Дембельский аккорд 1 - Альберт Зарипов

У меня сейчас было такое огромное желание, мягко говоря, побить этого молокососа… Хрен с его дружками… И с этим полканом… Но увы… поезд мой уже ушёл… И мне с горя оставалось только целовать дребезжащие рельсы…

Так мы и разошлись-расстались… ВеВешный старлей без лишних слов направился к своим собутыльникам, по-хозяйски рассевшимся на уличной лавочке. А я пошёл на междугородный пункт. Стоя уже у дверей я крикнул Шумакову, чтобы он отправил сюда тех же двоих солдат…

А там внутри уже в который раз звучали заказанные нами города. Молодая телефонистка собралась было дать «Отбой!», поскольку она уже устала нас вызывать… Я быстро нашёл нужную кабину и снял трубку. Но этот долгожданный разговор почему-то не принёс мне той прежней радости, которую я раньше испытывал… Почувствовала это и она… Но я сослался на усталость от долгой дороги… Но сразу же понял, что все эти паскудные мелочи не стоят нашего общения… И окончание нашего разговора получилось почти как прежде… Так что на центральную улицу Моздока я вышел повеселевшим и вполне довольным жизнью… ВеВешников уже не было видно… Зато быстро темнело…

Но на обратном пути этот неприятный осадок всё же всплыл опять, ибо ни одно жизненное событие не проходит бесследно. Повинуясь привычке я вновь прокрутил в голове все возможные варианты развития инцидента… И практически везде я получал отрицательный для себя результат. Если уж местные начальники во главе с тем полковником не нахлобучат по моей шапке, то наши батальонные отцы-командиры точно не будут церемониться… ВеВешные сказочники уж так приукрасят…

Проклиная уже не только ВеВешную, но и всеобщую ментовскую безнаказанность с их же вседозволенностью, я сидел мрачный… Мы только что проехали железнодорожный переезд и теперь наш БТР мчался вперёд по пустой тёмной дороге, периодически проваливаясь в ямы и сразу же подскакивая вверх. Водитель не включил ни фар, ни бортовых огней…

А я всё сидел в своём командирском люке и стискивал зубы покрепче, мысленно переживая всё заново и оттого ещё больше мучаясь от осознания своей какой-то обречённости на бессилие. Ведь я со своими товарищами не раз отправлялись на боевые выходы в афганистанские пустыни, постоянно рискуя своими жизнями и абсолютно этого не пугаясь. За моей спиной уже было свыше семидесяти парашютных прыжков, причём не спортивных, а настоящих боевых, то есть совершённых в любое время года и в разных погодных условиях, причём, и в тёмное время суток, и на воду, и с грузовым контейнером ГК-30, и всегда с автоматом Калашникова… В нынешнем 95-ом году мне и всем нашим спецназовцам довелось испытать ещё больше, ведь Чечня — это совсем не Афган… И очень даже не Афган!.. Причём, в десяток раз страшнее и кровопролитнее!.. И несмотря ни на что, мы подавляли в себе любой страх, ради выполнения боевых задач…

Однако же… Оказавшись за сто километров от зоны боевых действий, то есть в мирном североосетинском городке Моздок моё далеко неробкое естество было целиком и полностью подавлено чувством страха. Ведь я всё же побоялся рискнуть! То есть по-мужски проявить свой характер и просто-напросто дать по роже этому пьяненькому и обнаглевшему ВеВешнику! Ведь то был не только старший лейтенант внутренних войск, а представитель Министерства Внутренних Дел! То есть не только представитель Закона… Но и всего Государства! А вот на ЭТО моя рука уже просто-таки не могла подняться! На этого полупьяного представителя государственного аппарата подавления всего нашего российского народа.

«Были бы мы в чистом поле… Тогда и посмотрели кто кого… А тут… Ну, ладно! Дай им всем Бог здоровья… Всё время просидели тут под Моздоком и теперь дуреют от скуки… Не знают чем заняться, вот и слоняются по всему городу… Да и задирают каждого военного, кто им попадется… А потом телеграммы шлют…»

Подъезжая к КПП Моздокского аэродрома, я наклонился к Шумакову:

— Надо будет отработать вариант: по моему сигналу один зажимает рот такому ухарю, другой захватывает его руки, а третий — ноги… Потом спокойно его кляпуем, вяжем и доставляем в батальон на Ханкалу…

Но Шумаков почему-то оказался более сдержан:

— Это же офицер… как можно?..

Я не стерпел такого сравнения и зло сплюнул за борт:

— Да какой же это офицер?! Замполитом оказался засранец… И вообще!.. Если я командую, то я все последствия беру на себя. Понял?..

