Люди молчаливого подвига - Александр Василевский

Это тех сведений, которые в свой час лягут на стол командования.

Капитан пробует перестроиться. Но все-таки его еще влечет «эффектная» сторона дела. Он появляется в Киеве в форме офицера СС. В трофейном автомобиле вместе с двумя своими помощниками въезжает в расположение немецких войск. Он действует рискованно, почти авантюрно. Правда, Гнедаш добывает нужные сведения, но это едва не стоит ему жизни. Гестапо тоже не дремлет. Вот тут-то капитан вспоминает совет Бондарева: «Предполагай в противнике умного человека. Окажется дурак — это не страшно. Хуже, если наоборот».

И Гнедаш решает, что так дальше действовать нельзя. Наступают часы раздумий. У него возникает широкий план организации разведывательной работы на Левобережной Украине, оккупированной фашистами. План этот одобряется.

Мундир эсэсовца — все это захватывающе смело, но для задуманного дела он не подходит. Нужно скромное гражданское платье и какая-нибудь простенькая легенда. С Красной Армией не ушел, остался, теперь добывает себе пропитание. Он идет по селам, расположенным близ шоссейных и железных дорог. «Много вас шляется», — встречает его староста в селе Малино, подозрительно рассматривая поданные Гнедашем документы.

— Это почему я шляюсь? — возмущается он.

Прибедняться нельзя. Молодой парень, заподозрят — чего это… Лучше быть поершистей. Словом, не очень отступать от своего образа. Какой есть — такой есть. Кто — это другое дело.

Теперь важно в селе отыскать людей, связанных с партизанами. Тут нужен опытный глаз разведчика.

Гнедаш и Андрей, связной партизан, сидят у керосиновой лампы в одной из маленьких изб. Вечер. Жена Андрея, Света, ставит на стол угощение — капустные листья, хлеб и несколько тонко нарезанных ломтиков шпика в честь дорогого гостя. Муж кивает значительно, и Света достает запыленную, старую бутылку «Московской» водки. Какая же это редкость… Да, пожалуй, это неплохо со всех точек зрения. Выпили за победу. Поговорили. Теперь Кузьма Гнедаш был в роли майора Бондарева.

— Но в партизанах я могу оставаться? — спрашивает Андрей. — Хоть иногда выйти на дело…

— Твое дело теперь другое, — немного уклончиво говорит Гнедаш. — Считать вагоны, смотреть, что в них и сколько. Орудий, танков, людей… Смотри и запоминай. Память хорошая?

— Не жаловался.

— Видишь, какое дело: занизишь данные — плохо, фронт прорвать могут. Завысишь — тоже плохо. Значит, наши с другого участка войска перебрасывать будут. Знаешь, что прежде всего интересует командующего накануне сражения?

— Разведданные?

— Ну конечно. Их командованию каждое утро докладывают. Передавать-то кто будет? Ты?

— Света. С делом знакома.

Малинская рация — это первая точка, созданная Кузьмой Гнедашем. По-видимому, он нашел верного и знающего человека. Андрей вскоре стал давать довольно точные сведения о проходивших немецких частях. Следуя своему плану, Гнедаш ставит разведчиков по кольцу: Киев — Чернигов — Коростень — Житомир, где в скором времени развернутся бои. И к началу наступления на Киев наши штабисты уже знали систему обороны противника, количество войск, орудий, боеприпасов, снаряжения.

Потом Гнедаша отозвали в тыл и дали короткий отпуск. Вручая капитану орден Красного Знамени, генерал, начальник разведотдела, сказал:

— Начало у вас неплохое… Были шероховатости — выровнялись. Готовьтесь ко второму этапу. Будет труднее. А пока отдыхайте.

Ехать ему было некуда. Несколько дней он бродил по городу, отдыхал. В клубе на танцах познакомился с девушкой. Он даже думал сперва, что она школьница. Но оказалось, что она уже окончила школу и работает в полевой почте телеграфисткой. Зовут Таня. Он несколько раз провожал ее по вечерам.

Скоро его вызвали к командиру и приказали срочно написать отчет о работе в тылу врага. В отчете среди сухих цифр, советов есть и просто наблюдения:

«Были случаи, когда удавалось завербовать офицеров… В общем, фашистов можно купить, но на это требуются большие деньги.

Низшие чины, как, например, фельдфебелей, можно покупать за спирт и жиры».

Есть в записке и такие строчки:

«Суд над предателями народа нужен. И нужен, он, чтоб страдающие под фашистским гнетом наши советские люди видели, знали — есть карающая рука. Но важно не впасть в ошибку. Я сам убедился, что среди назначенных немцами старост есть люди просто слабовольные. Оккупанты заставили их работать на себя. Они согласились, работают, но особого вреда стараются не приносить своим односельчанам. С этими можно разобраться потом. Сейчас нужно карать явных злодеев-предателей».

