Яблоня - Philo

Двойник горгульи, сторожащей дверь внизу, сообщил директору, что в кабинет поднимается Северус Снейп.

Дамблдор достал еще один стакан.

Постучав, Северус переступил порог.

— Могу я поговорить с вами, господин директор? — бесцветным тоном спросил Снейп.

— Конечно, Северус. Хочешь стаканчик портвейна?

— Нет, спасибо. Я лишь зашел уведомить вас, что не остаюсь в замке на рождественские каникулы.

— Вот как? Проводишь их с Алексом? — весело поинтересовался Дамблдор.

Северус покидал замок впервые за долгие годы.

— Нет, господин директор, я не собираюсь проводить Рождество с[3] Гарри Поттером,[4] - холодно отчеканил Снейп.

— Вот как…

— Именно. Всего наилучшего, — зельевар повернулся к двери.

— Присядь, пожалуйста, Северус, — попросил, вставая, Дамблдор.

Снейп ответил ему презрительным взглядом.

— Желаете обсудить со мной школьные проблемы, сэр?

— Я хотел поговорить о твоих отношениях с Гарри…

— Нет. Личную жизнь я с вами обсуждать не намерен.

— Северус! Я знаю, что ты сердишься, но подумай, как тяжело ему было признаться…

— Вас дезинформировали. Я узнал правду случайно — во время недоразумения на уроке зелий.

— Боже мой! Но Гарри действительно собирался все тебе рассказать. Он не мог сделать этого, не освободив твою магию из-под власти Волдеморта.

— Как это удобно. Увы, боюсь, ваши заверения теперь немного стоят. Если все-таки хотите продолжить разговор, скажу следующее: я полагал, что дружба в нашем случае подразумевает доверие, но теперь вижу, как ошибался. Не стану более отрывать вас от забот.

— Северус! Чего ты от меня ждал?

— Ждал? Я ждал, что вы не позволите преподавателю вступить в половую связь с учеником! И ведь я прямо заявил о том, какого рода была эта связь! — пронзительно выкрикнул Снейп.

— А я прямо заявил, что не одобряю ее. Помнишь, я сказал, что ничем хорошим это не кончится? Ты ответил, что достаточно зрел, чтобы принимать подобные решения самостоятельно, — напомнил Альбус.

— Я не знал тогда, кто он!

— Ты был в курсе, что Алекс под личиной. Он сам сообщил тебе об этом.

— Как я мог заподозрить, что он окажется Гарри чертовым Поттером?!

Дамблдор опустился в кресло. Северус, дрожа от ярости, мерил шагами кабинет. Что ж, по крайней мере, зельевара удалось разговорить.

— Ты утверждал, что пророчишь будущее вашим отношениям, — ровно заметил Дамблдор.

— Будущее? Ему семнадцать! Я не насилую детей!

— А Гарри Поттер — не ребенок. Неужели тебе хоть раз показалось, что ты проводишь время с ребенком?

Северус молча отвернулся. Подойдя к огню, он облокотился на каминную полку и пнул выпавшее полено носком ботинка.

— Вы знали, что я его не выношу, — прошептал зельевар. — Как вы, должно быть, смеялись!

— Нет! Хоть в этом меня не обвиняй! Я негодовал, что Гарри обрек меня на эту роль немого арбитра, и считал теперешние обстоятельства неминуемыми с той самой минуты, когда узнал о его альтер эго! Тем не менее он оказался прав. Я не принимал в расчет твое счастье…

— Мое счастье! — фыркнул Снейп.

— …твое право на романтические связи, — исправился Дамблдор. — И, Северус, вдвоем вы сверкали! Прежде я никогда — никогда! — не видел тебя таким. Должен ли я был запретить тебе все это? Что бы ты мне ответил?

— Поблагодарил бы за то, что вы уберегли меня от глупостей, коими являются отношения с Поттером!

Дамблдор промолчал.

— Он ученик, Альбус! — в отчаянии повторил Снейп. — Как вы могли?

— Ты его ученик в равной мере. Я считаю вас обоих преподавателями. Отношения между коллегами здесь не запрещены.

— О, ради бога! Глупейшее оправдание из всех, которые я когда-либо слышал!

— Тогда подумай вот о чем, мальчик мой, — строго возразил Дамблдор. — Он — волхв. Волхв, Северус! И он выбрал тебя!

— Ему просто понравилось, как старый сальноволосый зельевар делает минет! — рявкнул Снейп.

— Ну вот, теперь ты грубишь.

— Теперь я говорю правду!

— Прости, но не можешь же ты в это верить! Вы встречались четыре месяца. Никто не станет тратить столько времени на ненавистного человека.

— Ошибаетесь, господин директор. Ровно столько я и потратил. Но теперь все кончено.

— По крайней мере поговори с Гарри…

— Нет. А если вы попытаетесь меня уговорить, уволюсь. Как бы то ни было, уведомляю вас, что по окончании войны, если я, что маловероятно, останусь в живых, работу немедленно оставлю. Уровень нравственности в Хогвартсе не соответствует моим стандартам. Доброй ночи, профессор Дамблдор.

Взмахнув полами мантии, Северус покинул кабинет.

— Кажется, беседа не удалась, дорогой мой, — заметил портрет Дайлис Дервент, директрисы с 1741 по 1768 годы. — Влюбленные всегда так нервозны, верно? Ничего, я уверена, они помирятся.

Дамблдор с сожалением подумал, что не стоило считать боль разлуки полезной для развития личности. Некоторым на долю выпало слишком много боли… или слишком мало любви. Или и то, и другое одновременно. Оптимизма Дайлис он не разделял.

Глава 18: Наступает зима

Говоря по правде, сначала Гермиона и Невилл попытались аппарировать прямо в комнату юноши — хотя бы потому, что не знали, куда девать кресло. После неудавшейся попытки и странного ощущения, будто их оттолкнули, точнее, вернули в Австралию, Гермиона с присущим ей благоразумием уменьшила кресло и сунула его Невиллу в карман.

Удачное возвращение, осуществленное Невиллом (после нервной встряски Гермиона не чувствовала себя в состоянии аппарировать дальше, чем на прежнюю рекордную дистанцию — пятнадцать миль), прошло гладко. Ребята приземлились за воротами и заторопились к школе: ветер крепчал, и земля уже покрылась инеем. Контраст с их временным прибежищем казался особенно резким. До Гриффиндорской башни добрались без проблем.

— Ты как? — спросил Невилл, прежде чем перешагнуть через портретную раму.

— Выживу, — мрачно ответила Гермиона.

Девушка говорила искренне. За считанные часы ее жизнь полностью изменилась, а соблазнительные проблески счастливого будущего растаяли, словно пар над котлом, но сдаваться она не собиралась.

Рон ожидал на ступеньках; рыжий парень вскочил, едва путешественники появились.

Разговоры вокруг стихли, и среди любопытных зрителей-гриффиндорцев, вернувшихся с ужина, повисла напряженная тишина.

Невилл и Гермиона подошли к лестнице.

— Рон, если хочешь поговорить, найдем место поукромнее, — решительно заявила девушка. — В противном случае я отправляюсь спать. Устала.