Исправить (ЛП) - Уилсон Киврин

— Да, у меня консультация. Дело об опекунстве. — Она поправляет сумочку на коленях. — Что-нибудь слышно о Стью и Кэролайн?

Я сжимаю губы.

— Нет. Сейчас все это дерьмо свалилось на Хаммера, но он редко появляется в офисе. К тому же его разрывает от бешенства, что я отказался вести дело Стью.

— Кэролайн позвонила мне на днях и поделилась новостями. — Она замолкает на секунду, будто колеблется, стоит ли сообщать мне эту информацию или нет. — Она сдала улики в прокуратуру. Им уже удалось напасть на след бухгалтера и в скором времени будет выписан ордер на его арест. Однако Джоанна успела скрыться.

— Она сбежала?

— Похоже на то.

— Стью ее предупредил. — цежу я сквозь зубы.

— Возможно.

— Тупой осел, — бормочу я, качая головой. Он мог бы использовать Джоанну в качестве разменной монеты и заключить сделку, пообещав дать показания против нее. Бога ради, да он мог бы свалить на нее всю вину и выставить ее идейным вдохновителем. И ему бы поверили, потому что всем и каждому известно, Стюарт Гарнетт сам бы не додумался до таких хитрых схем. Теперь же его засадят за решетку, хотя самое большое преступление, что он совершил в своей жизни — был полнейшим идиотом.

Шэрон появляется в дверях, как всегда одетая так ярко, что создается впечатление, что мы попали на фестиваль хиппи. Она с улыбкой провожает нас в свой кабинет, где мы с Пейдж устраиваемся на кожаном диване. В прошлый наш прием мы сидели по разные стороны, как можно дальше друг от друга. Теперь же мы так близко, что почти соприкасаемся телами, и я держу ее ладошку в своей руке. В основном для своего собственного спокойствия. Мне необходимо убедить себя, что у нас все в порядке, мы сейчас в хорошем месте, и сегодняшний сеанс пройдет на позитивной ноте.

А еще потому, что меня все время тянет прикоснуться к ней, и теперь, когда она совсем не противится, грех не пользоваться этим при каждом удобном случае.

— Пейдж, рада снова вас видеть, — Шэрон устраивается в кресле с блокнотом и ручкой в руках. Пейдж что-то вежливо ей отвечает, и пару минут они ведут светский разговор, а я в это время поглаживаю ее ладонь большим пальцем и чувствую, как она слегка напрягается. Боже, эта женщина — сплошная эрогенная зона. Черт, эрекция мне сейчас совсем ни к чему. Я начинаю ерзать от неловкости, гадая, будет ли ее не так заметно, если я застегну последнюю пуговицу на пиджаке.

— Прежде чем мы начнем, — начинает Шэрон, — Логан, я не могу обсуждать с Пейдж все, о чем мы говорили с вами наедине. Это конфиденциальная информация. Только если вы сами этого не захотите. Так что для начала подпишите вот эти бумаги.

Она вытаскивает листок из верхней папки и, перегнувшись через журнальный столик, пододвигает его мне. Я вскользь пробегаю по нему глазами. Поняв, что это стандартное соглашение, вытаскиваю из стакана на столе первую попавшуюся ручку — с улыбающимся смайликом на колпачке — подписываю бланк и ставлю дату внизу страницы. Если я запрещу своему психотерапевту разглашать то, что я обсуждал с ней, в чем тогда смысл нашего визита?

— Благодарю, — Шэрон принимает протянутый мной листок и убирает его в самый низ стопки. Затем, одарив нас профессиональной улыбкой, обращается к Пейдж.

— Говоря начистоту, я совсем не ожидала вас здесь увидеть. По итогам нашей последней встречи с Логаном, у меня сложилось впечатление, что примирение между вами маловероятно.

Обменявшись взглядом с женой, я отвечаю: — В тот момент это действительно было так. Но события прошлой недели все изменили.

— Хорошо. — щелкнув ручкой, Шэрон внимательно смотрит на Пейдж. — Итак, я уже достаточно хорошо знакома с Логаном, но о вас, Пейдж, я знаю больше с его слов.

— О, отлично! — Пейдж иронично усмехается.

Шэрон недовольно поджимает губы, потому что терпеть не может любые проявления сарказма и мне раньше не раз приходилось выслушивать от нее целые лекции о том, что это непродуктивный защитный механизм. К счастью, в этот раз у нее хватает ума промолчать, так как она понимает, что Пейдж может воспользоваться этим, как предлогом сбежать отсюда подальше.

