Случайный рыцарь - Николь Сноу

Всем сердцем тянусь к ней.

– Я тоже очень рада, что позвонила, и счастлива, что ты приедешь в гости. Не могу дождаться встречи с тобой, Шерри и Терри.

– Дрейк говорил тебе о них? – спрашивает она, и ее голос становится звонче.

– Конечно. Скоро обо всем поговорим, Энджи. Все будет хорошо. Я обещаю.

XVI: Спящие драконы

Дрейк

Дерьмо.

Я не могу поверить в то, что слышу. Новость оглушает, будто меня хорошенько огрели по башке битой.

– Ты уверен, что это не ошибка? – спрашиваю у Гарри.

– Определенно. Я сейчас в офисе шерифа. Приехал поговорить с Родни, но Шелия сказала, что он занят, и поделилась по секрету. Он скончался, Дрейк. Это еще не опубликовано официально, поэтому…

– Я понял.

Только, черт возьми, в этом вообще нет никакого смысла. Это просто не укладывается в голове. Дракон не может быть мертв. Эйвери Браяр никогда бы этого не допустил. Я перебираю возможные варианты, даже самые безумные, типа уловки с целью организации побега из тюрьмы, применение наркотика, от которого человек будет выглядеть мертвым, или же еще какое-то другое дерьмо.

Затем я слышу сигнал входящего звонка на вторую линию и смотрю на экран. Черт.

– Похоже, Уоллес звонит мне прямо сейчас. Я наберу позже.

Отключаюсь прежде, чем Гарри успевает что-то сказать.

– Алло?

– Дрейк? Ты не поверишь, – говорит Уоллес. – Черт, я даже не знаю, как тебе сказать. Тут такое дело. Мы нашли Холдена Метцера – он же Адам Браяр – мертвым сегодня утром в своей камере.

И я будто слышу это впервые. Интуиция просто вопит о том, что тут что-то нечисто.

Забавно, что я настолько расстроен тем, что сие дьявольское отродье вернулось к своему создателю, но это лишь потому, что я не верю в это ни на секунду.

– Причина смерти? – спокойно спрашиваю я.

– Пока неизвестно. Коронер уже в пути. Я бы сказал, похоже на передозировку, но не могу понять, как он умудрился достать что-нибудь. По прибытии их обыскивали, посетителей у него не было. Никакой возможности протащить что-то незаконно.

– Ты звонил Браяру? – спрашиваю я.

Уоллес прочищает горло.

– Нет. Мы должны действовать осторожно, Дрейк, сделать все строго по инструкции. Эйвери никогда не признавал, что Адам его сын. Мы записали его под фальшивым именем, по поддельной социальной страховке. Я однажды упомянул фамилию, спросил, не родственники ли они, когда Адам мелькнул в старой базе данных, Эйвери отрицал, как и Адам. Он утверждал, что никогда не видел Эйвери, пока тот не остановил их на обочине дороги.

Кишки завязываются узлом. Час от часу не легче.

– Ты веришь им?

– Не знаю. Мы так и не смогли ничего нарыть, даже никаких совпадений отпечатков пальцев, но… очевидно, все это очень дурно пахнет. Просто не могу сказать, что именно. – Уоллес вздыхает. – Как только обо всем узнает пресса, начнется светопреставление. Ничего подобного раньше в Далласе не случалось. Не в моей тюрьме точно.

В глубине души сочувствую ему, но я в бешенстве.

– Что насчет другого парня? Того мелкого, с глазами-бусинками, без одного пальца? – Чувствуя на себе взгляд, я оглядываюсь.

Белла. Смотрит на меня в окно. Рот невольно растягивается в улыбке до ушей. Никогда в жизни мне не хотелось проваляться весь день в кровати так сильно, как сегодня утром.

– Не сказал ни слова, – отвечает шериф. – Даже не посмотрел мне в глаза, когда я рассказывал об Адаме.

Я должен сосредоточиться, поэтому отворачиваюсь, чтобы не видеть дом.

– Они ведь сидели в отдельных камерах, так?

– Да, между которыми толстенная бетонная стена. Завтра состоится предварительное слушание по делу.

Мои пальцы сжимаются в кулак.

– Что насчет адвоката? Кто-нибудь приходил к ним?

– Да, парень, назначенный судом, и за ним следили все время его визита. Все записано на камеру, я скоро просмотрю отснятый материал.

Я не знаю, что и думать, но уверен, что Эйвери приложил к этому руку. Каким-то образом.

– Когда ты получишь отчет коронера?

– Думаю, что не раньше, чем через неделю. Им придется отправить тело в Дикинсон, чтобы посмотрели специалисты, – отвечает Уоллес.

Черт возьми, он прав.

У города нет таких возможностей, да они никогда не были нужны. Даже во время нефтяного бума, который внезапно грянул, ресурсы были крепко завязаны исключительно на добыче, а не на создании инфраструктуры.

Даллас пострадал, когда ажиотаж спал. К счастью, «Норт Эрхарт» был в миллион раз успешнее фирм-однодневок, выросших как грибы в других местах Северной Дакоты и оставивших после банкротства города-призраки.

Я сомневаюсь, что даже Гарри знает о старой шахте на территории ранчо, которую унаследовала Белла. В этой земле все еще полно полезных ископаемых. Джон всегда говорил, что их можно разрабатывать, используя современные методы. Компания владеет правами на добычу, но старик всегда говорил, что это он оставит кому-то моложе и мудрее, кто использует его накопленный опыт в нефтяном бизнесе.

– Буду держать тебя в курсе, – говорит мне Уоллес. – И… прости, Дрейк. Понимаю, что на самом деле лажа какая-то вышла. Я знаю, как сильно ты хотел упечь этого ублюдка.

– Спасибо. – Отключаюсь и перезваниваю Гарри: – Уоллес считает, что это была передозировка.

– Я в курсе, собираюсь навестить их адвоката.

– Ты его знаешь?

– Учился с ним в средней школе. Я позвоню, когда что-то выясню.

Белла выходит из дома, когда я вешаю трубку. На ней джинсы и очередная клетчатая рубашка, и она выглядит столь же чертовски соблазнительно, как и в прошлый раз, когда мы вместе выезжали в город.

Даже в таком состоянии разрывает от желания схватить ее и отнести в мою комнату. Поэтому ухожу за сарай, чтобы спрятаться. Нужно серьезно подумать, пока член не сделал это за меня.

Дерьмо.

Пока Дракон был в тюрьме, я думал, что мне не нужно особо включать режим повышенной готовности, а следовало.

– Дрейк! Я отправила то письмо Роджеру по электронке, – внезапно появившись, говорит Белла, натягивая кожаные перчатки. – А сейчас я собираюсь прополоть клумбы.

Нахмурившись, я смотрю на землю рядом с домом. До самого фундамента все заросло травой.

– Какие клумбы?

– Вот именно. – Она поднимает палец, вытаскивает что-то из заднего кармана и стучит по экрану своего телефона, поворачивая его ко мне. – Я сняла старую фотографию этого дома, которая висит в кабинете у окна.

Я знаю этот кадр, ему уже не один десяток лет. На карточке Джон, его жена и Гарри, когда они были намного моложе. Старик сказал, что ее сделали