Одна ночь меняет все (СИ) - Тэя Татьяна

- Эйван, я… ох…

Вздох Райли был тяжёлым, наполненным сожалением. Мне тут же захотелось развеять его, стереть её сдержанность, раз уж я начал прощаться со своей.

- Не надо, не отворачивайся, не уходи.

Отбросив стаканчик, я схватил Райли за предплечья, легонько сжал и развернул к себе, чтобы уткнуться лбом ей в лоб, чтобы переместить ладони на её ледяные щёки, чтобы, наконец, наклониться и поцеловать её так глубоко и так долго, как мне этого хотелось, как ей это было бы нужно.

Молния проскочила между нами, короткий разряд, промчавшийся от кончиков пальцев, спиралью завернулся в центре живота. Долгожданный поцелуй пробудил желание. Мне казалось, я так давно уже не чувствовал этой тоски по близости. С Райли… К Райли… Я получил всего лишь поцелуй, а мне уже хотелось большего. И сила проснувшегося внутри желания испугала меня самого.

Я хочу её.

- Эй… - раздался голос извне.

Мы буквально отскочили друг от друга.

- Райли?

Выскочка пришёл в наш уютный мир на двоих. Я зло взглянул на него, а он ответил мне таким же взглядом.

- Я? Да? - Райли, всё ещё дезориентированная, прижимала ладони к щекам. - Что такое?

- Парни зовут, скоро начинать.

- Да-да, уже иду.

Кажется, она была рада сбежать. Из-за меня или Глена – я так и не понял.

Как только её фигура превратилась в маленькую точку у сцены, Глен обернулся ко мне.

- Мне не нравится, что ты постоянно ошиваешься рядом! - отрезал он.

- Могу сказать то же самое. Мне уже осточертело, что ты постоянно крутишься возле Райли.

Слови-ка, парень, думаешь, один ты тут можешь выдвигать претензии.

- Я волнуюсь о её безопасности.

- Волнуешься? Тогда какого хрена помогаешь ей устроиться на работу? - решил уже высказать всё, что накопилось. - Рядом рыщет преступник, ты, вообще, каким местом думаешь?

Глен сжал кулаки в ответ на моё обвинение.

- Райли упрямая, если что-то решила, её не переубедить. Если б я не помогал с работой, она нашла бы что-нибудь сама. Где? У кого? Да без понятия. Нет, уж лучше я буду знать, чем она занимается, тогда смогу приглядеть за ней. Она же покой потеряла, когда этот урод тут объявился.

- С чего это ей покой терять? - удивился я и заработал долгий внимательный взгляд от выскочки.

Со сцены раздались звуки настраиваемых инструментов, приготовления были почти закончены, кто-то уже проверял микрофон. Глен обернулся, коротко оценивая ситуацию, затем снова посмотрел на меня. Он будто колебался.

- Не уверен, что имею право об этом говорить, но… уж лучше так. Хм… Ты… знаешь, как именно Райли… эм… потеряла ребёнка?

Я задохнулся. Вообще, то, что он заговорил об этом, было ударом ниже пояса. Меня замутило, а привкус от напитка во рту превратился в кислоту.

- При чём здесь это? - прорычал я.

Глен всё знал. И, кажется, лучше и дольше меня.

- Если ты решил… - Гнев поднимался во мне волной. Я проглотил много, очень много грубых слов, которые хотел ему сказать. - Это касается меня и Райли.

- Ну так ты знаешь? - настаивал он.

- Нет, - сквозь зубы выдохнул я, вдавливая пятки в песок.

Глен собирался что-то ещё произнести, но в этот момент его громко окликнули со сцены.

В конце концов, голос Райли - нежный, ласковый, но всё такой же меланхоличный - вывел меня из оцепенения.

Все в прошлом: счастье и мечты,

Та ночь и звездный небосклон.

Но верю, что вернешься ты,

На крышу в мой дождливый сон.

Почему мне казалось, что каждая её песня была словно про нас двоих? Она будто раз за разом в своих текстах рассказывала нашу историю. Каждый мог её услышать, но никто не знал, что она наша.

Никто. Только Райли. И я.

Мой гнев улёгся. В конце концов, в своём незнании был виноват я сам. Тема ребёнка, которую мы обоюдно определили как неудобную, по-прежнему не была закрыта нами окончательно. Я не задавал вопросов, Райли не давала ответов. А говорить стоило. Разве одна-две беседы считаются?

