Божественная комедия. Чистилище - Данте Алигьери

1121

Как солнечный жар, соединяясь с соком винограда, превращает его в вино, так новый дух, созданный Богом и одушевленный душою сенситивною, превращается в интеллектуальную душу. О винограде говорит Цицерон (De Senect. XV, 53): «Quae et succo terrae et calore solis augescens, primo est peracerba gustatu, deinde maturata dulcescit». – «Здесь, говорит Антонелли, философ-поэт рассматривает солнце с точки зрения ботаника, насколько именно оно имеет громадное влияние на жизнь растений, на развитие цветов, созревание фруктов, и высказывает это удивительно поэтично, потому что говорить совершенно верно».

1122

Стаций объясняет, как из животного, которым был зародыш, он становится человеком, наделенным разумною душою. Здесь Данте налагает проблему происхождения человеческой души. Христианские философы и святые отцы церкви пытались трояким образом решить эту проблему. Одни, следуя теории Платона, учили, что все души были созданы Богом к начале мира и заключены в тела в наказание за грехи, совершенные ими в предшествующие времена. Так учил между прочим Ориген и его последователи (Epiph. haer. 64, 4: Τὴν Ψυχὴν γἀρ τὴν ἀνϑρωπεἱαν λέγει προϋπαρχειν). Другие старались решить проблему чрез «traducianismus», и учили в том смысле, что человеческая душа рождается вместе с телом. Таково учение Тертуллиана (De anima, e. 19). – Но большинство отвергало эти гипотезы и проповедовало так называемый «creationismus», т. е., что каждая душа создается непосредственно Богом. Таково учение Лактанция (De opfficio Dei с. 19), блаж. Августина и всех схоластиков. Ансельм Кентерберийский говорит: «Никакой человеческий ум не может себе представить, чтобы человек mox ab ipsa conceptione rationalem animam habeat (De conceptu virginali, c. 7). Гуго ди С.-Витторие (De sacram P. VII, lib. I, c. 30): Fides catholica magis credendum elegit animas quotidie corporibus vivificandis sociandas de nihilo fieri, quam secundum corporis naturam et carnis humanae proprietatem de traduce propagari. Петр Ломбардский (Sent. lib. II, dist. 17, a): De aliis (o душе потомков Адамовых) certissime sentiendum est, quod in corpore creentur. Creando enim infundit eas Deus, et infundendo creat. Фома Аквинский (Sum. Theol., p. I, du. CXVIII, art. 3): Animae non sunt creatae ante corpora: sed simul creantur, cum corporibus infunduntur. И в другом месте (Ibid. art. 2): Haereticum est dicere, quod anima intellectiva traducatur cum semine. Аквинат, как мы видели, отличает animam iniellectivam ab anima sensitiva (как предшественники его отличали Ψυχή от πνεῦμα, ὀ νοῦς); первая сотворяется Богом, вторая передается путем рождения. Данте следует здесь строго Аквинату. Он учит, что anima intellectiva исходит непосредственно от Бога, который, как скоро образование мозга достигло в зародыше известного предела, обращает полный любви взор к великому созданию природы и вдыхает в него мощный дух, который принимает в себя все активное, встречаемое в зародыше, и таким образом создается единая душа с тремя актами растительности, животности и интеллигенции». Скартаццини.

1123

Лахезис, одна из трех парк, прядущих нить жизни. Смысл: когда наступает смерть человека.

1124

«В зародыше», в подлиннике: in virtute; virtualiter – учено-схоластическое выражение, противоположное выражению: formaliter и actualiter. «Душа удерживает по смерти не только духовное, но и телесное; но последнее остается бессильным и недеятельным». Каннегиссер. «Земной» вместо человеческий и «небесный», для рифмы, вместо божеский. Человеческие потенции – телесные или сенситивные; божеские потенции – духовные или интеллектуальные. «Божественные, т. е. те силы, которые суть только случайности души; они остаются при ней действительно по отделении от тела; человеческие, т. е. силы, составляющие случайности тела, соединенного с душой и которые остаются при ней лишь в зародыше». Филалет.

