Обман, или Охота на мачо - Сара Мэйсон

— Джеймсу ведь придется выдерживать натиск гостей, которым ужас как интересно, завязался между вами роман или нет. Ему будет не слишком приятно выслушивать их остроты. В этой истории он самый невинно пострадавший.

— Что ты имеешь в виду? Что я сознательно все устроила? — с надрывом в голосе спрашиваю я.

Чувствую себя ребенком, лежащим в детской кроватке в обнимку с игрушками.

— Не говори глупостей.

Мама садится на кровать и жестом показывает на место рядом с собой. Надувшись, я сажусь около нее. Она берет меня за руку и мягким голосом говорит:

— Знаешь, дорогая, сейчас все это может казаться сложным и болезненным, но трудности укрепляют характер.

— Твердость характера уже из ушей лезет, — бормочу я, глядя в пол.

Если моя мама заведется, то ее уже не остановить. Она встает, вальсирующей походкой выходит на середину комнаты и победоносно смотрит на меня:

— Вот увидишь, такого рода опыт сделает тебя более взрослой.

Я догадываюсь, откуда ветер дует.

— Подобно бабочке…

— Это цитата из твоего спектакля? — не выдержав, перебиваю я.

Она останавливается, и руки ее застывают в воздухе:

— Гм?..

— Я спрашиваю, это цитата из твоего спектакля?

— Ты полагаешь, дорогая? А я-то думаю, что за знакомые слова я говорю! Слова из пьесы с такой легкостью приходят в голову!

Она возвращается с небес на землю и снова садится рядом со мной:

— Ты должна пойти на эту вечеринку, и тебе необходимо выглядеть прекрасно — так, словно ничто в этом мире тебя не тяготит. Люди вскоре позабудут об этих глупых сплетнях. Может быть, они даже не смотрели твое интервью.

Выслушав ее слова, я говорю:

— И все-таки, если я красиво оденусь и буду привлекательной, меня примут за шлюху.

— А что, будет лучше, если ты оденешься плохо, и все подумают, что ты школьница-переросток, которая сходит с ума по Джеймсу? Лучше быть шлюхой, чем дурой.

Несколько мгновений я колеблюсь.

— Ты права. Где бигуди?

Через четверть часа приходит Лиззи. На ней красное платье, и выглядит она потрясающе. На моей голове красуются двадцать завитушек. Я стою перед зеркалом, стараясь привести в порядок брови (мой внутренний голос саркастически замечает: «О да! Твои брови заставят его обратить на тебя внимание!»), и слушаю группу «М-Пипл» в надежде на то, что музыка придаст мне сил. Когда входит Лиззи, я поворачиваюсь:

— Лиззи! Ты потрясающе выглядишь! Куда ты собралась?

— С тобой! Своей красотой я хочу отвлечь от тебя внимание!

Хихикнув, она начинает кружиться.

— Но ты не приглашена.

В разговор торопливо вмешивается мама:

— Я позвонила Майлзу и спросила, можно ли привести с собой Лиззи; я сказала, что она твоя двоюродная сестра, приехавшая погостить на несколько дней.

— Как ты могла?

— Дорогая, это всего лишь вечеринка, а не званый обед, так что, я думаю, они не пожалеют лишней порции выпивки для твоей подруги. Кроме того, мы подумали, что тебе нужна будет поддержка.

Мама подмигивает Лиззи, и та улыбается.

Я пожимаю плечами и возвращаюсь к своим бровям. Лиззи присаживается на кровать, а мама продолжает свои суетливые сборы.

— Я не поверила своим ушам, когда Джайлис начал спрашивать тебя о ваших отношениях с Джеймсом. В этот момент мне показалось, что ты вот-вот упадешь в обморок! — говорит она.

— Это Джо надоумил его задать такой вопрос, — мрачно отвечаю я.

— Двое моих коллег по работе спросили меня, видела ли я это интервью.

— Надеюсь, его не видели Джеймс и Флер.

— Ты думаешь, они пропустили?

— Ну, Джеймс в то время, когда шло интервью, должен был быть в баре вместе с сослуживцами, а насчет Флер… Не знаю, что она подумала, если видела передачу.

Лиззи пожимает плечами:

— Я бы на ее месте не беспокоилась. На следующей неделе она выходит замуж за Джеймса, и было бы странно, если б она не доверяла ему.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я Лиззи, осознав вдруг, что я не единственная, у кого есть проблемы.

Она улыбается:

— Кажется, мне лучше. Хорошо, когда есть что-то, что может тебя отвлечь.

— Я рада.

Мы вчетвером вместе с пекинесом забираемся в огромный «рейнджровер» моего отца. Должна вам сказать, что это не просто сделать на высоченных каблуках. Мы все одеты очень нарядно; на маме элегантный трикотажный костюм, а на папе его любимая рубашка с галстуком. Мне бы очень хотелось поехать куда-нибудь в другое место. Например, в какой-нибудь паб, пообедать там. Я лелею эту мечту по пути в пригород Бристоля — должна же я чем-то отвлечься от ужасных мыслей о предстоящей вечеринке. Мои родители спорят по поводу того, как правильно ехать, и мама, подавшись немного вперед, пытается отыскать приглашения, на обороте которых указан маршрут. В машине полно всяких бумаг, и я удивляюсь, как папе удается видеть дорогу, когда вся машина буквально завалена мусором. Мама всегда хранит вещи именно таким образом. Мы устали ехать по сельскому бездорожью в попытке найти нужное направление, надоело постоянно опускать окна машины и спрашивать о проезде у местных жителей, поскольку карты у нас нет, а приглашения мы тоже забыли. Всем нам не терпится добраться, наконец, до места и выпить чего-нибудь. Вероятно, приглашения могут валяться где-то в машине, но маме так и не удается их найти.

В конце концов, мы все-таки доезжаем до места назначения и, оказавшись у ворот дома, звоним в домофон. Ждем, пока откроются огромные железные ворота, за которыми начинается прекрасная аллея.

— Здесь будет проходить свадьба Джеймса? — спрашиваю я с оттенком недоверия. — Чем, повтори еще раз, занимается отец Флер? Кажется, ты говорила, что он спонсирует театральные проекты?

— Так и есть, дорогая. Для того, чтобы быть спонсором, нужно много денег. А его основная работа связана с финансами.

Последнюю фразу мама произносит особенно громко.

Я сижу в машине, вцепившись в обивку сиденья. Как, черт возьми, мне справиться со всем этим? Отец своими зоркими глазами наблюдает за мной в зеркало заднего вида:

— Это золотая клетка, Холли. Не думай, что все так забавно, как кажется.

Хотелось бы мне увидеть во всем этом хоть каплю смешного.

Мы подъезжаем к старинному особняку. Папа паркуется рядом с несколькими машинами марок «БМВ», «ауди» и «альфа-ромео». У меня сердце уходит в пятки, и единственное желание сейчас — через поля опрометью помчаться подальше отсюда. Но мама крепко держит меня за руку.

— Ты великолепно выглядишь, — шепчет она мне в ухо и еще крепче сжимает мою ладонь.

После долгих сомнений мы выбрали изящное черное платье, украшенное стразами, с вырезом на груди и открытой спиной. По словам Лиззи, я носила это платье еще до встречи с Беном.