Панцирь - Андрей Гардеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Иду, иду.
Он довольный вернулся к своим, подтащив еще один стул.
Востр шутливо поклонился:
– Прошу, друг дхал.
Я сел, поставив перед собой кружку с напитком. Кашу оставил, сейчас все равно будет не до этого.
Со мной лишь меч, нож и пистолет. И нужно ли больше? Могу ли я себя чувствовать уверенно?
У Здоровяка, что сидел по левую руку от меня на поясе многозарядник.
Если что устраню его первым и захвачу оружие.
То напряжение, что было написано на лицах промысловиков, усилилось.
Были здесь еще упомянутый Здоровяк, Молодой, Перемотанный, у того лоб стянут широкой лентой бинта, и девушка, которую ум обозначил Глазастой – она сидела справа от меня.
– Я старший, – нейтрально произнес усатый.
– Я вижу, – ответил. – А звать тебя как, старший?
– Йоргос, – и опять нейтрально-незаинтересованный тон.
– Танцор.
– Только проснулся, Танцор?
– Практически вчера. Я у вас тут новенький, – изобразил улыбку.
Выглядело, наверное, жутко.
– Ли-ицо как у старенько-ого, – с тяжелым акцентом проскрипела Глазастая.
Не понял.
– Что ты имеешь в виду? – посмотрел на нее, нахмурившись.
Она поморщилась.
– Ты еще себя не видел? – включился в разговор Здоровяк.
Как и ожидалось его голос гремел басом.
Покачал головой:
– Сейчас, – засуетился Востр.
Он достал из сумки на боку малое круглое зеркало и показал мне.
Выражение лица в один миг изменилось.
Йоргос ухмыльнулся, подметив мою реакцию.
Вытянутая физиономия с мощной челюстью, широким подбородком, черно-синими модами; в принципе, ничего необычного.
Глаза глубоко посаженные – цвета серебра. А вот кожа… Все в шрамах, желтых пятнах свежих травм и следах от старых ожогов. Местами видно, синткожу пересаживали кусками, достаточно крупными. Например, серьезная полоса пришита от центра лба к линии волос, отросших длиннее чем принято у дхалов. Бледная лента шириной в два пальца вниз от правого глаза, вдоль модов, по скуле аж до шеи, а затем и до края панциря. Возможно тянулась и дальше, но для таких исследований нужно уже доспех снимать. Страшно представить, что это была за рана.
– То-то я гляжу меня все, с кем встречаюсь, грохнуть хотят – красавца такого и грубят из всех последних сил, – покачал головой.
Минуту помолчали.
Здоровяк кашлянул, тогда Йоргос опомнился и заговорил:
– У нас к тебе назрел вопрос, дхал.
Я уловил смену интонаций и заметил наглядное движение плеча его левой руки.
Под столом – минимум однозарядный пистолет. Это если очень оптимистично смотреть на вещи. Я оптимистом не был. Там точно револьвер или многозарядник. В лучшем случае – ширпотреб, в худшем – тяжеляк. Он походил на того, кто ширпотреб не использует принципиально.
Старый. Серьезный. Солдат. Ветеран, – так я мог его охарактеризовать.
– И что же вас интересует?
– Судьба Ялы. Мы благодаря улыбке Сар, интересующиеся знакомые.
Я снисходительно улыбнулся:
– Или все-таки судьба Соррена?
Йоргос кивнул:
– Ты верно говоришь. Именно Соррен нас и интересует. Виделся с ним?
– Нет.
Йоргос перехватил взгляд Востра, тот кивнул ему.
Опять социальный модуль; будто у каждого второго есть.
На лице Йоргоса появилось замешательство. Это совсем не то, на что рассчитывал. Видимо прогнозировал худший из сценариев. Согласно ему, сейчас он должен был разрядить в мои яйца весь боезапас после необдуманного грубого ответа и успокоиться. И все пошло не по плану.
А может я больно пессимистично настроен.
– Как так Всетворец тропку спланировал, что теперь она с тобой?
Я насмотрелся как морщины режут лицо Йоргоса, затем ответил:
– Отбил у мусорщиков. Яла настояла, чтобы не бросал ее в Пустошах.
Опять Старый глазеет на Востра, и опять кивок.
Глазастая крякнула и неодобрительно покачала головой:
– Рабы-ыня насто-ояла. Смешно-о.
Йоргос выложил тяжелый револьвер на столешницу и облегченно выдохнул. Не знаю, что конкретно он изображал, но взгляд его не менялся.
– А я говорил тебе, – хлопнул Востр Йоргоса по плечу. – Проспорил, старик. И никаких обраток. Долг.
Вот уж кто