1125

Т. е. способности, отличные от интеллектуальных, по причине разрушения со смертью их органов, гаснут (в подлиннике: немеют, mute), т. е. становятся недеятельными.

1126

Три духовные потенции. «Haec igitur tria, memoria, intelligentia voluntas, quoniam non sunt tres vitae, sed una vita, non tres mentes, sed una mene consequenter utique nec tres substantiae sunt sed una substantia. Блаж. Августин. De Trinit. lib. X, с. 11. – Omnes potentiae animae comparantur ad animam soram sicut ad principium. Sed quaedam potentiae comparantur ad animam solam sicut ad subjectum, ut intellectus et voluntas; et hujusmodi potentiae necesse est, quod maneant in anima, corpore destructo. Quaedam vero potentiae sunt in conjuncto sicut in subjecto, sicut omnes potentiae sensitivae partis et nutritivae. Destructo autem subjecto, non potest accidens remanere. Unde corrupto coiyuncto, non manent hujusmodi potentiae actu, sed virtute tantum manent in anima sicut in principio vel radice. еома Акв., Sum. Theol., p. I, qu. LXXVII, art 8. «В действительности душа удерживает лишь разум, волю и интеллектуальную память, но удерживает их в усиленном состоянии, ибо, теперь можно говорить лишь об одном интеллекте, который теперь познает себя и все, что под ним и с ним, своею собственною сущностью, a не через образы. Напротив, низшие и пребывающие в зародыше силы как бы немеют, или остаются в скрытом состоянии». Филалет.

1127

Т. е. или на берег Ахерона (ада), или на берег Тибра (чистилища). «По мнению Данте, душа, выходя из тела, инстинктивно, сама себя неволя, устремляется или к Ахерону или к Тибру, не зная, куда она направляется, осуждена ли она, или спасена. И только когда достигнет этих мест, она узнает впервые о своей вечной участи. Но тут поэт противоречит сам себе, ибо за душой Гвидо да Монтефельтро (Ада XXVII, 113 и примеч.) к его смертному одру является демон, a только что вышедшую из тела душу Буонконте (Чистилища V, 104 и примеч.) принимает ангел; следовательно, обе эти души знали о своей участи прежде, чем упали на один из этих берегов». Скартаццини.

1128

Т. е. душа облекается воздушным телом, лишь только придет на один из этих берегов, и, так сказать, очерчивается занятым ею пространством. Хотя, по мнению Фомы Аквинского, отделившиеся от тела души не могут быть прикованы, по своей сущности, как чистые духи, ни к какому месту; но так как высшим формам соответствуют известные высшие телесные субстанции, то, говорит он, и некоторые места соответствуют духам, по их достоинству, более чем другие, и, таким образом, назначаются им известные места per congruentiam quandam, в которых они как бы находятся, точно так, как мы говорим о Боге, что Он находится на небе, так как это место всего более приличествует его достоинству. «Quamvis substantiae spirituales secundum esse suum a corpore non dependeant, corporalia tamen a Deo mediantibus spiritualibus gubernantur. Ed ideo est quaedam convenientia spiritualium substantiarum ad corporales substantias per congruentiam quandam, ut scilicet dignioribus substantiis digniora corpora adaptentur… Quamvis autem animabus post mortem non assignentur aliqua corpora, quorum sint formae, vel determinati motores, determinantur tamen eis quaedam corporalia quibus sint quasi in loco eo modo quo incorporalia esse possunt in loco… Incorporalia non sunt in loco modo aliquo nobis noto, et consueto, secundum quod dicimus corpora proprie in loco esse; sunt tamen in loco modo substantiis spiritualibus convenienti, qui nobis piene manifestus esse non potest». Sum. Theol., p. III, Suppl., qu. LXIX, art. 1.

