Ведьма - Дональд Маккуин

— Нехорошо баловать собак, — проворчала Ланта. — И птиц тоже.

— Я хочу, чтобы они держались поближе к нам. Я прислушиваюсь к ним. Если что-то их потревожит, они дадут знать.

Бросив на него удивленный взгляд, Тейт пошла собирать очередной тюк. Ланта была более обходительной.

— А я думала, что ты просто забавляешься.

Конвей усмехнулся.

— Пожалуй. Повеселиться нелишне.

На этот раз Тейт была искренне удивлена. Тихо, чтобы ее могла слышать только лошадь, она произнесла:

— Это уж слишком. Пока она не появилась, он весь в делах, а теперь встает по утрам, чтобы слушать симфонии, которые никто, кроме него, не слышит. Развлекается с нашими лесными братьями. Что за перемена! Интересно, сам он ее осознает?

Конвей обратился к Тейт:

— О чем ты там рассуждаешь, Доннаси?

— О смысле жизни. Занимайся-ка лучше своим делом. Ты уже все собрал?

— У-у! Обидчивая какая! — Конвей ловко вспрыгнул на коня и жестом послал Карду вперед, Микка бежала сзади.

Тейт помогла Ланте навьючить тюки на ее мула. В то утро он вел себя подозрительно послушно. И тут они обнаружили, что крепившая груз подпруга, проходя петлей под брюхом, почему-то не достает до вьючного седла. Причитая, выведенная из себя Ланта проклинала выходки упрямой скотины.

— То-то он чересчур спокоен. Бессловесный мул. — Последнее прозвучало как проклятие.

Тейт ухватилась за кожаный ремень и потянула вместе с Лантой. Мул уперся.

— Может, если подождать, он все-таки выдохнет воздух.

Предложение Ланты не вселяло никакой надежды, и Тейт ответила:

— Этот твердолобый овсоед будет здесь стоять, накачав воздухом утробу, пока мы не застегнем подпругу и не тронемся в путь. Ты знаешь это. Я знаю это. Мул тоже знает это. Но стоит нам пройти шагов пять, как он со свистом сделает глубокий выдох — и весь груз окажется на земле. — Она посмотрела на Ланту. — Попробую еще раз.

— Ты уверена, что получится? — Ланта легонько ткнула мула в бок, и тот задрожал мелкой дрожью.

Тейт вздохнула.

— Мне кажется, эта проблема его не слишком волнует. — Согнув колени, она подперла плечом брюхо мула. Ланта взяла свободный конец подпруги и уперлась ногами. Резко вскочив, Тейт пнула локтем в бок мула. Сжатый воздух залпом вырвался из пасти и ноздрей животного. Задняя же часть твари извергла мерзкий прерывистый трубный звук.

Обе женщины в смятении взвизгнули, но быстро взяли себя в руки и дернули за подпругу. Она застегнулась на несколько дырочек. Мул загарцевал, выписывая кренделя, и видно было, что это доставляет ему огромное удовольствие. Затем повернулся и насмешливо посмотрел на Тейт и Ланту. Красуясь, мул не успел убежать. Взяв его за морду, Тейт заставила мула раскрыть пасть и заглянула в нее.

Изумленно распахнув глаза, Ланта спросила:

— Что ты делаешь?

— Ищу причину. — Тейт отпустила животное и отошла. — Эта скотина слишком норовистая, грязная и грубая для обычного животного. Думаю, в нем должно остаться что-то мужское. — На мгновение Ланта оцепенела. Затем, покраснев до корней волос, прикрыла руками рот и прыснула со смеху.

Все еще давясь от смеха, они быстро оседлали лошадей и стали догонять Конвея.

Вскоре склон горы круто пошел вниз. По комьям земли, вырванным из лесной подстилки, они определили, куда поехал Конвей, и спешились.

Они дошли до места, где спуск стал лете. Там две речушки сливались в третью, более широкую и бурную, свежую и неутомимую, прокладывавшую себе дорогу через массивные стволы деревьев.

Отметка Конвея — сломанная ветка — указывала его путь. Некоторое время они двигались вдоль реки. Однако вскоре им было указано перейти ее. Спуск со склона стал еще более пологим. Ланта и Тейт снова сели на лошадей. Быстро темнело. Небо затянуло тяжелыми тучами. Послышались отдаленные глухие раскаты грома. Мул под Лантой испуганно заплясал на месте, оставляя выбоины в мягком лесном настиле.

Пошел снег, и снежинки вихрем закружились среди ветвей под порывами внезапно поднявшегося ветра, заставившего лес застонать. Ланта обернулась. За ней кто-то двигался, какая-то тень в подернутом снежной пеленой мраке. Сердце у нее заколотилось, крик застрял в горле. Узнав Микку, она с облегчением махнула собаке рукой.

После первого неистового порыва ветер немного приутих. Снег продолжал падать; кружившаяся красота, скрывавшая угрозу. Женщины и любовались снегом, и боялись его, инстинктивно пригнувшись от неясного страха.

