Привал странников - Анатолий Степанов

— Что предпринять собираешься?

— Завтра с утра с Леней Маховым "Привал" потрошить будем. А сейчас спать.

— Тогда я — домой. — Казарян поднялся: — Алик, ни под каким видом не отпускай пенсионера до моего появления.

На этот раз их разбудил не телефонный, а дверной звонок. Милиционер, похожий на артиста Абдулова, был свеж и румян, как персик:

— Вы готовы, Александр Иванович?

Не пожрамши, Смирнов спустился вниз. У ряда обгорелых домов стояла оперативная машина. Рядом с ней, ловя кайф минутного безделья, покуривали члены группы.

— Я вызвал техника-смотрителя, — доложил Махов. — Приступим, Александр Иванович?

Приступили. Оторвали доски и гурьбой вошли внутрь. Где ты, очарование приветливого гнездышка под старину? Пепел под ногами, сажа по стенам, мразь запустения.

— Так, — сказал Смирнов. — Ну, это зал. А где же были подсобные помещения?

Подсобные помещения Смирнова привели в полное изумление. Ни производственного холодильника, ни кухонных печей. Две обгоревшие газовые квартирные плиты, в рыжих подпалинах холодильник ЗИЛ — и все.

— А где они готовили? — спросил Махов.

— Они не готовили, Леня. Они хранили привезенное и разогревали. Липа, кругом липа!

— И пожар — липа, Александр Иванович. Я вчера с мальчишками говорил, при которых пожар начался. Они утверждают, что не поджигали вовсе, что даже найденной зажигалкой чиркнуть не успели, как сваленная в углу бумага загорелась. И я им верю.

— Нажимное устройство?

— Вероятнее всего. Мы поищем, конечно, но надежды мало. Если не металл, то следов нет.

— Так они тебе металл и предъявили! Не надейся, Леня, — развеял маховские иллюзии Смирнов. Обратился к технику-смотрителю: — Еще что покажете?

— То, что под кафе сдано было, вы осмотрели, — мрачно констатировал тот.

— А другие помещения в этом доме есть?

— Были, — ответил не лишенный чувства юмора смотритель. — Пройдемте. Вот сюда.

Группа прошла туда, куда указал техник-смотритель, а сам техник пошел на волю покурить. Смирнов оглядел потолок, стены, пол высокого, в два этажа, сараеобразного помещения. Пол заинтересовал его. Он подошел к границе, разделяющей пол на две части — кирпичной кладки и кладки бетонной, и наклонился над бетоном. Бетон был даже не уложен — просто залит.

— Техник-смотритель! — заорал Смирнов.

— Что надо? — осведомился тот, появляясь в дверях.

— Что здесь было?

— Склад игрушечной фабрики. Они здесь вату хранили. А перед капиталкой их выселили.

— А что на бетонной подушке стояло? Иди сюда, смотри.

Техник удосужился посмотреть на пол и удивился страшно:

— Не было тут никогда никакого бетона. Подвал здесь был небольшой, и все.

— Кто же подвал бетоном залил?

— А я знаю?! — разозлился техник.

Эксперт остался в "Привале", были у него там еще дела, а оперативники вышли на улицу, осмотрели себя, отряхнули и опять стали кружком у машины. Смирнов тоже был в этом кружке, как все, покуривал.

— Я по собственной инициативе данные на Паленого запросил, — между прочим и вроде бы ни к кому не обращаясь, сказал Махов. — Любопытная деталь: до того, как его сактировали из-за несчастного случая на лесоповале, он некоторое время находился в одном лагере с Глотовым вашим.

— Я об этом уже догадался, Леня. Сейчас не мешало бы другую справочку получить. О том, кто из заключенных за последние, допустим, десять лет умер в этом лагере.

— Сегодня же запрошу. Где техник, дорогой наш смотритель? Что с "Привалом" будем делать?

— Здесь я, — откликнулся техник, сидевший на ступенях входа в "Привал".

— Скажи мне, техник, — велел ему Смирнов, — есть ли поблизости стройка, работающая круглосуточно?

— Есть. Посольство тут неподалеку отстраивают. Очень, знать, торопят иностранцы.

Смирнов отвел Махова в сторонку.

— Кто у тебя из ребят пошустрее? — И кивнул на группу оперативников.

— Сырцов, — без колебаний назвал кандидатуру Махов и тут же позвал: Сырцов!

Подошел молодой веселый паренек:

— Что, Леня?

— Сейчас пойдешь на строительство посольства, узнаешь, какой цементный завод их обслуживает, а на заводе по путевкам определишь, кто из водителей бензовозов в последнее время на эту стройку возит бетон. Особенно в вечернюю и ночную смены. Я правильно излагаю, Александр Иванович? — осведомился Махов у Смирнова.