Вскоре мы подъехали ко второму БТРу и Уралу, которые стояли прямо на взлётке в ста метрах от КДП. Наступал вечер и я решил попытаться съездить в лётно-техническую столовую на разведку. А вдруг повезёт?

В психологии этот синдром кажется называется «дежа вю»… Когда одна ситуация повторяется во второй или же третий раз. Вот и сейчас всё случилось по уже знакомому мне сюжету… Непредсказуемый сценарий военной жизни, так сказать, дал очень приятный дубль…

Едва я начал выяснять обстановку в лётно-технической столовой, как женщина с замашками руководителя меня прервала…

— Я же сказала вашему прапорщику, что двадцать человек накормлю… Где они?

Продовольственная ситуация явно складывалась в нашу пользу и я понял это мгновенно…

— Ах, значит он уже здесь был! — воскликнул я, перескочив сразу через несколько фрагментов своей сольной партии. — Они сейчас будут… Через пять минут!

И теперь отсчёт времени пошёл уже на секунды… Которых у меня оставалось уже меньше трёхсот…

Выскочив на крыльцо, я быстро отдал необходимые указания сопровождавшему меня дембелю:

— Летишь на Урале к группе! Оставить оружие и одного часового! Все сюда! Через три минуты жду вас здесь! Быстрей, а то опоздаем!

Свои ценнейшие приказания я отдавал на ходу, чтобы не терять драгоценного времени… Солдат мигом оказался в кабине и грузовик тут же умчался за личным составом.

«Повезёт или не повезёт!» — подумал я, глядя на исчезающие вдали огоньки Урала.

Пора было возвращаться в обеденный зал… До начала ужина оставалось чуть больше получаса и я весь в нетерпении от нервного ожидания прошёлся пару раз от входа к указанным мне столам. Там я встретил симпатичную невысокую официантку, которую так часто видел весной. Естественно, что меня она не вспомнила из того людского круговорота… Но эта рыженькая девчушка всё ещё оставалась в моей памяти…

И не только она одна… Минут пять мы поболтали, как старые знакомые. Оказалось, что две другие официантки — одна жгуче-чернявая с короткой стрижкой, а вторая с длинной русой косой и приятная своей неяркой красотой… Уже с полгода как уволились…

— Людей меньше стало — вот штат и сократили… — весело говорила рыженькая с веснушками девушка. — А я вот на солдатских столах работаю…

Тут я не выдержал и поинтересовался её национальностью. Этот вопрос долго не давал покоя и мне и Димке Пономарёву, с которым мы тогда приходили сюда завтракать, обедать и ужинать… Немного смутившись, она выдала военную тайну… Девушка оказалась кабардинкой.

— Вот это да! — поразился искренне я. — А мы тогда гадали…

В этот миг в зал ввалились наши разведчики и без лишней суеты заняли два отведённых нам стола. Хоть они и были поражены обстановкой в этой столовой, но вида не подавали… Фаянсовые тарелки и сахарницы, непривычно жёлтые кругляшки настоящего сливочного масла в аккуратных маслёнках, чистые стаканы в позолоченных подстаканниках, ножи столовые вместе с вилками да чайными ложечками, салфетки да цветочки. Но больше всего их поразили даже не котлеты из натурального мяса с рисом да овощами… А уже нарезанные ломти чёрного хлеба и белого батона…

— Его даже резать не надо… — чуть ли не простонал кто-то. — Мягкий-премягкий!

Тут даже я вспомнил настойчивые попытки наших дневальных разрубить штык-ножом замёрзшие буханки… Которые выдают на роту… И огромные краюхи… Отломленные как получится…

Видимо, та же картина стояла перед глазами моих подчинённых… Уже отвыкших от хорошей жизни…

— Так! Хватит тут рассусоливать! — поторопил я их. — Время — время… Каждому — по пять кусочков сахара…

Мы с Молокановым, как и положено старым и мудрым воинам, ели не спеша и размеренно… Но острота момента, которая была известна только лишь мне, так приятно щекотала мне нервы… За этот, почти минувший день с нами приключилось столько неприятностей и досадных казусов… Что просто хотелось получить от жизни хоть малую толику радости!.. Лично я считал, что мы её вполне заслужили своим тяжёлым совместным трудом…

Вот только осталось дождаться либо благополучного завершения этого «светского ужина», или же начала скандальной разборки… Хотя в такой большой и хорошей столовой всегда найдётся пара десятков порций для оголодавших военных…

Ужин закончился. Я уходил из зала последним. Тепло попрощался и с официанткой… И совсем уж горячо поблагодарил женщину-руководительницу…