Ромашковый лес - Евгения Агафонова

– Если болит голова, значит надо идти к врачу! – разом выплеснула накопившиеся эмоции мама.

Дочь промолчала. Врачей она не любила, но раз уж в последнее время она стала замечать за собой непроходящее чувство усталости, может быть и правда стоит провериться у какого-нибудь доктора.

На следующий день Ксюша с мамой уже сидели в приемной врача-терапевта, который совершенно искренне не понимал, как можно объяснить вечный упадок сил, хроническую усталость из-за ничего и нежелание делать хоть что-нибудь. Но он выписал Ксюше направления на сдачу всевозможных анализов и сказал, что будет ждать ее снова через неделю, когда он по каким-то из анализов сможет что-то да понять.

Через неделю у Ксюши было обострение депрессии. Она говорила маме, что слишком много думает и слишком много понимает, и от этого ей невероятно грустно. Мама в очередной раз предложила ей занять себя чем-нибудь, а Ксюша в очередной раз сказала, что у нее на это нет ни сил, ни времени.

К врачу за результатами анализов и медицинским объяснением лени дочери мама пошла одна. Она и не подозревала, насколько кардинально всё изменится прямо сейчас.

Мама зашла домой как кошка, нападающая на прыгающего по песочку воробышка: бесшумно и предельно осторожно. Ей хотелось, чтобы сегодня дочь задержалась в университете подольше, чтобы отложить разговор, но…

– Мам, это ты? Я не слышала, как ты вошла, – дочка вышла навстречу маме из своей комнаты и дежурно чмокнула ее в щеку. – Что врач сказал? – поинтересовалась своим здоровьем Ксюша.

– Присядь. Надо поговорить.

Ксюша всегда очень не любила, когда мама говорила с ней в такой манере и так серьезно, и сейчас ей это не понравилось особенно. Она присела и стала внимательно слушать, как аккуратно мама пытается рассказать ей, что она смертельно больна. Врач даже не прописал никаких лекарств, потому что болезнь уже в последней стадии своего развития и лечению не подлежит.

С той самой секунды, как мама закончила передавать слова врача, немного переделанные для того, чтобы диагноз звучал как можно обнадеживающей, и еще два дня после этого, Ксюша рыдала. Прерывалась она только на сон и еду, а потом снова принималась рыдать. Она причитала и говорила «за что мне это!», «почему именно я?» и «что же я в жизни такого плохого сделала?» Но больше всего ее тревожило то, что она не знала, сколько ей осталось жить. Мама сказала, что врач не может устанавливать временные рамки и что любой день может оказаться финишным.

– Любой день! А я уже два дня проплакала! – ругалась на себя Ксюша.

– Доченька, не плачь! Прошу тебя! Раз любой день может стать последним, постарайся каждый раз делать так, чтобы он был незабываемым.

– Мама, а я ведь всегда думала, что у меня всё впереди, а тут… – и она снова зарыдала.

А на следующее утро, когда до нее, видимо, дошла мысль, отправленная мамой с помощью слов, она встала пораньше и приготовила завтрак. Мама даже не поверила, что проснулась, и ущипнула себя за руку. А потом она увидела довольное лицо своей дочери и поняла, что Ксюшина жизнь началась.

Каждое обычное открывание глаз с утра стало настоящим чудом. Она всегда улыбалась, когда, просыпаясь, понимала, что живет. Ее день теперь был расписан по минутам.

– Ксюх, поехали на роликах кататься?

– Не, она не может.

– Почему не могу? Могу! Поехали!

Или:

– Ксюша, мы на концерт собираемся. Пойдешь?

– С радостью!

Она заметила, что стала совсем мало спать, зато много времени проводила с мамой, с друзьями. Она пошла на курсы по рисованию, начала учить итальянский язык, увлеклась горнолыжным и байдарочным спортом. Поразительно, но она совершенно перестала уставать. Чем больше успевала, тем больше ей хотелось успеть. Ей казалось, что дни такие короткие и что за один маленький денек так мало всего можно успеть.

– Доброе утро, доченька! Какие планы на сегодня?

– Ой, мамочка! Сегодня у меня столько всего!

Предвкушая смерть, Ксюша начала жить.

Так Ксюша прожила чуть больше шести лет. Как-то раз, когда в одном из ресторанчиков она сидела с подругой, к ней подошел один парнишка. Он был настолько хорош собой и настолько в ее вкусе, что Ксюша совершенно растерялась, заметив его приближение, а когда он еще и попросил продиктовать ему ее номер телефона – с перепугу его и продиктовала.

Вернулась домой она вся в слезах. Мама, конечно же, не могла не заметить.

Ксюша рассказала ей, что, похоже, она впервые за все годы с момента, когда узнала о своей болезни, влюбилась, и не знает, что теперь делать. Она ведь умирает. Подарит ему надежду, а потом внезапно умрет – это нечестно! Почему жизнь такая несправедливая!

– Присядь. Надо поговорить, – взяв дочь за руку и усадив рядом с собой сказала мама. – Тебе не нужно бояться любить. Тогда, в тот день, когда я пошла за результатами твоих анализов, я была совершенно разочарована в своих силах и в том, что хоть что-то сможет заставить тебя жить сегодняшним днем, что хоть как-то можно будет заинтересовать тебя хоть в чем-то! Я шла, и думала, что всё у тебя будет хорошо, что ты не болеешь и что слабость у тебя элементарно от того, что ты сама вогнала себя в такое состояние. А потом подумала: «а что, если нет? Что если ты и правда больна?» Но врач сказал, что ты здоровее быка. Я соврала тебе. Соврала специально, чтобы ты начала жизнь.

Глаза Ксюши округлились, и в них одновременно читался шок, гнев, ужас и непонимание.

– Мама, скажи, что это неправда!

– Это правда.

– Правда? Ты соврала мне, что я умираю?

– Пойми, я всё испробовала! Мне просто хотелось, чтобы ты наконец начала наслаждаться жизнью.

– Наслаждаться жизнью, когда каждый день думаешь о том, что уже завтра ты можешь умереть? Мама, я столько проплакала!

– Зато за эти годы ты пережила столько хорошего, сколько не переживала со времен детства! Ты каждый день жила!

– Никогда бы не подумала, что ты можешь быть такой жестокой…

– Я хотела, чтобы ты была счастлива…

– И поэтому заставила меня ждать собственной смерти? Каждый день

– Прости…

– Неизлечимая болезнь! Последняя стадия! Надо же придумать! А я, дура, поверила тебе! Да я знать тебя с этой минуты не хочу! Ты не мать мне!

– Ксюша вскочила с места и побежала в свою комнату. Мама рванула за ней.

– Ксюша, прошу тебя!..

– Просишь?! О чем?! Умереть поскорее?! – отвечала дочка, яростно упаковывая своим вещи в сумку.

– Зачем ты так?

– Это я-то зачем? Ну ты даешь, мам! Не перестаешь меня сегодня удивлять!

– Ксюша, прошу тебя: не уходи, – умоляла мама. Но делала она это с невероятным достоинством, не выжав из себя ни единой слезинки.

– Поздно. Никогда мне больше не звони и не пиши. Теперь у каждого из нас своя жизнь, – очередью, слово за