Берлинское кольцо - Эдуард Арбенов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Их работа, — повторил Райли, когда дверь была уже закрыта и добротный английский замок выразительно щелкнул. — И они явно перестарались. Галицын успел-таки сказать, кто охотился за пакетом.
— Не только охотился, — уточнил Ольшер.
— Да, да, не только охотился, — согласился майор. — Взял его, не подозревая, что он пуст…
Ольшера передернуло от этого добавления. После встречи с баронессой он понял, что версия о мнимом похищении документов находит поддержку, и довольно солидную, у того же майора Райли. Он поверил Рут. Поверил, будто документы из пакета изъяты еще двойником Исламбека и спрятаны где-то на втором километре Берлинской трассы.
— Он не пустой, — упрямо возразил Ольшер. Возразил, чтобы защитить себя, защитить прожитое и пережитое за эти годы. — Документы были вынуты позже… Летом 1944 года, во Франции…
— Кем? — спросил майор.
— Исламбеком.
Райли ждал чего-то нового, сколько можно говорить об Исламбеке. Никаких следов унтерштурмфюрера нет. Да и были ли они? Райли так и сказал Ольшеру:
— Были ли?
— Для этого я и пришел к вам, господин майор, чтобы ответить утвердительно, — ответил Ольшер.
Райли закурил, чем выказал свой интерес к словам Ольшера. И даже не словам, а к тону, которым они были произнесены, — уверенному тону.
— Утвердительно. Значит, вы, наконец, обнаружили что-то? — затягиваясь дымом, спросил майор.
— Они убили Галицына…
— Убили! Ну и что же?
— Убили, чтобы оборвать нить.
— Это ясно… Для того и убивают… — несколько разочарованно констатировал Райли.
— Но нить-то к чему-то ведет!
— Вы хотите сказать, к Исламбеку?
— Именно!
— Каким образом?
— Человек, похитивший пакет, действительно находится рядом, и вы знаете его. Это…
Райли поднял предостерегающе руку:
— Будем называть его — человек со шрамом!
— Как угодно, — согласился Ольшер. — Человек со шрамом только держал в руках пакет, затем передал его «аисту» для доставки по назначению…
— Ваша версия? — полюбопытствовал Райли?
— Да. И весь ход событий подтверждает ее.
— Дальше!
— Пакет снова вернулся к человеку со шрамом уже спустя полгода. И уже пустой. Произошло это во Франции, в Альби, 16 июня 1944 года…
— Тоже версия?
— Нет. Я купил тайну.
— Что?!
— Купил, — повторил Ольшер, — и за высокую цену.
Райли вдруг расхохотался:
— У Рут Найгоф купили… Шестнадцатое июня принадлежит ей…
Смех не сбил уверенность Ольшера. Напротив, на лице его выразилось торжество. Он подождал, когда оборвется смех шефа, и выдал ему главное:
— Шестнадцатое июня — это контрольная дата, ее лишь подтвердила Рут. Но тайна не в шестнадцатом июня, хотя в тот день пал второй двойник Исламбека и все от той же руки. Тайна совсем в другом, мистер Райли. Я купил имя человека, который держал в руках пакет 8 июня 1944 года…
Райли как раз собирался снова затянуться и нес руку с сигаретой ко рту. Слова Ольшера остановили его на полпути.
— Имя человека?
— Искандер Салиев!
— Искандер Салиев… Искандер… Что-то знакомое.
Теперь рассмеялся Ольшер:
— Искандер Салиев — это Исламбек. Саид Исламбек. Те же начальные буквы. Это я нарек его Искандером после возвращения из лесного госпиталя.
Ольшер справлял победу, хотя ликовать было еще рано. Майор не выражал восторгов, он старательно искал уязвимое в рассказе гауптштурмфюрера. И нашел.
— Исламбек держал в руках пакет… Только держал.
— Этого достаточно, — утвердил Ольшер.
— Возможно. Но пакет держал и «аист», целых полгода держал… Пустой пакет.
— Вы не знаете Исламбека, — выдал свой давний аргумент капитан. — Не знаете. Ему достаточно тронуть.
Райли затянулся дымом несколько раз подряд — он решал задачу, предложенную Ольшером, а решение, как и всякая работа, требовала сосредоточенности. И вдруг сказал:
— Фантастика!
Ольшер растерялся. Растерялся не оттого, что его разоружили словом. Майор отвергал факты. Очевидные факты.
— Если это фантастика, то что такое версия Найгоф? Бред! Пакет, попавший в руки человека со шрамом, был обшит черными нитками…
— Причем тут нитки?
— Притом, что я обшивал его серыми нитками. Серыми, понимаете?
Конечно, это не фантастика. За пустяком, именуемым нитками, что-то кроется. Тяжелый на мысль и лишенный всяческого воображения Райли не мог в данном случае не принять аргумент Ольшера. Пакет вскрывали. Но кто?