Именно это спасло Ланте жизнь. Сиди она прямо, глядя на дорогу впереди, ей бы никогда не заметить отпечатков на снегу. Это были большие человеческие следы, без отпечатка от каблуков. Скользящий след от мокасин. Четкий, едва присыпанный пушистым снежком.

Ланта увидела, поняла и проанализировала ситуацию практически мгновенно. Пришпорив коня, она припала к его гриве. Испуганно вздрогнув, животное рванулось вперед.

Стрела, вылетевшая из снежной пелены, задела за платье. Ланта бросила коня в сторону и пронеслась мимо Тейт. Доннаси уже вскинула оружие. С пронзительным криком она целилась в стрелявшего. Развернувшись, Ланта заметила человека, который пытался спрятаться за ствол дерева. Не успела Тейт выстрелить, как ее лошадь подмяла его; сбитый с ног человек рухнул на землю. Тейт развернулась, чтобы атаковать снова. Ланта видела, что в этом уже не было нужды. Руки и ноги человека подергивались в предсмертных судорогах, и снег поспешно прикрывал следы крови.

Остановив коня, Ланта спешилась. Если в человеке еще теплилась жизнь, ее обязанностью было поддержать ее.

Она услышала удар до того, как почувствовала его.

Он прозвучал как выдох. Затем лязг железа о железо, звяканье кольчуги. Вспышка боли, яркая и ослепительная, как полуденное солнце. Благо она исчезла так же быстро, как и возникла. Осталась только тупая боль, высасывающая из нее силы. Ланта потянулась к коню, пытаясь подняться, но безжизненные пальцы лишь скользнули по лоснящемуся боку.

Ноги ее подкосились. Падая на колени, Ланта увидела искаженное ужасом лицо Тейт. Сквозь пронзающую боль она хотела сказать своей подруге, что с ней все в порядке. Не так уж страшно, как все утверждают. Только грустно.

Перед ней снова мелькнуло лицо, которое раньше пряталось в Видениях. Злобное как никогда, оно по-прежнему было скрыто от ее взора и смеялось.

Этот смех заглушил чей-то вопль, и Ланта удивилась. Она же хотела уйти из жизни мужественно, молча. Или это была несчастная Тейт, смотревшая, как уходит ее подруга?

Не важно.

Глава 50

Ланта закричала, сопротивляясь поглощавшему ее черному жару.

Что-то прохладное коснулось ее лба. Ощущение было приятным, и она потянулась, стараясь удержать его. Ее рука шевельнулась, но очень медленно. Ланте хотелось закричать, что прохлада нужна не только голове, но и всему телу. Глаза наполнились слезами радости, когда приятное ощущение перешло на лицо, а затем на шею.

— Она пошевелила рукой. Я уверен. Смотри, слезы. — В голосе Конвея звучало удивление, смешанное с облегчением. — Ты меня слышишь, Ланта? Это я, Мэтт. Мы здесь, рядом, я и Тейт. Ты меня слышишь? — Ее рука утонула в сильной мужской руке. Конвей почти выкрикнул: — Доннаси! Доннаси, она сжала мой палец. Она приходит в себя.

Тейт приподнялась со своего места у стены небольшой полукруглой хижины. Стоя согнувшись, головой она касалась пахнущего морем потолка из материи племени Фор. Странная конструкция, похожая на лоскутное одеяло, хорошо укрывала хижину от внешнего мира. Углубления, которыми была испещрена внутренняя поверхность, напоминали о маскирующих еловых сучьях снаружи. Обойдя три маленькие свечки, освещавшие хижину, Тейт опустилась на колени позади Конвея. Взяв другую руку Ланты, она наклонилась к самому ее уху.

— Добро пожаловать домой, дружок, — сказала она. Голос звучал мелодично и убаюкивающе. — Знаешь, ты нас всех до смерти напугала. Тебе было плохо, очень плохо. Теперь все позади. Ты в порядке, слышишь? Мы с тобой. Все хорошо, все идет как надо.

Отодвинувшись, Тейт села на корточки. Рука Ланты медленно опустилась и легла вдоль тела.

— Видишь? — показала Тейт. — Вчера ее рука просто падала. Сейчас она намного сильнее.

Конвей не сводил глаз с Ланты. Когда он повернулся к Тейт, на лице его было страдание.

— Это уже третий день. Все, что она проглотила, — это капли воды на губах.

— Мы делаем что можем. — Тейт не скрывала резкости тона. — Ланта сильная. И она уже поправляется.

— Но видеть ее такой…

Тейт похлопала его по плечу.

— Сделай-ка одолжение. Возьми собак и прогуляйся. Подыши воздухом, посмотри, чтобы никто не следил за нами. Или искал тех двух воинов.

Не споря, Конвей угрюмо занялся делами. Он было вышел из хижины, но потом снова вошел, прикрыв матерчатую дверь.