Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко

– Это как на стрельбах. – объясняю я так, чтобы он понял. – Если оружие неважного качества, разболтанное настолько, что пуля болтается в стволе, стреляй не стреляй, – результата не будет, позор один будет …

Судя по лицу подполковника, он согласен с моими словами, но всё равно у него имеются возражения.

– Не обязательно тренироваться, сразу используя класс элита-премиум. – говорит он мне. – Для наработки навыка стрельбы, достаточно просто хорошего оружия, а для практики музыки достаточно просто хорошего рояля.

Вот блин, крохобор ещё выискался! Словно свои деньги тратить будет!

– Господин подполковник. – чуть вздохнув, объясняю я. – Сравнение со стрельбами было сделано условно, для простоты понимания, поскольку мы с вами специалисты в разных сферах. На самом деле, исполнение музыки и пулевая стрельба имеют между собой мало общего. И я не начинающая пианистка, которой требуются постоянные упражнения в виде гамм и арпеджио. Как сказали в большом симфоническом сеульском оркестре «Кёнсанбук-до» после того, как меня послушали – я исполнительница уровня экстра-класса. Кроме этого, я ещё композитор классической музыки. И рояль мне сейчас нужен не для тренировочной практики, а для фиксации.

– «Фиксации»? – переспрашивает лейтенант.

– Да, у меня есть гениальная вещь, – отвечаю я. – но пока она только тут…

Я прикладываю указательный палец к своему лбу.

… и я знаю, что все идеи, возникающие в моей голове, имеют тенденцию пропадать со временем. – продолжаю говорить я. – Чтобы подобного не случилось, их нужно фиксировать на физических носителях – бумаге, записи в телефоне, или в аудиозаписи. Но, поскольку в данном случае речь идёт о гениальном произведении, то фиксировать его нужно на соответствующем инструменте. Из уважения к музе, чтобы она не обиделась…

– «Гениальное произведение»? – переспрашивает командир, и я слышу, как сбоку, громче, чем раньше, выдыхает через нос ЧжуВон.

Точно из него звезду забацаю, если петь умеет! Пусть хлебнёт, как говорится. Меньше хмыкать будет.

– Знаете, у гражданских бытует мнение, что военным голова нужна лишь для пробивания ею стен. – отвечаю я командиру. – Я решила развеять подобное заблуждение. Хочу исполнить перед французской публикой музыкальную фантазию. Показать, что для армии Республики Корея нет невыполнимых задач!

Подполковник, не ожидавший внезапного патриотического порыва, озадаченно выдвигает вперёд свой подбородок.

– Я должен доложить вышестоящему командованию ваше предложение. – быстро взяв себя в руки, говорит он. – Как я понимаю, рояли класса экстра-премиум стоят немалых денег, и у меня нет фондов для их приобретения. Кроме этого, после ознакомления со списком, сангса, у меня возникло понимание, что для обеспечения вашей работы мне придётся создать внутри части музыкальное агентство.

– Так точно, господин подполковник! – отзываюсь я.

Быстро он это сообразил. Впрочем, как я полагаю, командир воинского подразделения прежде всего должен быть организатором, а потом уже военным.

– Поскольку это всё не свойственные задачи, выполняемые помимо основной, – говорит подполковник, – мне необходимо обратиться к вышестоящему командованию за разъяснениями правильности выполнения его указаний…

– А как будет называться произведение? – спрашивает он, видимо, уже начиная сочинять у себя в голове рапорт или доклад руководству.

– «Лунная соната», господин подполковник. – отвечаю я.

– «Лунная соната», ага. – получаю я в ответ глубокомысленное, как будто что-нибудь стало более понятно.

– Разрешите обратиться! – козыряю я.

– Слушаю вас.

– Прошу вас разрешить мне провести прослушивание старшего ефрейтора Ким ЧжуВона, с целью проверки возможности использования его голоса в качестве бэк-вокала в ходе проведения культурных мероприятий во Франции! – одной фразой выпаливаю я.

Выражение лица подполковника становится понимающим.

– Я предполагал, что вы обратитесь с такой просьбой. – кивает он. – Желание по возможности не разлучаться со своим женихом, – понятно. Сообщаю, что старший ефрейтор Ким ЧжуВон приказом по части переводится под ваше командование в целях лучшего проведения подготовительных мероприятий…

– Вы довольны, госпожа ЮнМи? – внимательно смотря на меня, спрашивает подполковник.

Что? какой ещё – «жених»? Он что, не в курсе нашего «расставания»? Да нет, лицо у него вроде серьёзное, не прикалывается. Тогда что это за выверт? Или… Или великосветские новости к военным доходят позже, чем для остальной страны? Невероятно, но, скорее всего, похоже на то… Блин!

– Благодарю вас, господин подполковник! – снова козыряю я.

Тот в ответ понимающе кивает, глядя на меня мудрым отеческим взглядом.

Ещё раз – блин!

(несколько позже, ЧжуВон и ЮнМи вышли из здания командования части и удалились на достаточное расстояние от лишних ушей)

– Что это было? – повернувшись к ЧжуВону, спрашиваю я.

– Проехала боевая машина десанта. – спокойно отвечает тот, провожая взглядом удаляющуюся хреновину на колёсах.

– Мне безразлично, что тут мотыляется внутри части! – искренне признаюсь я и ещё раз спрашиваю. – Что это было у командира? Опять какой-то «жених»?! Они что, газет тут не читают?

– Не «какой-то жених», а я. – опять изображая из себя английского дворецкого, отвечает ЧжуВон. – И в газетах, насколько мне известно, об этом не писали.

– Ну и что, что «не писали»? – возмущаюсь я. – Что за ерунда?

– Это армия. – получаю я ответ. – Сказали – «жених», значит, – «жених»!

Это шутки такие? Он так прикалывается, что ли?

– А от скромности ты не умрёшь. – многозначительным голосом произносит ЧжуВон, словно подводя итог своим неким ранним размышлениям.

– Зачем мне умирать от скромности?! – восклицаю я. – Это не та смерть, к которой должны стремиться молодые организмы! Они должны умирать, например, героически, со связкой гранат под танком, или от любви десяти профессионалок сразу…

– ЮнМи, что ты несёшь? – озадаченно спрашивает ЧжуВон.

Хм, действительно… Это ж… не с моей стороны такое говорить… Не того я пола сейчас чтобы вещать подобные сентенции!

– Это у меня от строевой подготовки. – объясняю я, желая как-то подправиться. – Когда хлопаешь подошвами по асфальту, весь организм сотрясается от низа до самой головы! Она у меня чувствительная, к сотрясениям непригодная. Её беречь нужно, а тут такие нагрузки…

– У тебя же ещё не было строевой подготовки? И перед тем, когда ты составляла список, тоже не было. – удивляется ЧжуВон.

– Чем тебе