Я где-то в умной статье читал, что даже психологи советуют тем, кто пережил горе, постоянно рассказывать о случившемся родным и друзьям. Таким образом, происходит принятие ситуации через её проговаривание. Мы не можем сделать вид, что ребёнка не было. И в том, что Глену известно больше, был виноват я сам.

Вернувшись к сцене, я встал неподалёку. Райли видела меня. А я представил, что сейчас она пела мне одному. И будто бы так всё и было.

Не помню, сколько песен в итоге она исполнила; возможно, четыре или пять, но, попрощавшись со слушателями и поблагодарив их за внимание, она спустилась со сцены, подошла ко мне и очутилась прямо в моих объятьях. Словно заворожённый я подхватил её и поцеловал: крепко-крепко у всех на глазах.

Окружающие заулюлюкали, а Райли покраснела. Публичной демонстрации чувств мы себе ещё не позволяли. Кажется, кто-то похлопал меня по плечу (как это часто бывает ещё и в сопровождении двусмысленной шутки).

- Ой-ой-ой, - подмигнула мне Райли, и я улыбнулся.

Мне нравилась эта прежняя, немного раскованная девушка. Она возвращалась, и это было здорово.

- Пела ты потрясающе. Я заслушался. - Искренняя похвала её порадовала.

Райли продолжала широко и радостно улыбаться, но внезапно погрустнела. Проследив за её взглядом, я увидел Глена. Хмурый, он стоял неподалёку, крепко сцепив руки, и в упор смотрел на нас.

- Я… - Райли попыталась отстраниться, но я не отпускал.

- Оставь его. Он уже не маленький. Не надо его успокаивать.

Она глубоко вздохнула и сжала мою ладонь, будто просила согласиться с тем, что находилось вне пределов моего понимания.

- Не хочу никому причинять боли. Пожалуйста, мне надо с ним поговорить.

Она высвободилась и ушла.

Всеми силами я пытался сдержать себя и не пойти за ней. Возможно, она права, и этот разговор с Гленом необходим. Только убедить себя в этом было ой как тяжело. Впрочем, у меня самого ещё остались к нему вопросы.

Оглядевшись, я так и не решил, чем себя занять. Толпа вокруг веселилась. Со сцены заиграли какую-то очередную песню, на этот раз просто музыку без слов. Окружающие с энтузиазмом приветствовали новую группу. Я почти потерялся в темноте, хаотичных огнях и в этом море лиц, когда внезапно взгляд выхватил из него одно знакомое, неприятное, но узнаваемое.

Это был парень из клуба, тот самый, с рисунка Райли. Преступник. Насильник.

Он мелькнул на какие-то секунды и исчез из поля моего зрения. Но я его узнал. Это лисье, отталкивающее лицо и полусонные зрачки, создававшие обманчивое впечатление отрешённости, сложно игнорировать. Я поспешил в направлении, где видел его. Но тот как сквозь землю провалился.

Заметавшись, я перескакивал с одной группы людей на другую, натыкался на одиночек и парочек, но его больше не встречал.

Внезапно из проносившейся перед глазами карусели лиц передо мной вырос Глен.

- Где Райли? - тут же спросил я.

- Не знаю. Думал, она с тобой.

В груди свернулось нехорошее предчувствие.

- Чёрт возьми, она пошла поговорить с тобой!

- Ну, значит, не дошла, - рубанул Глен. - Вот что…

- Погоди, - прервал я его, хватая за локоть. - Надо найти Райли. Кажется, я видел его.

- Кого?

- Его! Преступника! Урода этого! - прокричал я, будто выскочка был идиотом и ничего не понимал.

Глен тут же переменился в лице.

- Кажется, или видел?

- Видел. Видел! - с нажимом подтвердил я. - Если и Райли его заметила, то могла... - я тихо выругался. В каких-то вопросах она проявляла ненужную самостоятельность. - Надеюсь, она не решила, будто ей по силам в одиночку задержать преступника.

- Да это тут вообще не при чём! - взвился Глен. - Надо её найти!

Но её телефон молчал, и саму Райли нигде не было видно. Мы спрашивали у ребят из группы, у окружающих, метались по толпе, как сумасшедшие, я даже сбегал к воде, думая, вдруг ей захотелось побыть одной, и она ушла посидеть на берегу, но Райли не было.