Одна ночь меняет все (СИ) - Тэя Татьяна

И гада этого тоже не было.

Сердце громко ухало в груди. И я начал ругать себя. Не стоило её отпускать, надо было взять её за руку, прилепить к себе и не позволять отходить ни на шаг.

- Телефон молчит, - выдохнул Глен, когда мы очередной раз столкнулись.

Его поиски также были тщетными.

- Я тоже звонил. Гудки идут, но она не отвечает.

- Он мог её забрать.

- Зачем? - Это был последний исход, который мне хотелось рассматривать.

- Ты… ты не знаешь. Чёрт, она, что, тебе реально ничего не говорила? - Глен почти сорвался на крик. Несколько человек, стоявших неподалёку, оглянулись на нас.

- А что она должна была сказать?!

- Что потеряла ребёнка после того, как выпила из стакана, куда этот урод ей что-то подсыпал, - уже совсем тихо ответил он.

- Что?

Выходило, интерес Райли к этому делу носил личный характер. Всё внутри похолодело: она могла стать такой же жертвой, как Розалин. Могла стать тогда... И сейчас…

Глен что-то говорил, но я его уже не слушал. Выставил руку вперёд, прося помолчать.

- Надо найти её как можно быстрее. Позвони её отцу. Скажи Грэму, что мы… В общем, ты знаешь, что сказать, я ещё порасспрашиваю народ, может, кто её видел. И не бросай попыток дозвониться до Райли.

Мы быстро включились в дело. Меня накрыло состояние нереальности происходящего. Это когда ты вроде понимаешь, что случилось что-то нехорошее, но внутри ещё с этим не соглашаешься; приходит некая отстранённость, и реальность тебе видится, будто кадры кино о чужой, не твоей жизни.

Я как раз расспрашивал парочку, сидевшую на сухом гладком бревне чуть поодаль ото всех, когда рядом возникла рыжеволосая девица. Она потянула меня за рукав, отводя в сторону.

- Слышала, ищешь девушку, которая пела? - Её глаза с огромными зрачками в темноте казались двумя сплошными чёрными пятнами.

- Да, ты её видела?

- Она ушла.

- Куда ушла?

- Ну, туда… - ответила она, неопределённо махнув в сторону леса.

- Зачем ей идти "туда"? - насторожился я недоверчиво.

Девица закатила глаза.

- Ой, да с парнем она была. Может, уединиться хотели. - Рыжая неприятно захихикала.

- Он её силой увёл?

- Кто?

- Парень этот.

Девица закатила глаза, будто я молол чушь.

- Зачем ей сопротивляться Дорану? Она сама с ним пошла. Топали в обнимочку. Я всё видела. Вон туда пошли. - Она ещё раз указала на тёмную стену прибрежного леса, хихикнула и направилась обратно к костру, а я стоял на песке, чувствуя, как у меня внутри всё леденеет.

Конечно, я побежал в том направлении, на которое указала рыжая. Ноги не хотели двигаться быстрее, увязая во влажном липком песке, и я злился, чувствуя, что передвигаюсь с поистине черепашьей скоростью.

В конце концов, шумная подвыпившая компания осталась позади, а огонёк костра превратился в маленькую пляшущую точку вдали - единственный мой точный ориентир для обратной дороги. Выросшая на пути глухая стена тёмного леса вопросительно глядела на меня. Справа береговую линию отсекала высокая скала, дальше идти было некуда. Я заметался, не понимая, что же делать, а действовать было нужно, причём срочно. Паника перекрывала все остальные чувства, и даже приказ самому себе успокоиться, отданный холодным внутренним голосом, был проигнорирован.

Приглядевшись, я приметил проём в сплошной череде деревьев и начинающуюся от пляжа тропу. И был уже готов, наплевав на все доводы разума, кинуться в непроглядную темень, когда умение логически мыслить вернулось и заставило притормозить.

Включив фонарик на телефоне, я посветил на песок и не нашёл следов, указывающих, что этой дорогой в недавнем прошлом ходили. А следы должны были остаться чёткими и глубокими, две пары – Райли и этого мудака. Мои собственные петляющей траекторией терялись позади. Обругав себя, что не додумался раньше посмотреть под ноги, я побежал вдоль кромки леса, выискивая место, где они могли свернуть.