— Разве не мог это сделать унтерштурмфюрер на Берлинском кольце? — задал себе и одновременно капитану вопрос Райли. — Мог и, наверное, сделал.
— Но тогда, зачем Искандер Салиев вернул пакет «аисту»? — задал контрвопрос Ольшер.
— Догадался, что он пуст.
— Каким образом?
— По виду… По вашим ниткам, — попытался загнать собеседника в тупик майор.
Тупик оказался с выходом. И довольно простым. До того простым, что Ольшер мгновенно выбрался из него, причем сделал это с задорной улыбкой.
— Искандер, то есть Исламбек, никогда не видел пакета, не держал его в руках и о нитках не имел никакого представления.
Грузный, рано располневший Райли заворочался в кресле, и оно натужно заскрипело. Не легко приходилось этому изящному сооружению из дерева и пенопласта в такие тревожные для майора минуты.
— А, черт! — произнес он досадливо. — Путаница какая-то. Оба варианта логичны… Сколько вы заплатили за эти дурацкие нитки?
— Ничего.
— Вы же упоминали о довольно приличной сумме?
— Нитки и фамилия человека, державшего пакет 8 июня, ничего не стоят. Стоит адрес человека.
Кресло снова заскрипело, теперь облегченно — Райли встал. Встал, хотя не имел привычки подниматься во время разговора. Его вынудило сообщение капитана.
— Где он? Этот Искандер.
— Исламбек.
— Пусть Исламбек. Где?
— Вот. — Ольшер протянул бумажку с адресом. Собственно, это был не адрес в обычном понимании слова. Страна. Страна в Азии. И ее столица. — Там находится унтерштурмфюрер. Будто бы находится, по словам человека со шрамом… Я бы сам поехал. И нашел бы, — объяснил Ольшер. — Легко нашел бы его…
Райли отрицательно замахал рукой:
— Нет. Смешно немцу, да еще гауптштурмфюреру, появляться сейчас на Востоке…
— Понимаю и поэтому предлагаю послать человека со шрамом.
Все было неожиданным для Райли и приходилось обдумывать каждое новое заявление Ольшера. Последнее оказалось самым сложным и потребовало немало времени. Он докурил сигарету до конца, прежде чем родился ответ.
— Согласен.
— Дорога ему знакома, и есть связи…
— Не сомневаюсь… Сколько?
— Что, сколько?
— Сколько заплатили?
Ольшер обрел уверенность — игра шла с козырями и их у него теперь было достаточно. Начал с главного:
— Одним Галицыным.
Райли расцвел: ему понравился прием Ольшера.
— Прижали их разоблачением. Хороший почерк у вас, гауптштурмфюрер. — Майор остановился, осененный какой-то мыслью. Оригинальной мыслью, как ему показалось. — Послушайте, гауптштурмфюрер, а что, если нам создать новый «Тюркостштелле», под другим названием, естественно! Начальник уже есть. — Майор подошел к Ольшеру и похлопал его по плечу. — Мы взяли себе всю эту компанию националистов в Мюнхене, Бонне, Франкфурте-на-Майне… Выкупили их у «Сикрет интеллидженс сервис» по дешевке. Но кто-то должен управлять ими… Кто-то с опытом. — Райли понизил голос: — И с традициями…
Последняя фраза ему особенно понравилась, и он разразился хохотом:
— Традиция!.. Приступайте к делу, гауптштурмфюрер! Немедленно к делу…
14
Лес пах хвоей, старой, умирающей под теплым снегом. Снег был верно теплым: он падал и тут же таял, не успевая задержаться на ветвях сосен, лишь широкие черные лапы елей, лежавшие уже на земле, собирали горсти белого пуха.
Лес остро пах и волновал своими запахами. Волновал темнотой и таинственностью, что жила в нем. За зеленой грядой, за Татрами, уходившими в небо голубыми и синими вершинами, был фронт.
Никто не слышал звуков боя. Лес и горы хранили тишину. Особенно глубокой и, кажется, невозмутимой была она вот в такой зимний день, когда падал снег и все заслонялось густой белой завесью, соединявшей небо и землю.
У подножия Татр, в небольшой узкой долине притаился брошенный немцами как заслон, легионерский полк. Последний полк выдуманной Гитлером армии, разбитой, рассеянной, расстрелянной, задушенной, умирающей. Долго бродили туркестанцы по Европе, исходили ее вдоль и поперек, не обретя нигде пристанища, и вот подошли к своему последнему рубежу.
Подошел и Исламбек.
Более двух месяцев провел он во Франции и Австрии, скрываясь от гестапо, от своего шефа Ольшера, который нетерпеливо ждал нового сообщения из Нима о завершении операции.