— Итак, Пейдж, — нацарапав пару строк в своем блокноте, Шэрон вновь обращается к моей жене. — Логан сказал, что на прошлой неделе все изменилось. Что именно изменилось для вас?

Моя жена не торопится с ответом, вероятно, обдумывая, каждое свое слово. В знак поддержки я слегка сжимаю ее руку. Ей всегда нелегко было делиться личными проблемами с незнакомыми людьми. Вот почему я был так счастлив, когда в прошлое воскресенье она сама предложила сходить вместе на прием.

Прочистив горло, я кладу ее руку себе на колено и переплетаю наши пальцы.

— Думаю, — заговаривает она наконец, — кое-что из рассказанного им, заставило меня взглянуть на наши проблемы под другим углом. Например, я начала лучше понимать причины, побудившие его поступать именно так, а не иначе.

Шэрон бросает на нее быстрый взгляд.

— О чем конкретно вы говорите?

— О вопросах, которые он задавал, и о комментариях, которые он делал, — на этот раз не задумываясь, отвечает Пейдж. — Он всем своим поведением давал понять, что не доверяет мне и думает, что я лгу напропалую и изменяю ему.

У меня сводит живот. Уменьшится ли когда-нибудь стыд за то, через что я заставил ее пройти? Очень в этом сомневаюсь.

— Понимаете, я никак не могла понять, чем заслужила подобное отношение. — продолжает она. — Конечно, толчком к этому стала моя беременность, но ей было медицинское объяснение, и врач все подтвердил. Однако, даже после этого, необоснованная ревность со стороны Логана не прекратилась.

— Хм, — Шэрон не отрывается от своих записей. — Это определенно все, что мы с ним уже обсуждали. Поэтому, смею предположить, он уже рассказал вам, что мы докопались до сути такой его реакции?

— Да. Причина заключалась в его матери.

У меня словно гора падает с плеч. Она произнесла это так просто, словно не пыталась умалить или поставить под сомнение сам факт. Словно она приняла его, и я испытал такое облегчение, сравнимое разве что с инъекцией морфия для измученного болью. От этой мысли у меня перехватывает горло.

— Хорошо, — Шэрон слегка хмурится, просматривая записи, затем вновь обращает все внимание к Пейдж. — Итак, одним из аспектов, вызвавших мое беспокойство, были крайности, на которые Логана сподвигла его ревность и действия, которые он тогда предпринял, но предпочел долгое время скрывать от вас.

О, черт!

Господи, только не это!

Нет, нет, нет!

Вытаращив глаза, я слегка качаю головой, пытаясь незаметно привлечь внимание Шэрон и заставить ее замолчать, заткнуться, прекратить…

Но она слишком сосредоточена на Пейдж.

— В прошлом месяце он сказал мне, что наконец-то признался во всем. Не хотите поделиться своими мыслями на этот счет?

— Что, простите? — Пейдж поворачивается ко мне, слегка нахмурив брови. — О чем она говорит?

— Э-э-э — это все, что я способен произнести в эту минуту. Я чувствую, что мой мозг готов взорваться. Горячее пламя унижения вспыхивает в груди, заливая лицо краской стыда. Боже, какой я идиот! Как, черт возьми, я мог забыть, что солгал Шэрон о том, что признался Пейдж? Как я мог так облажаться?

— Простите, — вмешивается Шэрон. — Должно быть, я неправильно что-то поняла и допустила ошибку. — Похоже до нее дошло, что я натворил и теперь она изо всех сил пытается исправить мою оплошность, но ее голос хоть и ровный и без нотки волнения, но все же далек от обычного умиротворенного.

Жаль, но Пейдж ни за что не купится на такое. Дерьмо собачье!

— Так, стоп, — говорит любовь всей моей жизни, выпрямляется и убирает руку. — Подожди. Какие еще крайности? — она внимательно смотрит то на меня, то на Шэрон, в конце концов останавливаясь на мне. — Логан?

Мне конец. Я уже ходячий мертвец. Или сидячий. Какая, к черту, теперь разница? Глубоко вдохнув, я заставляю себя признаться.

— Есть кое-что, о чем я умолчал. Шэрон была уверена в обратном, потому что я солгал ей, чтобы она отвязалась от меня со своими вопросами.