Я всё бежал и бежал, натыкаясь на упавшие после сильного ветра ветви и иссохшие, выдубленные солёным ветром коряги, на холодные кострища чьих-то давних посиделок. Темнота окутала меня, обернулась вокруг тела и крепко сжала сердце, отчаянно стучавшее от набирающей обороты безысходности, когда вдруг впереди на песке зажегся огонёк, а мой слабый фонарик выхватил две пары путающихся неровных следов.

Присев перед огоньком, я смотрел на глухо вибрирующий сотовый Райли. С экрана мне улыбался Глен, видимо, не оставляющий надежды ей дозвониться.

40

Оцепенение стряхнул резкий вой полицейской сирены. Подняв голову, я осмотрелся. Тусовка теперь находилась по левую руку, кое-какой народ уже забегал в панике, не понимая, что происходит. А я сидел совершенно в противоположной стороне от той, на которую мне указала рыжая девица.

- Это Эйван, нашёл её сотовый, уже возвращаюсь, встретимся на стоянке, - с ледяным спокойствием ответил я Глену.

- Понял, - коротко согласился он.

Когда я добежал до стоянки, Глен уже был на месте и, приняв первый удар на себя, что-то объяснял отцу Райли.

- Шеф Пейдж, - отвлёк я их внимание, протягивая руку.

По тому, как крепко Грэм сжал её, я оценил степень его беспокойства. Он пока не поддавался панике, но был на грани. Как сложно абстрагироваться от ситуации и остаться профессионалом, когда дело касается родного человека!

- Не стоило ей ехать, - только и бормотал он между делом. – Говорил же… стало слишком неспокойно.

Протянув найденный мобильник, я объяснил, при каких обстоятельствах обнаружил его, а также про рыжую девицу, направившую меня в неверном направлении.

- Сообщница? – нахмурился Глен.

Шериф вскинул рацию и отошёл от нас на несколько шагов, до меня долетело лишь:

- Внимание: новая ориентировка…

Подъехало ещё несколько полицейских машин, и через некоторое время мы увидели, как группы людей с мощными фонарями направились в сторону леса.

- Шансов мало, что он повёл её туда, но мы всё равно проверим, - пояснил Грэм, а затем вместе с другим полицейским занялся опросом подходивших с пляжа подростков.

Это было очень методично и неторопливо. А может, мне так просто казалось, ведь сейчас любое промедление оборачивалось минутой, на которые шёл счёт. Что этот гад мог сотворить с Райли – одному Богу известно, но я молился, чтобы она оставалась в целости и сохранности как можно дольше.

Мы с Гленом включились в процесс сами по себе, подгоняя окружающих и выспрашивая подробности. Каждая деталь была важна.

Вот так через какое-то время мы и узнали, что та самая рыжая девица прибежала на парковку и укатила на сером седане с какой-то парочкой: долговязым парнем с дредами и бледной длинноволосой брюнеткой, которую тот обнимал за плечи на заднем сиденье автомобиля. Парня никто не признал, а девушка оказалась Райли или – для тех, кто не был сам с ней лично знаком – «той, что так проникновенно пела со сцены».

Я видел, как Грэм бросился к машине и, захлопнув дверцу, сорвался с места.

- За ним? – спросил Глен.

- Да, - кивнул я. – Он в отделение поехал?

- Не знаю, но можем проверить.

- Давай у Питера спросим, это напарник шефа Пейджа.

Но Питер нас разочаровал, отрицательно качая головой и отправляя по домам.

- Парни, Грэму и так тяжело, он держится молодцом, вам не стоит мешаться под ногами. Ему нужна трезвая голова, чтобы действовать согласно плану. Это всё-таки его дочка. Езжайте-ка вы домой.

- Домой? – взвился Глен. – Питер, вы с ума сошли! Это Райли, мы не можем бросить…

- А вы ещё школьники, и если что-то случится с вами, у нас прибавится работы, - возразил он и наклонился ответить на вызов по рации. – Натали Рено, двадцать один год, Порт-Анджелес, в базах не числится, принял. – Питер отключил рацию и отошёл от нас.

- Питер! – окликнул его я, и коп обернулся. – Мы же свидетели. Мы видели…

- Вас вызовут, если понадобятся дополнительные показания. Отправляйтесь домой. – Он был непреклонен.