Сильвия - Э.В. Каннингем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но разве для поэзии обязательно все это знать? — перебил ее Хейнц.
— Мне кажется, она должна к такому стремиться.
— А до какой степени такое возможно? — спросил Маллен.
— Не могу вам сказать. Только мне кажется, если я покажу розу вашей девочке — той, которую я недавно держала на руках, — она поймет, что это такое, и потянется к ней, потому что роза красивая. И мне неинтересно писать про розу, потому что я тоже всегда знала, что она такое. А вот про то, о чем мои стихи, я знаю совсем немного и хочу понять больше.
Глава IV
Я улучил момент перекинуться с ней словом наедине и услышал:
— Ужасный вы человек, Мак. Зачем вы меня сюда привезли?
— Разные бывают компании, в такой вы никогда не были. Мне казалось, вам будет интересно.
— Но вы же сами тут чужой. Вы частный детектив, значит, каждый день сталкиваетесь со всякой мерзостью.
— Это только работа. И вообще мне раньше было абсолютно все равно, как я живу.
— Раньше?
— Да. Потому что теперь — нет.
— И все равно ужасный вы человек. Ведь знали же, как мне тут не по себе будет.
— И это так плохо? А я думаю, наоборот, хорошо.
— Думает он! Перестаньте, вы же знаете, что правы.
Глава V
Ее окружили студенты. Сплошь девушки, только два мальчика лет по девятнадцать-двадцать. Смотрят на нее с обожанием. Просто влюблены, глаз от нее не могут оторвать. Вот, подумал я, кончат университет, все у них будет по-другому, но никогда они не забудут этот вечер с Сильвией Вест. И она его никогда не забудет.
Я сидел в сторонке, прислушивался, наблюдал, а тут подошел профессор Коен.
— Знаете, Маклин, дело даже не в том, что она такая красивая. Я больше скажу — она, может быть, и не красавица. Но в ней столько жизни, это удивительно, — понимаете, как в незапамятные времена было, у древних, правда ведь?
Я кивнул.
— Просто воплощенное бессмертие. Откуда она? Кто она?
— Она живет в Колдуотер-Кэньон.
— Да не все ли мне равно, где она живет. Вы мне скажите, откуда у нее все это — видите, как голову поворачивает? Как смотрит? Она что, испанка?
— Сомневаюсь, — пожал я плечами.
— А моей жене кажется, что у нее испанская кровь. Жена три года в Мексике провела. И считает, что так говорить по-испански могут только люди, которые из тех краев родом.
— Видите ли, она легко всему учится, — сказал я. Мне хотелось слушать Сильвию, а не суждения о ней профессора Коена. А он снова завел речь про то, как было бы мне хорошо прийти к ним на кафедру ассистентом. Ну как я ему объясню, что в моей жизни что-то бесповоротно кончилось, что-то началось совсем иное. Он доказывал мне, что я прирожденный историк, а меня так и тянуло осведомиться, представляет ли он себе, сколько теперь стоит акр земли в Колдуотер-Кэньон и сколько было заплачено за платье, которое на Сильвии?
Кто-то из студентов заговорил о Прусте. Другой достал с полки томик пьес Джона Форда[12]. И разговор завертелся вокруг «Герцогини Мальфийской». Маллен громогласно доказывал, что это потрясающая, просто потрясающая трагедия. Я встал, пересек комнату и подошел к его жене.
— А вы изменились, мистер Маклин, — начала разговор она.
— Правда?
— Мне так кажется.
— Странно, — сказал я.
— Короче говоря, вы, кажется, нашли то, что искали. А ведь искали вы Сильвию Вест, я не ошиблась?
Другой я бы ответил, что не надо лезть не в свое дело. Мне стало досадно, что мы тут сидим, досадно, что я вообще связался с Малленами. Гэвин Маллен просил меня задержаться, когда остальные уйдут. «Понимаете, мне бы хотелось пять минут с ней спокойно поговорить».
Я пожал плечами, кивнул.
— Вы так уверенно распоряжаетесь ее временем?
— Кто я такой, чтобы чем-то распоряжаться!
— Вам досадно, что лезут в ваши, сугубо ваши дела, так ведь, дорогой мой?
— Я не настолько деликатная натура, — кисло ответил я.
— Ну да! — засмеялся Маллен, — Почему вы отказываетесь от предложения Коена?
— Потому что какой из меня преподаватель!
— А частный детектив, стало быть, хороший? Вот уж не поверю. Уж скажите прямо, что вас изводит мечта о больших деньгах, вы вот смотрите и думаете, а платье-то на ней долларов сто стоило, никак не меньше. Ну и что, вы же не Хейнц, вы и не предполагали, что она окажется замарашкой из ночлежки, поскольку у нее хватает духу писать про то, что вся эта так называемая цивилизация — сплошная ложь и грязь. Вы же ее искали, верно, и вот теперь нашли.
— Вы так уверены?
— Ох, Маклин, смешной вы человек.
Глава VI
Потихоньку гости начали расходиться, и вот уже мы с Сильвией и Маллены остались одни, решив выпить виски на прощанье.
— Как вам наши дети, мисс Вест? — спросил Маллен.
— Очень милые.
— Вот вам маленькое вознаграждение за то, что для всех тайна, — отчего это мы, интеллигентики несчастные, работаем в своих колледжах и получаем гроши. Все-таки и нам жизнь кое-что приятное приготовила. Не то что банкирам, маклерам или частным детективам, а?
— А вы как думаете, Мак? — она повернулась ко мне.
— Ваше здоровье, — сказал я, и мы чокнулись, а потом Маллен заметил, что от меня прямых суждений не добьешься.
— Ладно, тут целый вечер одни прямые суждения сыпались, — пробурчал я.
— Да уж, Маклин, сразу видно, что у вас оба родителя были шотландцы. Понимаете, мисс Вест, вместе с ирландцами шотландцы могли бы весь этот паршивый мир превратить в цветущий сад, да вот беда, ирландцы, к которым я сам принадлежу, чуть не каждый второй алкоголики, а шотландцы уж больно трезвы да расчетливы, вот и разбери, что хуже.
— Ничего, вот подрастут дети, — заметила его жена, — и я с этими разговорами твоими покончу, нечего им головы дурить всеми этими ирландскими штучками.
— Ну, тогда останется одной тебе ими голову дурить.
— Мы так не договаривались, — ответила она совершенно серьезно.
Сильвия, слегка озадаченная, с улыбкой наблюдала за ними. Для нее такое было внове. Она, видимо, думает, что все это мой сценарий, но ничего из сценария не получилось.
— Мне бы хотелось несколько слов сказать вам про стихи, мисс Вест, — начал Маллен.
— Пожалуйста, мне будет очень интересно.
— Всю правду говорить?
— А если нет, какой смысл?
— Но ведь, знаете, иногда лучше, чтобы никакого не было, верно? Вот является ко мне два месяца назад Маклин и с ножом к горлу: хорошие стихи или плохие? — попробуй-ка, скажи. Вы хотели бы стать тонким, все на свете умеющим поэтом, мисс Вест?