Игроки и любовники. Книга вторая - Джеки Коллинз

— Меня глубоко опечалили эти новости, — вещала она. — Мы с Мэнни будем за них за всех молиться.

Вечером того же дня Мэнни и Мелани устроили что-то вроде праздничного приема, и практически все присутствующие слышали, как она весело признавалась всем и каждому:

— Теперь мы можем сразу пожениться, не надо возиться со всем этим дерьмом, связанным с разводом!

В Лос-Анджелесе Лу Марголис взял на роль в телесериале бывшую теннисистку, блондинку огромных размеров.

В Нью-Йорке Арон Мэк объявил о своей помолвке с шестнадцатилетней немецкой графиней.

— Теперь она будет сниматься в нашей рекламе, — объявлял он всем и вся, не прибавляя при этом ни слова сожаления по поводу гибели Даллас.

В Малибу Кармен Раш бесконечно меняла любовников.

В Лондоне Эдна Кинг собрала все вещи Эла и отослала их в местную богадельню.

В Чикаго Ван Вельда устроил грандиозную вечеринку. „В память Эла Кинга" — было написано на поспешно напечатанных приглашениях.

— Элу бы не понравилось, если бы мы пребывали в тоске. — Ван пыхтел трубкой, засунутой в угол рта. — Он бы хотел, чтобы все его друзья веселились. — Из ста двадцати приглашенных Эл лично знал едва ли шестерых, да и знакомство было шапочное.

На Лонг-Айленд Эд Карлник долго стоял у окна, глядя на море. Выпил хорошую порцию неразбавленного виски. Руки тряслись. Другой Даллас никогда не будет, никогда. Она была сексуальным воплощением его поисков длиной в жизнь. Он жалел, что отпустил ее.

В Филадельфии Мисс Майами Бич, теперь Мисс Побережье, засела за мемуары. Две главы она посвятила Элу Кингу и их „длительному и интересному" роману.

В Лос-Анджелесе Глория и Плам болтались около входа в концертный зал в надежде раздобыть кокаинчику.

— Слышь, там передавали, что Эван прибрался, — сказала Плам.

— Ага, точно, — согласилась Глория. — Жаль, что он не знал нашего адреса, мог бы подкинуть кусок в завещании.

В студии записей в Мемфисе Роза и Сатч из группы „Выскочек" записывали новый альбом.

— Ублюдок заслужил такую смерть, — зло проговорила Роза. — Надеюсь, он помучился.

— Да ладно, — возразила Сатч, — не будь такой суровой, у него были и неплохие черты.

— Ну да, в постели. Супержеребец. Скорее, суперблядун. Я рада, что он сдох.

В Рио супруги Марако оплакивали смерть любимой дочери.

Все газеты мира перестали писать об Эле Кинге.

Он был официально объявлен погибшим.

Мертвые годятся только для однодневных заголовков.

Пластинка Эла „Скверная черная Элис" быстро скатилась с первого номера в списке хитов.

Еще несколько дней — и все о нем забыли.

Через десятилетие, если ему повезет, его пластинки, может быть, откроет новое поколение. Бадди Холли. Отис Реддинг. Джимми Хендрикс. Может быть, Эл Кинг. Но только может быть.

Глава 69

Утром в воскресенье первой проснулась Даллас. Ее разбудила боль, точечная резкая боль по всему телу. Мгновение она лежала неподвижно, пытаясь сообразить, где она. Потом вспомнила, что ей не просто приснился кошмарный сон, все это на самом деле, реально до жути. Восемь дней страданий.

Она поспешно вскочила и попыталась стряхнуть с себя гигантских муравьев. Они облепили ее сплошь, даже забрались под одежду. Она закричала от злости, разбудив остальных. Муравьи добрались и до Эла с Эваном. Скоро все уже стояли, отряхиваясь. Эл разделся и бросился в ручей. За ним Даллас. Солнце еще только поднималось, так что воздух не успел прогреться.

Эл дрожал, плескаясь в ручье. Он с грустью оглядывал своих товарищей по несчастью. Ну и компания. Кристина, вся в синяках и ссадинах. Берни, в пропитанной кровью одежде, начавший худеть с опасной скоростью. Пол, с дикими, лихорадочно блестевшими глазами. Эван, накануне обгоревший на солнце и теперь весь красный как рак.

И Даллас, дама его сердца, его женщина. Ей ничто не могло повредить. Свернула роскошные волосы в большой пучок. Ее обычно смуглая кожа приобрела оттенок красного дерева. Без всякой косметики она выглядела потрясающе.

— Давайте двигаться, — сказал Эл, выбираясь из ручья и вытираясь.

— Как насчет поесть? — хрипло спросил Берни.

— Пока прохладно, пройдем немного по ручью, затем устроим привал, что-нибудь съедим и пойдем дальше.

— А он как? — Берни показал на опустившегося на землю Пола.

Даллас наклонилась и пощупала его лоб.

— Мне кажется, у него опять поднялась температура, — проговорила она с беспокойством.

Берни тяжело сел.

— А, какого черта… Нам никогда не выбраться из этого дерьма. Кого, мать твою, мы обманываем? Надо было остаться около самолета… надо было…

— Заткнись, — приказал Эл холодно и угрожающе. — Кончай верещать и вставай. У нас только один шанс — продолжать двигаться. И именно этим мы и займемся, даже если мне придется нести Пола.

— Ты здесь уже не гребаная суперзвезда, которая всеми помыкает, — заорал Берни в приступе ярости. — Я уже не буду прыгать через обруч по одному твоему слову. Чтоб ты пропал. Могу говорить все, что захочу! — Он истерически захохотал. — Мы все здесь сдохнем, даже ты.

— Если ты так думаешь, Берни, катись назад в хвост самолета. Я собираюсь выбраться из этой заварухи живьем, и не надо мне, чтобы кто-нибудь тащился следом и ни во что не верил. Хочешь назад — твоя воля. Мы отдадим тебе твою порцию продуктов.

— А… черт… Да я ничего… конечно, я с вами…

Эван молча наблюдал за перебранкой отца с Берни. Он не понимал, как толстяк мог быть таким идиотом. Эл выведет их всех. Он так сказал. А Эван твердо верил, что отец сделает то, что обещал.

— Голова кружится, — прошептала Кристина, — эти штуки у меня в руках… Ох, Эван, они сведут меня с ума!

Эван сочувственно похлопал ее по спине.

— Даллас поможет тебе, смажет чем-нибудь.

Кристина вытянула руки. Они все были покрыты шевелящимися личинками, вылупившимися из яиц каких-то отвратительных насекомых, искусавших ее.

Эван почувствовал, что от ужаса у него сжалось в желудке.

— Даллас, — прохрипел он, заставляя себя не отворачиваться, — ты не можешь сделать что-нибудь с руками Кристины?

Даллас немедленно пришла на помощь, вытащила пинцет и мазь и принялась вытаскивать личинки. Потом она забинтовала руки девушки.

Эл нетерпеливо ждал, понимая, что с каждой минутой солнце все выше поднимается в небе и накатывает изнурительная жара.

Наконец они собрались в путь. Пол неохотно поднялся на ноги, что-то бессвязно бормоча. Эл поддерживал его с одной стороны, Эван — с другой. За ними шли Кристина и Берни. Последней двигалась Даллас.