1129

T. e. изливая в виде лучей свою силу (в подлиннике: la virtû formativa) в окружающий воздух, душа образует тело, совершенно сходное по форме и величине с тем, которое она оживляла собою в мире, подобно тому, как в живом теле заключалось стремление к образованию своей формы, беспрестанно преобразующейся из поступающих в него питательных веществ.

1130

В этом сравнении заключается теория происхождения радуги, вполне объясненная лишь со времен Декарта и Ньютона. Антонелли.

1131

«Духовно, в подлиннике: virtualmente (технический термин), т. е. «не потому, чтобы сама душа имела эту форму и отпечатлевала ее в воздухе, но потому, что в ней есть сила так действовать на окружающий воздух, что в нем отражается этот образ». Каннегиссер.

1132

Прибыв в ад или чистилище, душа отпечатлевает в окружающем воздухе свой образ, облекаясь как бы покрывалом или легкою воздушною оболочкою. Мысль не новая. Следуя учению Платона, отцы церкви, Климент Александрийский, Ориген и другие, учили, что душа по смерти может иметь сходство с телом и со всеми членами его, ибо являющаяся во сне душа ходит, сидит, движется, чего она не могла бы делать, если бы не походила на тело. Блаж. Августин, по-видимому, сомневается в этом (De Civ. Dei lib. XXI, с. 10), a Ѳома Аквинский отрицает это и говорит прямо: Anima separata a corpore non habet aliquod corpus. Sum. Theol., p. III, Suppl. qu. LXIX, art. 1. Как кажется, Аквинат считал это мнение почти еретическим. Но тем не менее Данте прибегает к этому учению, так как без него он никоим образом не мог бы сделать для нас наглядным состояние души по смерти. Скартаццини. Филалет.

1133

«Самое простое и весьма наглядное сравнение души, за которою повсюду следует ее воздушная оболочка». Вентури.

1134

«Как тень только кажется и остается неосязаемою, так и душа в этом теле есть нечто воздушное и неосязаемое». Бути.

1135

«Hinc metuunt cupiuntque, dolent gaudentque». Виргилий, Aen., lib. IV, 733. Смысл тот: «В силу этого воздушного тела мы говорим, смеемся, плачем и вздыхаем, так как тень наша принимает такое выражение, какое ей придают наши желания и другие радостные или печальные побуждения». Скартаццини.

1136

Т. е. на твой вопрос (стих 20), почему тени подвергаются худобе, – «Смерть не есть распадение в ничто, когда парка спрядет весь лен, т. е. перережет нить жизни; напротив, душа освобождается при смерти от тела, унося с собою в зародыше соединение божеского и человеческого (стихи 79–81). В то время, как низшие силы тела немеют и угасают теперь без органа тела, – собственно ей (душе) свойственные атрибуты, именно рассудок, воля и память, выступают тем сильнее на первый план, так как без посредства тела могут действовать гораздо совершеннее (стихи 82–84). (Сличи Посл. Пав. I Кор. 13, 12). Когда затем душа опадет, согласно приговору суда Божьего (стих 31), на один из берегов, Ахерона или Тибра, и оттуда перенесется опять в одно из определенных для нее мест ада или чистилища, то она занимает, излучая из себя свою собственную творческую силу, окружающий воздух, для того чтобы отпечатлеть на нем свой собственный образ, подобно тому, как она некогда придавала его веществам тела на земле (стихи 85–96). Это и есть тело тени, которое стало быть и образует подвижную форму отошедшего из мира духа и представляет орган вновь присоединяющихся к нему свойств души, высших и низших. Потому ему дано каждое чувство, как зрение и слух, и возможность выражать желание, воспоминание, радость и скорбь, сообразно и соразмерно волнующим его душевным силам (стихи 97-108). Этим положением Данте отвечает в конце всего изложения на сделанный в стихе 20 вопрос. Впрочем, читатель уже знает из других мест, что это кажущееся тело не более, как переходное и временное, и что в день Страшного Суда всем душам возвратится их земное тело в просветленном навеки или потемненном виде». Флейдерер.