Война. Много городов и сел лежит в развалинах. Гнедаш видел все это. Не так-то все просто…

И в то же время все просто. Война. И разведчик остается разведчиком. Однажды в коридоре капитан Гнедаш встретил майора — своего первого шефа.

— Ну, поздравляю, все же я не ошибся, — улыбаясь, сказал он. — А поначалу я уже было опасался, смотрю, как под Медынью работаешь. Теперь дошло?

— Кое-что, — вздохнув, отвечал Гнедаш.

— Понял, когда надо голову фашисту ломать, а когда жать ему руку?

— Все же я этого избегал…

— Напрасно. Чтобы угробить дивизию, можно одному и руку подать и даже… дружбу завести.

— Ну, в общем я это понимаю.

— Слава богу. А так «почерк» ничего. Еще выработается.

— С вашей легкой руки…

— Желаю успеха!

Короткий отпуск окончен. Теперь — Белоруссия, Слуцк, Осиповичи, Барановичи, Минск, Новоельня, Слоним, Лунинец, Пинск, Волковыск, Белосток — это все в его «орбите». Численность войск, расположение обороны врага — словом, все. И программа:

«С приходом частей Рабоче-Крестьянской Красной Армии в районы действия группы по указанию Центра отходить все глубже и глубже в тыл противника (ось отхода Пинск — Брест — Варшава) и там продолжать выполнять свои задачи».

Все это и есть тот «новый этап».

Когда ему стали называть людей, которых предполагалось включить в состав группы, Гнедаш кивал головой в знак одобрения. Многих он уже знал по совместной работе, о других слышал. Но вот его новый начальник полковник Белов назвал имя «Клара Давидюк», и капитан сделал настороженное движение.

— Есть возражение? — спросил Белов.

— Это будет единственная девушка в группе? — в свою очередь спросил капитан.

— Да. А что смущает?

— Не в том смысле, но…

— Тогда я ставлю вопрос так: если вы хотите иметь в своей группе отличную радистку, так берите девушку. Работает очень точно.

Гнедаш задумался. Белов продолжал:

— У мужчин, конечно, будет больше тревоги за нее, я это все понимаю. Но все же вы не раскаетесь.

— Надеюсь, не со школьной скамьи?

— Вот именно, со школьной… Двадцать четвертого года рождения, стало быть, сейчас ей девятнадцать.

— Гм… Это не самый лучший вариант…

— Спешите. Она уже ходила в тыл с группой «Север», награждена орденом Красной Звезды. И вот — снова просится в тыл…

В группу вошли двенадцать человек. Московские, рязанские парни, украинцы. Молодые — двадцать первого — двадцать второго года рождения. Но уже все побывали в тылу врага.

— О заместителе своем думали? — спросил Белов.

— А если Франкля? — немного помедлив, проговорил Гнедаш.

— А, Иван Бертольдович, чех. Его я хорошо знаю, — ответил полковник. — Школу прошел… С тридцать четвертого года член Компартии Чехословакии. Работал в подполье. После захвата родины Гитлером эмигрировал в Польшу, затем к нам.

— Да, и языки знает — немецкий, польский, русский, украинский и французский. Отличный конспиратор. Камень… Утверждаете?

— Согласен, — кивнул полковник.

Затем Гнедаш беседовал по отдельности с каждым из членов группы…

И вдруг к нему в комнату вошла Таня. Несмотря на выдержку, которой капитан немного даже гордился, он чуть-чуть смутился. Но тотчас взял себя в руки. Понял, кто она.

— Клара Давидюк, назначена к вам радисткой, — доложила девушка.

— Эх, Таня, вот видите, как плохо обманывать, — рассмеялся он.

— Но ведь и вы обманули меня, Остап Федорович.

— Да, да, ну конечно, теперь вы, надеюсь, все понимаете? Мне говорили о вас… Но я все же никак не могу представить себе: вы — и радиостанция! Так, значит, теперь вы — Смирная?

— Так точно, товарищ капитан.

Он заметил, что она немного встревожилась — а вдруг снимет ее кандидатуру… Все-таки девчонка…

Перед отправкой в тыл командир группы был вновь зашифрован в подполковника Шевченко Остапа Федоровича. А затем еще раз кодом Новый. Иван Франкль стал сержантом Тисовским и вторично закодирован как Окунь. Остальные члены группы также получили псевдонимы — Левый, Мудрый, Лихой и т. д.