Слово атамана Арапова - Александр Владимирович Чиненков

Арапов лишь с волнением наблюдал, как побледнело лицо несчастного мужика, а из носа закапала кровь. Было видно, что он крайне взволнован и едва держится, чтоб не лишиться сознания от сковавшего душу ужаса.

– Отчыпысь от них, Петр, – потянув есаула за рукав, зашептал атаман, которого тронула искренность кающихся мужиков.

– Што, так вот и спустить энтим дурням все? – удивился Кочегуров.

– Со страха оне, не со зла. Верю… – прикрыв от боли глаза, зашептал Арапов. – Жизнь их адская такими сделала. Нам-то с тобой ведомо, какова житуха крепостных.

– Да, ведомо, – согласился есаул. – Но энто ж…

– Пристрой их к делу, – распорядился атаман. – И штоб зазря не забижал, не зверствовал. Все легше будет впятером зимушку коротать.

4

На границе Хивинского ханства караван встретил кушбеги Арсан-бий, главный визирь хана. Его появление на границе не обещало ничего хорошего. Кривой пронырливый старик, он слыл самым богатым человеком в ханстве. Купцы удивленно переглядывались. Они никак не могли взять в толк, почему такой большой человек сам выехал к границе?

Но вскоре все стало ясно. Арсан-бий выехал встречать какое-то посольство и от природной жадности не смог пропустить купеческий караван, не обложив его значительной пошлиной. Кушбеги насторожился, увидев Исмаил-бека, который за большое вознаграждение примкнул к каравану вместе со своей пленницей. И в планы бека не входила такая встреча. Проклиная все на свете, он поспешил спрятаться от бдительного ока Арсан-бия. Исмаил-бек знал, что жадный вельможа не питает к нему дружеских чувств, и не питал к нему таковых тоже. Но кривой бий имел большой вес при дворе хана, и ссора с ним приравнивалась к самоубийству.

Арсан-бий сделал вид, что не узнал Исмаил-бека, и, содрав с купцов пошлину, отпустил караван. Вечером они вошли в город.

Остановившись в караван-сарае, Исмаил-бек решил не показываться во дворце, не выведав заранее, какая там атмосфера. Ночью он приоделся, оставил пленницу с нанятым слугой и отправился в город. С первого же шага по спящей Хиве Исмаил-бека не покидало чувство, что кто-то следит за ним. Вскоре он убедился, что это так. На узких безлюдных улочках невозможно было не заметить крадущегося за ним человека, спешно прячущегося за углы построек, как только Исмаил-бек оборачивался.

У дворца хана, к которому бек пробирался, соблюдая все меры предосторожности, на него напали. Исмаил даже не успел ухватиться за рукоятку кинжала, как несколько крепких мужчин заломили ему руки за спину, в рот заткнули тряпку, а на голову набросили мешок.

После короткого путешествия на широкой спине одного из похитителей Исмаил-бека внесли в какое-то помещение, сняли с головы мешок и поставили на ноги. И тут с ним произошло событие, какого он и во сне никогда не видал. Кулак вышедшего из тени Арсан-бия мелькнул в воздухе, и тяжелый удар обрушился на щеку бека. Более слабого человека такой удар, наверное, свалил бы с ног, но Исмаил даже не пошатнулся. В лице его не осталось ни кровинки, и взгляд, устремленный в горящие злобой глаза противника, был так страшен, что кушбеги невольно отступил назад и схватился за кинжал. Бек мог свалить Арсан-бия одним ударом, но, к счастью для визиря, его окружала многочисленная охрана. Не успел Исмаил-бек и рукой шевельнуть, как воины встали между ним и кушбеги, и вокруг засверкали обнаженные сабли.

– Арсан! – произнес Исмаил-бек глухим голосом. – Ты первый дал мне отведать, каков твой кулак на вкус, не взыщи, если я в свое время отплачу тебе за науку.

Ударив бека, визирь немного остыл, и ему, по правде говоря, стало немного жаль, что он так грубо унизил человека, пользующегося благосклонностью хана. Но, как истинный вельможа, он счел неуместным выказать это сожаление перед своим недругом. Поэтому он вновь принял свирепый вид и закричал:

– Ты, собака, смеешь еще угрожать мне? Ты забыл, кто ты и кто я? Я отберу все, что есть у тебя, а тебя самого оставлю без головы, если захочу. А теперь говори, для чего сюда пожаловал?

– А мне что, запрещено пересекать границы ханства? – вопросом на вопрос ответил Исмаил-бек.

Лицо Арсан-бия так побагровело, что казалось, вот-вот вспыхнет огнем. Сжав кулаки, он вновь набросился на пленника.

– Ты опять явился сюда мутить воду при дворе? Когда ты убрался в Бухару, я возблагодарил Аллаха! Но сегодня ты вновь разбил мое сердце своим появлением.

– Мне нет до тебя дела, – усмехнулся надменно Исмаил-бек. – И ссора с тобой в мои планы не входила.

– А теперь, значит, входит? – оскалился угрожающе визирь. – Знай, раб, что тебе при дворе никто уже не поможет. И зря ты сюда явился за помощью, трус и предатель. Танбал прислал своего гонца чуть раньше, чем прибыл ты. Я не предсказатель, но скажу безошибочно, что ждет тебя не повелитель, а капча!

У Исмаил-бека едва не потемнело в глазах, когда он услышал это. Он не сомневался, что «ученик» обвинил его во всех смертных грехах. Теперь следует очень хорошо подумать, что предпринять. Хан Хивы быстро меняет гнев на милость и наоборот. Любое неосторожно брошенное слово может подвести под топор. Да, если бы ему удалось прибыть в Хиву раньше гонца Танбала, все было бы хорошо. Он сумел бы склонить повелителя на свою сторону и настроить его против Танбала. А теперь дело дрянь, его слова при дворе будут выглядеть всего лишь как жалкая отговорка «труса и предателя».

Два крепких воина подхватили Исмаил-бека под руки и повели в темницу.

– О наложнице своей не беспокойся, – крикнул ему вдогонку Арсан-бий, издевательски хохоча. – Теперь о ней позабочусь я. Который раз убеждаюсь, что ты напыщенный баран, а не стратег. Плести мелкие интрижки ты мастер, но в людях разбираешься плохо. Нанятый тобою слуга, ха-ха-ха, – мой верный батыр Сагидулла!

* * *

Минувшая ночь не принесла Исмаил-беку душевного облегчения. Не сомкнув глаз, он спешно строил планы своего оправдания перед ханом. Но сумятица в голове так и не позволила родиться спасительной мысли.

Наступившее утро вселило кое-какую надежду в паникующую душу Исмаил-бека. Стражники отвели бека во дворец Арсан-бия. Встретив его с распростертыми объятиями, лукавый придворный усадил растерявшегося бека за заставленный яствами стол.

Угощение началось с фруктов, миндаля, сладостей и зеленого чая. Затем малайка (мальчик) приносил плов и огромные блюда с кусками мяса. Хозяин был сама любезность: он брал пальцами наиболее жирные куски деликатеса – бараньих хвостов – и запихивал их гостю в рот. Но Исмаил-бек все время был начеку. Ему хорошо было известно, что представляет собою Арсан-бий, и каждую минуту ожидал подвоха.

– Я знаю, что написано в письме