Ученик - Picaro

– О, Господи, – изумленно выдыхает граф Анша, когда выпущенный с крыши заряд бьет в голову пажа его светлости. Удар, омерзительный хруст, кровь и осколки черепа разлетаются во все стороны. Кокетливо сдвинутая на бок шапочка с золотым аграфом, удерживавшим фазаньи перья, – плохая защита от свинцового шара. Лошадь едущего позади герцога испуганно шарахается: мальчишка валится с седла прямо ей под копыта. Гарольд натягивает поводья, успокаивает благородное животное. Его светлость поражен увиденным, но совершенно не осознает, что происходит.

– А-а-а! – дико кричит кто-то из дворян, кому камень перебил предплечье. Кричат и другие раненые, но эти звуки мгновенно теряются в реве набегающей толпы. В ответ боевой рыцарский рог трубит сигнал к атаке. Телохранители – три десятка тяжеловооруженных всадников, чьи лошади укрыты доспехами, – бездумно повинуясь приказу начальника, уже обнажили мечи. Шпоры в бока, и вышколенные кони переходят с шага на рысь. Потом галоп, и словно тараны бьют в атакующих. Раз, и десятки клинков молниеносно опускаются, рассекая человеческие черепа. Кое у кого из нападающих на голове шлемы, но это не спасает. Головы разваливаются на половинки, как зрелые арбузы под ножами торговцев.

Невольно кони переходят с галопа на шаг – толпа слишком густа, всадники вязнут в глине человеческих тел. Но длинные тяжелые клинки без остановки рубят направо и налево. Передние ряды смяты, уцелевшие пытаются бежать… Сзади, заглушая крики боли и ужаса воинственным ревом, напирают остальные. Они еще не видят, что произошло с их товарищами. Не видят разрубленных черепов. Не видят, как отлетают, сжимая топоры и дубины отсеченные руки. Продолжают напирать, однако мечи и кони телохранителей отбрасывают атакующих назад.

Гарольд фон Цутх – без доспехов: богатое платье и драгоценная цепь сегодня скрыты простым синим плащом. Камни продолжают лететь, и один из рыцарей стаскивает с головы шлем. Протягивает герцогу:

– Немедленно наденьте, ваша светлость!

Звучит как приказ, но сюзерен повинуется, напяливая железяку прямо на шапочку. Его оруженосец где-то затерялся, да и какой от него толк? У того с собой ничего нет. Когда напала чернь, кортеж возвращался в Цатльский квартал, с полпути на снова несостоявшееся заседание Рейхстага. Из доспехов на Гарольде только кольчуга под дублетом – защита от внезапного удара кинжалом. Но сегодня не тот случай: вокруг сотни убийц и вооружены они отнюдь не стилетами.

Дворяне из свиты окружают герцога, подъезжают несколько телохранителей. Один из них предлагает хозяину свой треугольный щит, но тут подлетает капитан охраны – барон фон Ленберг. Высокий и широкоплечий, в вороненных доспехах, на огромной Буре, он кажется настоящим великаном. Выпуклый панцирь украшает герб – единорог топчущий крылатого змия. Взгляд герцога, будто пытаясь убежать от происходящего, сосредотачивается на знакомом изображении. Но жизнь тут же напоминает о себе: камень из пращи вскользь бьет по набедреннику капитана.

Не отреагировав на удар, фон Ленберг говорит. Его лицо закрыто забралом, и голос слышен плохо:

– Мои люди погнали эту сволочь. Нельзя стоять, ваша светлость. Вперед!

Тем временем, не дожидаясь согласия, телохранитель надевает щит на руку герцога. Тот не успевает поблагодарить: барон уже рысит прочь, а за ним и все остальные. В голове Гарольда мелькает недоуменное: "Что мы сейчас делаем? Бежим или атакуем?" Наверное, все-таки атака. Где-то впереди рыцари, преследуя разбойников, снова пускают лошадей в галоп.

Взгляд герцога то и дело выхватывает лежащие на мостовой, окровавленные тела. Приближается, проносится мимо поворот на Железную. Туда нельзя: трупы, десятки трупов, а в глубине улицы серая стена – отступившая, испуганная, но не разбежавшаяся толпа.

Неожиданно Гарольда нагоняет какой-то человек. Рискуя получить удар мечом, оттесняя телохранителя, приближается к фон Цутху. Всадник без шлема, в кирасе с гербом. Длинная борода из тонких косичек растрепана, седеющие волосы взъерошены. Будущий император не сразу узнает в нем Фринге, приближенного из свиты графа Тешена, канцлера и президента Тайного совета герцогства.

– Ваша светлость, – орет рыцарь, и Гарольд тут же вспоминает о трех повозках, замыкавших его кортеж под охраной копейщиков. Тяжелые парадные "сундуки" на колесах, облепленные золотыми гербами и запряженные четверкой лошадей каждый. Приподымаясь в седле, Фринге что-то кричит, умоляюще прижимает ладонь к железной груди, но герцог не слушает. Он сосредоточенно думает о экипажах, в которых за ним следовали его тесть князь Мельвадьский, канцлер и архиепископ Цатля. Проклятые, разбухшие от крови молодого правителя пиявки, не отпускавшие Гарольда ни на шаг с момента смерти отца. Великие знатоки политики и государственных дел. Прожужжавшие ему все уши советами, просьбами и доносами друг на друга. Три старых дурака, оказавшиеся сейчас в ловушке.

– … погибнут! – Фринге тянет руку к сюзерену, чуть ли не пытается ухватить за плащ.

Фон Цутх придерживает коня. Прикрывавшая с боков свита начинает уходить вперед. Раздражаясь, герцог кричит рыцарю:

– С ними была охрана! Чего ты хочешь от меня?

В голове Гарольда мелькает мысль, что сейчас самое время избавиться от старых пиявок. Разом, чужими руками. Просто забыв о них. Если бы только кто-нибудь знал, как они надоели ему за восемь лет! Но Рина… Она никогда не простит своему избраннику гибели отца. А он так любит ее – девушку с детства росшую на рыцарских романах и балладах труверов. Романтическое, наивное существо, красавица и глупышка. Единственный близкий человек, который у него есть – это Рина, дочь старого болвана канцлера. И любит ее Гарольд так же сильно, как ненавидит собственную жену. Пучеглазую, манерную, ревнивую дуру, вечно брюхатую, но так и не родившую наследника из-за постоянных выкидышей.

– Охрана сдерживает толпу, – торопливо рассказывает Фринге. – Но лошади в упряжках убиты, архиепископ получил удар камнем и не может идти…

Перебарывая искушение и страх, герцог хочет натянуть поводья, остановить лошадь. Отдать приказ возвращаться. Но в голове проносится "Да какого дьявола я должен рисковать жизнью, судьбой Империи из-за этих старых дураков? Если они нужны Господу – пусть забирает! А Рина…".

Заметив, что он приотстал, несколько человек из свиты оборачиваются. Во взглядах страх и недоумение.

– Нельзя задерживаться! – кричит граф Анша. – Вы погубите себя, ваша светлость!

Но прежде чем Гарольд успевает ответить, неожиданно возвращается Ленберг. На этот раз забрало его шлема поднято, лицо искажено от злобы. Брызгая слюной, он орет, что дальше не пройти.