— Абсолютно. Только давай еще более конкретизируем задание. Отыщи тех, кто работал в вечернюю двадцать первого и в ночь на двадцать второе. Особое внимание на любое отклонение от обычного, даже самое незначительное. Диспетчеров найди, которые дежурили в это время, расспроси ненавязчиво.

— Тебе все ясно, Жора? — спросил Махов.

— Все, — заверил Сырцов и поклянчил без надежды: — Машину дайте.

— Не дам, бензина нет.

— Ну, я пошел, — без энтузиазма сказал Сырцов и пошел.

— На завтра дорожных рабочих надо вызвать с отбойными молотками, чтобы этот бетон расковыряли, — решил Махов.

— А на сегодня нельзя? — с надеждой спросил Смирнов.

— Совсем вы наши дела подзабыли, Александр Иванович. Знаете, сколько еще с бумажками бегать придется?

— Да пошли кого-нибудь, пусть уже сейчас с бумажками бегают.

— Демидов! — позвал Махов. Демидов подошел. — Демидов, срочно в управление МКХ и сделай им срочную заявку на двух рабочих с отбойными молотками. Дави на то, что, мол, сегодня позарез надо, может, на завтра дадут.

— Маловероятно, — лениво предположил Демидов.

— А ты постарайся! — разозлился Махов. — Руки в ноги, и действуй.

Ушел и Демидов.

— Я поеду, — сказал Махов. — Если что, буду звонить вам. Вы дома будете?

— Первую половину дня, а скорее до вечера дома. Звони.

Кто-то понял Смирнова буквально и тотчас позвонил: в машине раздался тихий зуммер оперативного телефона. Махов кинулся к автомобилю.

— Да, — сказал он в трубку, вытянутую из салона. — Да. Да. — Положил трубку и повернулся к Смирнову.

— Графиня изменившимся лицом бежит пруду, — отметил некоторое посерение личика у Махова Смирнов. И уже совсем серьезно: — Что случилось, Леня?

— Сам шеф на ковер вызывает.

Алик, готовивший завтрак, крикнул из кухни:

— От Ларионова звонили! Просил быть у него не позднее часу!

Смирнов прошел к нему, уселся за стол, и, внимательно глядя, как Алик сноровисто жарит свинину, слегка удивился вслух:

— Сбор всех частей! Чевой-то Сережку разбирает? Махова срочно вызвал, меня приглашает…

— Поедешь?

— Ничего не соображаю: очень жрать хочу. Поедим, тогда и решу.

Пригасив огонь и прикрыв скороварку крышкой, Алик стал накрывать стол. Любил, чтобы как в больших домах: закусочка в малой посуде, вилочки-ножички в полном наборе, твердые салфетки пирамидой. Оглядел дело рук своих и предложил:

— Приступим?

Приступить не успели: долгим-долгим дребезжанием антикварного звонка Казарян требовал, чтобы его впустили. Его и впустили. Он, твердо зная, куда надо идти, ворвался на кухню, заиграл ноздрями чуткого армянского носа и определил:

— Трефное мясо? — И решил для себя: — Пойдет!

Уселись втроем и позавтракали основательно. За чаем Смирнов сообщил Казаряну:

— Твой бывший напарник, а ныне большой начальник Сережа Ларионов меня к себе требует.

— Пойдешь?

— А куда деваться? Придется.

— Я с тобой пойду.

— А стоит? Я, Рома, один с ним разберусь.

— Стоит, стоит. Давненько я не встречался со своим бывшим дружком. Вот и повидаемся.

— Чего ты завелся? Может, он просто по-хорошему поговорить со мной хочет.

— По-хорошему надо так: с бутылкой марочного коньяка и с букетом роз по вечерней прохладе, после работы — и в ноги учителю и старому другу: "Прости, что на вокзале не встретил!" И нечего придуриваться, Саня. Ты сам все понимаешь.

— И я с вами поеду. В машине подожду, в "Эрмитаже" погуляю, — сказал Алик. — А в принципе не нравится мне этот вызов. Ни к чему он тебе сейчас, Саня.

Подъехали на Петровку к двенадцати. Смирнову пропуск был уже заказан, а Казарян, сделав парочку звонков по местному телефону, обеспечил себя пропуском на две минуты позже. Поднялись на положенный этаж.

— Давай-ка Махова навестим сначала, — вдруг осенило Смирнова.

Нашли комнатенку Махова. Он сидел за столом, горестно обхватив голову руками.

— Была клизма? — участливо осведомился Смирнов.

— Нет еще. Выдерживает, садист, — доложил Махов. Вдруг опомнился: — А вы-то что здесь делаете, Александр Иванович?

— Тебя вызвал, а меня пригласил. Такие вот пироги. Ты сиди, жди, а мы к нему пойдем.

В приемной Смирнов сказал секретарше высокомерно:

— Доложите. Смирнов ждет.

Секретарша исчезла в дверях кабинета — в эдаком начальственном шкафу. Вернулась и сказала, глядя только на Смирнова: