды, скрыл свою наготу.
Горан шагнул вниз со ступеней и остановился. На середину заснеженного двора вышла Огнеслава. Её большие голубые глаза были широко раскрыты и пристально смотрели на него. Молодая княгиня стояла среди опускающегося мрака ночи, прямо, величественно, словно изваяние богини. Снег, кружась, опускался на мех одежд, замирал на ресницах и таял на щеках. Горан не отводил глаз. Он смотрел на нежное взволнованное лицо, пока спускался вниз, пока подходил ближе. Ни слов, ни мыслей, только сердце бешеной птицей колотится в груди. Знать бы, что за думы владеют ею, о чем молчит она, чего желает. Когда осталось совсем немного, только руку протяни и достанешь, остановился. Снег усилился.
Огнеслава тоже пыталась угадать его мысли, отметая сотни догадок, возникающих одна за другой. Почему он не говорит? Почему продолжает лишь смотреть. Ожидание затягивалось, неопределенность убивала. Сбросив рукавички, она робко протянула ладонь и коснулась пальцев Горана. Кожа показалась холодной, словно лед. Это ложь, ведь на самом деле его кровь горяча, что пламя. Он посмотрел на сомкнувшиеся руки. Огнеслава мягко сжала пойманную ладонь. Оказавшись в плену её руки, та стала теплой.
— Я обманул тебя, — сказал он, не поднимая взгляд, сжимая её пальцы в ответ. — А когда мог сказать правду, не сделал этого.
— Почему? — прошептала Огнеслава.
Он вновь посмотрел на неё. Почему? Как ответить на такой вопрос? Этот пристальный и открытый взгляд так сложно выдержать сейчас. Горан смотрел на то, как снежинки тают на её щеках, как снег ложится на золотые косы, и в горло сжимало от волнения.
— Сначала это был план, но потом всё вышло из-под контроля, я полюбил тебя и не хотел терять! — торопливо проговорил он, заметив, как она вздрогнула. — Знаю, звучит ужасно, такое не простить…
— Почему, ты не попросишь меня? — голос княгини прерывался, слова давались с трудом.
— Не попрошу? — непонимающе, взглянул он.
— Я обещала простить тебе что угодно, если ты попросишь об этом, — вздохнув и собрав остатки воли, решительно напомнила она.
— Так низко с моей стороны… Будто специально не оставил тебе выбора… — стыд снова заставил опустить глаза.
— Сделай это, — настойчиво произнесла Огнеслава и тихо добавила, — для меня.
— Для тебя? — переспросил Горан.
— Да. Для меня, — повторила она.
Подул ветер, заметая снегом, но никто из двоих не почувствовал холода и не заметил, как снежинки щиплют ладони, обращаясь в воду.
— Прости меня, — размеренно и четко произнес Горан.
— Я прощаю тебе — ответила Огнеслава, — всё.
Он взглянул на небо, словно благодаря богов, а после дернул её за руку, ловя в свои объятья. Она обняла в ответ, почувствовав, наконец, столь желанный покой в своей душе. Что ждет их дальше? Как они справятся? Отвечать на эти вопросы сейчас нет смысла. Очередной порыв ветра закружил вокруг, обсыпая белыми хлопьями, заставляя краснеть щеки и прятать под одеждой сплетенные вместе руки.
— Теперь и у Черного дворца появится своя княгиня. Впервые за всю историю Зеяжска. Но, не смотря на то, что ты стала хозяйкой в обоих дворцах, выбор сделан, женой ты будешь только мне. Согласна? — произнес Горан, заставляя её посмотреть на себя.
— Согласна, — опустив ресницы ответила Огнеслава.
— Такая сговорчивая! — прищурился он, убирая снежинки с зарумянившегося лица. — Тебе стоило потребовать что-то взамен. Я бы не смог отказать сейчас.
Наклонившись, едва не коснулся губ.
— Неужели у тебя не будет никаких условий? — прошептал, ожидая, когда она снова посмотрит.
— Аскольд сказал, что у Черного дворца много тайн, — подняла серьезный взгляд Огнеслава. — Ты должен мне всё рассказать. Иначе я не смогу избежать ошибок и быть достойной княгиней.
— Хорошо, — улыбнулся Горан, — ты узнаешь все, что пожелаешь.
— Это в твоих же интересах! — для большей убедительности, подтвердила она, справляясь с последними сомнениями и быстро целуя.
— А не потому, что княгиню сжигает любопытство? — поцеловал её Горан в ответ.
— Нет, — мотнула головой она, снова обнимая. — Исключительно для общего блага.
— Добро, поверю, — едва не засмеялся Горан, прижимая к груди теперь уже свою княгиню.
Платок и шапка чуть сдвинулись, висок Огнеславы прижался к его щеке. Кожа холодная. Обхватив ладонью голые пальцы, почувствовал, что они ледяные.
— Пойдем в тепло, ты совсем озябла.
Огнеслава согласно кивнула в ответ. Подхватив её под локоть, он увлек супругу под темные своды обители змея. Засыпая этой ночью рядом с молодой женой, Горан подумал, что возможно теперь, Черный дворец перестанет быть мрачным убежищем и начнет больше походить на то, что люди обычно называют домом.
Глава 32 Откровение
— Значит, вы с Огнеславой решили изображать перед матерью счастливое семейство? — с сомнением проговорил Горан. — И матушка ничего не заметила?
— Нет. Наша супруга отлично справляется со своей ролью, — усмехнулся Аскольд. — Чем позднее мать узнает о вашей свадьбе, тем лучше. Я бы рассказал ей только тогда, когда ситуация станет необратимой.
— Необратимой?
— Как ты тогда сказал? Огнеслава родит крепкого здорового мальчика? — напомнил предсказание брата князь, с удовлетворением наблюдая, как тот прячет глаза. — Когда твой сын появится на свет, матери придется лишь принять случившееся. Скажешь раньше, будет упорствовать. Тебе она ничего сделать не сможет, а вот жизнь нашей молодой княгини станет невыносимой.
— Пожалуй, ты прав.
— Раз уж мы уладили вопрос с Огнеславой в твою
