Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

“Словами дела решаются, когда каждая реплика написана кровью… Даже учитывая, что многие из рейдеров без понятия как читать”.

- Потому что глава, если будет разбираться, накажет зачинщиков?

- Ага.

- А если мы вдруг убьём главу? Мы станем новой главой?

- Нет, вы развяжете местную локальную войну, и тот, кто напугает остальных сильнее, станет новым главой. На место убитых приедут те, кто ранее боялся соваться, и цикл сделает ещё один виток. Насколько я помню, за последние лет десять у Жеччедрела было всего пять варбоссов, что продержались больше года.

- Глава будет жить, - Молчун дал понять, что вопрос с убийством Руги не обсуждается. Голди хмыкнула.

- Теперь, если вопросов не осталось…, - Кобра почувствовал нахлынувшую усталость, заставившую плечи опуститься, - объявляю брифинг закрытым.

***

Из носа текла кровь. В плече - раскалённое сверло средь ледяной плоти. Пуля, выпущенная когда-то самым родным инферлингом, причиняла теперь невероятную боль.

- Погляди, во что ты превратился.

Она хмыкнула. По её бронзовой коже пробежали отблески гудящего вокруг пламени, закрывшего их от чужих взглядов.

- Ни твой демон, ни даже твои друзья не помешают тебе наконец-то увидеться с семьёй. – Она снисходительно улыбнулась, покачав головой.

- Ты мне не семья, Иринда, - Марк фыркнул, утирая только начавшие прорезаться усы, залитые кровью, и положил руку на подвеску с тремя змеиными клыками, что болталась у него на шее. - Ты перестала ею быть, когда выбрала месть вместо нашего клана.

- Мой дорогой сын, - она выдохнула почти разочарованно, но небольшая триумфальная улыбка всё равно осветила её лицо. - Как бы ты не отрекался от меня, в тебе течёт моя кровь. Никто из “клана” не может такого сказать. Когда они убили твоего отца, они оскорбили этим клан, это правда, но в первую очередь, они оскорбили этим меня. Какое нам дело до них, простых десейрийцев, когда мы можем сверкать среди великих? В тебе течёт великая кровь, и в Инфернуме для нашего родича готовы величественные палаты. Её нужно только пробудить. Позволь мне.

Её чёрные глаза сверкали, хотя пламя в них почти не отражалось. Гасло, пожираемое тёмной магией. Марк негнущимися руками вытащил из ножен стальную заточку, перемотанную кожей, и наставил в её сторону.

- Пробудить? В тебе? Ценой моей собственной крови!? - он оскалил зубы, - Думаешь, я не знаю, да? Мне рассказали о ритуале! Тебе его совершить я не дам!

Он ранен, сильно. Но он молод, горяч; кровь в нём пылает ярко, словно солнце.

- Мой дорогой мальчик, - она улыбалась, прижимая книгу к себе, а затем опустила её и раскрыла на ладони, не глядя перелистывая страницы. - От тебя так много скрывают даже собственные друзья, в то время как лишь я одна предлагаю тебе спасение. Но думаю, слушать ты меня, как и тогда, не намерен, не правда ли? Мы могли бы отправиться в Инфернум вдвоём. Оставить эту гадкую пустыню, раздираемую червями. Править настоящим балом, жить как короли, а не пресмыкаться подобно рабам!

Её голос эхом разнёсся под чёрным куполом руин. Пламя из ярко-оранжевого стало тёмно-бордовым, а освещение абсолютно алым. Казалось, кровь на пальцах Кобры стала цвета его кожи.

- Пойдём со мной, - сказала она, сделав шаг. - Прошу.

Кобра кинулся вперёд, в ярости занеся заточку. Сделал выпад, но она ловко увернулась, и всполох пламени ослепил его. Подобно призраку, почти не делая шагов, инферлингская фигура обошла его по дуге; в огненном круге по одной зажигались свечи из крови, поднимаясь средь песчаных кирпичей, нерушимые и негаснущие.

Её смех разнёсся по округе, отражаясь от стен. Вдалеке ухнула взрывчатка; в алом свете посыпались чёрная пыль и песок. Но Марку было не важно, завалит ли его обломками, он был готов лечь костями, но отомстить!

С рычанием он бросался вновь и вновь, но она легко ускользала; всегда не хватало сантиметра. Словно его погрузили в воду, в которой он не мог двигаться стремительно.

Он чувствовал, как силы его вытекали свинцовым потоком; она же питалась всем. Её питал воздух, наполненный песком, пламя, обжигающее кожу, отчаяние, сопровождающее каждую секунду; она была неуязвима.

Круг сформирован, свечи зажжены. А он гнался за ней, будто хищная муха пыталась достать паука в его же паутине, клеилась за маленькие липкие узелки, наматывала на себя слой за слоем, пока паук водил её кругами, звонко хохоча.

Однако муха всё равно не сдавалась, она потеряла слишком многое из-за паука. Это было оскорблением, и месть для мухи значила больше чем целый мир, да хоть мириады миров!

Кобра встал, пока она кружила вокруг, он знал, что простыми выпадами добраться до неё не сможет. Колдунья, предательница, обманщица! Он доверился ей всем, и она забрала всё! Даже если он выживет, как он сможет жить после всего, что она сотворила!?

- Устал пытаться перекричать ветер? - хитро заметила она. - Правильно, мальчик мой, лёгкие у великого ветра больше твоих. Но он тебя не остановит, не так ли?

- Ты убила Милларду! - прорычал Марк, сплюнув кровь.

- А она тебя испортила, - парировала инферлингша. - Я теперь у тебя во всём виновата? Даже в демонах, что порвали твою змеюку? Поверь, ты, мой светик, ценнее без демонической порчи, которую притащила эта змея. Как ты из-за неё себя называешь? “Кобра”? У тебя от неё даже чешуйки начинают прорастать, какая гадость…

- Она делала меня сильней! Давала мне настоящую силу, а не ту ложь, которой ты меня кормила! Никто из дьяволов никогда не будет мне помогать, не так ли? Только тебе они обещали вознесение, а я умру под твоим кинжалом!

- Ну почему же. У тебя был другой выбор, но теперь…, когда ты связался с демоницей, ты и сам носишь её часть. Только инфернальный отщепенец решится иметь с тобой дела, а потом избавится при первой же возможности. Ты уже никогда не станешь мне ровней - только топливом.

Блеснул клинок, вынутый из рукава; она сделала выпад, стремясь поразить Марка с размаху в сердце. Внутри него похолодело; он отступил на шаг, оттолкнулся и врезался в неё телом.

Она издала лёгкий удивлённый