Катастрофа в подарок - Галина Колоскова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поднялся с неглубокого кресла в решительном желании стащить брюнетку спомоста. Освободить место любителям более весёлых песен. И, плотно прижавшись к стройному телу, слиться в страстном топтание на месте, надеясь, что в толпе с ними точно ничего не случится. Здесь некому выбивать дверь, угрожая полицией, беспардонно подглядывать, ломая кайф, да и присесть попой на стол намного безопаснее, чем на руль Ленд Ровера.
Блажен, кто верит.
Уходить со сцены, вошедшая в раж Наталья не спешила. Выпитые фужеры шампанского создали настроение. Стильные обновы сделали полностью раскрепощённой.
Лев безрезультатно пытался докричаться до Сидоровой. Ему самому пришлось подняться на сцену. Он тут же попал в двойные объятия.
— Братик, покажи, как ты умеешь зажигать! — требовала Илона.
— Давай подпевай! — просила Наталья.
Настроение зала менялось. Наличие на сцене двух пар кого — то раздражало, иных вдохновляло.
— Батл! Батл! — кричал зал с одной стороны и две девицы с другой.
Иванов усмехнулся, отметив с каким азартом биологичка ввязывается в спор с тем, кто не приемлет поражения. Пора преподать урок, показать, кто в их отношениях всегда будет главным. Он подмигнул залу, сделав быстрые движения зыком. Женская половина охнула, требуя большего.
Наталья в ответ послала в зал воздушный поцелуй, но это вызвало меньший отклик. На сцену одним рывком ворвалась Татьяна. Она не могла не прийти на помощь подругам, теряющим рейтинг в самом начале схватки. Таня спустила рукав пиджака, повернувшись к залу в профиль. Обтянутая топиком аппетитная грудь вызвала одобрительные крики мужской аудитории.
Лев принял вызов. Он встал рядом с Олегом. Песню сменили на более весёлую. И они выдали то, от чего зал взревел. Кроме отлично поставленных голосов предложили женской публике: от Олега рельефный пресс под задранным вверх пуловером, а директор скопировал движение украинки, но пошёл дальше и оголил обтянутый футболкой бицепс, сняв рукав короткого френча полностью.
Девушкам пришлось отвечать, кто чем мог. Илона крутила попой, снять комбинезон было не очень удобно. Татьяна скинула пиджак полностью. Наталье не оставалось ничего, как выставив ногу вперёд и чуть в сторону, понемногу ладонью подтягивать подол платья. Длинная нога оголялось постепенно, но неотвратимо.
Лев с неодобрением взглянул на распоясавшуюся невесту, но той в данный момент было совершенно плевать на его мнение. Оставалось делегировать ей ревность, чем он и занялся, расстегнув ремень брюк, Иванов не спеша стал вытаскивать его из шалёвок, продолжая петь. Девы перестали визжать, сфокусировав взгляд на руках красивого стройного, молодого мужчины. Он посылал в зал томный, обещающий взгляд зелёных глаз, действующий на женскую половину, как удав на кролика.
Девы молчали, но это молчание было красноречивее криков. Оно набатом било в уши Натальи, пробуждая в груди одно из самых низменных чувств. Она выразительно взглянула на рыжика и, повернувшись спиной к залу, стала круговым движением задирать платье на попе.
— Детка, не останавливайся!
— Милая, ты навсегда в моем сердце!
Тот, кто претендовал не только на сердце брюнетки, рычал, не в силах стерпеть открыто — развратные действия. Толпы возбуждённых мужских глаз в наглую, безнаказанно раздевали его собственность. Требовалось срочно пометить территорию. Он захватил Наталью в кольцо рук и потребовал поцелуя. Та, смеясь, приникла к его губам, но Льва невинное детское лобзание не устраивало. Он распустил пальцы в густые чёрные волосы и впился в пухлые губы, придерживая её голову за затылок, показывая каким должен быть поцелуй.
Зал ревел. Визг девиц и крики парней с пожеланиями не останавливаться. На такое веселье никто не рассчитывал.
Иванов отпустил тонкую талию невесты и повернул ладонь к залу, показывая один за другим пальцы. И его поняли. Дружный счёт несся из разгорячённых крепкими напитками глоток. На двадцать он выпустил жертву сексуального напора и, подскочив к микрофону, возвестил:
— Это моя невеста, мы женимся в начале мая и я её люблю!
Наталья растерянно смотрела в красивое лицо рыжика, не постеснявшегося вот так во всеуслышание возвестить о своих чувствах.
Если бы целующаяся парочка смотрела в зал, то заметили бы, как возле их столика появились четыре мэна, участвующих в споре за сердце неприступной брюнетки. Один из них уже смирился, что раздевания ему не избежать и пригласил остальных, чтоб не делать этого в одиночку.
Известие от Льва ошеломило двоих, третий мысленно перекрестился, радуясь, что скоро всё это закончится и сможет вплотную заняться Ольгой.
Егор придвинул стоявший рядом столик и предложил расположиться за ним, плюхнувшись на диван, пожирая глазами кайфующую на сцене Татьяну.
Первым заговорил Рома, смирившись за несколько минут с закатыванием губы:
— Неожиданный поворот, совершенно! Лев обязан был нас предупредить.
— Чем он кому-то из вас обязан? — Он усмехнулся. — Моей сестре и то, при условии, что она его искренне любит, а не хочет как приз. Тебе, Ромик, пора повзрослеть. Не только писуном в щелях зрелых женщин шарить, но и шевелить мозгами. Какие обиды? — Он скинул пиджак, посоветовав остальным. — Готовьтесь идти на сцену.
— Нет! — категоричный ответ Пескова удивил всех — Я не имею привычки сдаваться до последнего. Невесту можно украсть и из под венца. Пока Наталья не окольцована и не поставила подпись в загсе, она ничья!
— Даже если сама скажет тебе в глаза, что любит Льва и согласна идти с ним под тот самый венец?
— Слова было бы достаточно, но не спрашивать же мне её напрямую? — Он ухмыльнулся, довольный своей изворотливостью. Если бы голубоглазый знал раньше, зачем Валуев пригласил его в мало бюджетный клуб ни за что бы не согласился приехать.
— Вот как раз сейчас тебе и представится такая возможность. — Егор указал на Наталью, спешащую к столику в желание утолить жажду.
Лев остался с Трофимом, допеть песню, он не видел, кто обосновался рядом с их столиком.
— Поинтересоваться сейчас?
— Почему нет? — рыкнул Валуев. — Троша, хватит крутить мне яйца. Если не узнаешь сейчас, то будешь иметь дело со мной. — И пообещал: — Я оставлю тебя прямо здесь у стола с резинкой от трусов на шее.
— А я помогу! — Присоединился к нему Михаил, грозно взирая на блондинчика. — Не надо считать себя умнее всех!
— И я. — Рома, как и остальные, недолюбливал самого хитрожопого членика их компании.
Следом за Сидоровой со сцены спрыгнула Таня. Украинка не сводила глаз с сына
