Космическая чума. Сборник - Гэри Вульф

— Может быть, вы и правы.

Торндайк серьезно взглянул мне в лицо.

— Стив, — сказал он, — признайся, ни один эспер не допустит, чтобы физическая опасность подобного рода…

— Я же объяснял вам, как это случилось. Мое внимание отвлек этот чертов знак!

— Ладно, еще одно доказательство, что с вами была мисс Левис? Теперь выслушайте меня. После нервного потрясения вы не помните ничего такого, что не хочет вспоминать ваш мозг. Авария слишком тяжелая вещь, так что теперь все свои невзгоды можете валить на нее.

— Тогда лучше расскажите, как объяснить тот факт, что Катарина сказала хозяйке, друзьям, начальству и всем остальным, что она давным-давно собиралась замуж и все ждала, когда же я сделаю ей предложение.

— Я…

— Думаете, я всех подкупил?

Торндайк пожал плечами.

— Я не знаю, — сказал он. — Я действительно не знаю, Стив. Я хотел бы…

— Это касается только нас двоих? — рявкнул я. — Или кто-то думает арестовать меня за похищение, убийство, рискованную и опасную езду и аварию?

— Да, — сказал он спокойно, — полиция настроена весьма решительно. Вами заинтересовались два каких-то высокопоставленных чина.

— Они что-нибудь нашли? — спросил я сердито.

— Они считают, что вся ваша история — чистая правда.

— Тогда к чему эта болтовня насчет шока, отклонений и тому подобного?

Он покачал головой.

— Ваша история убедительна, и вы не врете. Вы верите в каждое свое слово. Вы видели и пережили все, о чем рассказываете, но это еще не значит, что ваша история — правда.

— Послушайте!

— Это доказывает только одну вещь, что у вас, Стив Корнелл, не было каких-либо преступных планов, злых намерений относительно Катарины Левис. Они раскопали все, и поэтому мы можем вполне уверенно сказать, что с вами случилось.

Я фыркнул от отвращения.

— Ох уж эта ваша телепатия! Все так точно подогнано в ряд, будто жердочки в заборе. Что касается меня, то я собираюсь поговорить со специалистом, пусть действительно копнет меня поглубже.

Торндайк покачал головой.

— Это были лучшие специалисты, Стив. Известные ученые Редфери и Берко. Райновские специалисты. МАГНА КУМ ЛАУД.

Я захлопал глазами от удивления. Я знал множество подобных докторов, от медиков до языковедов. Я знал даже одного-двух профессоров, но не близко. Но если приглашают пси-доктора из школы Райна, тогда, брат, это да… Я умываю руки.

Торндайк рассмеялся.

— Вы и сами не так плохи, Стив. Окончили двенадцать классов в Иллинойсе, не правда ли?

— Это было уже давно, — сказал я уныло, — они выбрали одаренных мальчиков и собрали их под одной крышей для особой подготовки. Но, признаться, мне легче давалась механика, а не пси-тренировки. Надеялся дорасти до дипломированного инженера, может, чуть выше, но пришлось остановиться. Отчасти потому, что не хватало сноровки, а отчасти потому, что не было денег.

Доктор Торндайк кивнул.

— Я знаю об этом.

Я понял, что он пытается осторожно уйти в сторону от основной темы, но не знал, как вернуть его к интересующему меня вопросу, не вступая в новые споры. Он мог прощупать мой мозг и найти лучший способ увести разговор в сторону. Мне захотелось хотя бы на миг отключиться от этой идиотской головоломки. Он уловил мои мысли, но его лицо даже не дрогнуло, когда он мягко продолжил нашу беседу.

— Я не стану вас принуждать, — сказал он горестно. — Я пси-специалист, и довольно хороший. Но я телепат, а не эспер. Я овладел интуицией в медицине только благодаря, как говорится, силе и упорству, — он застенчиво улыбнулся. — Я ничем не отличаюсь от тебя или других пси. Все эсперы думают, что развитое восприятие важнее способности читать мысли, и наоборот. Я собрался доказать, что телепат может стать хорошим медиком. Я нашел свою дорогу в медицине, читал мысли приятелей-однокурсников, которые все были отличными эсперами. Я так навострился, что мог прочитать мысли эспера, наблюдавшего за моим осторожным анатомированием, и действовать руками согласно его предсказаниям. Я мог успешно определять и устанавливать скрытые болезни, пока рядом находился какой-нибудь эспер.

— И чего вы добились?

— Телепатам лучше заниматься людьми, а эсперам — предметами.

— А медицина — как раз та область, где имеют дело с людьми?

Он покачал головой.

— Только когда не опухоль мозга, а внутреннее расстройство или сильное обморожение. «Доктор, — говорит пациент, — я чувствую сильную боль в левой стороне, чуть ниже бедра», а после твоего диагноза оказывается, что это острый аппендицит. Понимаете, Стив, пациент не всегда знает, что у него болит. Только симптомы. Телепат может безукоризненно распознать все симптомы пациента, но требуется эспер, чтобы прощупать его и найти опухоль, которая давит на позвоночник или печень.

— Понятно.

— Я сорвался на парочке тестов, которые проскочила остальная часть класса. И только потому, что не смог читать их мысли достаточно быстро и использовать мой собственный метод работы. Это показалось подозрительным, и вот я очутился здесь — простой доктор, а не ученый.

— Но здесь вы нашли себя, это ваша область, я уверен.

Он кивнул.

— Даже две — психиатрия и психология, к каждой из которых я испытываю настоящую любовь. И медицинские исследования, где вполне можно использовать замыслы, идеи и теории других врачей и ученых, а не привлекать к экспериментам эсперов. Возьмем, к примеру, Мекстромову болезнь.

— Давайте возьмем что-нибудь попроще. Все, что я знаю о Мекстромовой болезни, можно вырезать на булавочной головке тупым столовым ножом.

— Давайте возьмем Мекстромову. Это мой шанс стать дипломированным ученым-медиком, Стив, если я смогу найти ответы на несколько главных вопросов. Я работаю в клинической лаборатории, где только и встречаются редкие случаи Мекстромовой болезни. Остальные врачи — все как один эсперы — будут прощупывать человеческие тела до последней клетки. Вы знаете, некоторые из лучших эсперов могут чувствовать даже части клетки, а я буду доктором, который собирает всю информацию, приводит ее в систему и, возможно, найдет ответ.

— Вы вышли на золотую жилу, — сказал я.

Это было действительно так. Отто Мекстром был специалистом-механиком на космической станции «Белые пески», совершившей облет и посадку на Венере, Марсе и Луне. Через две недели после возвращения Отто Мекстрома домой у него начали твердеть кончики пальцев левой руки. Отвердение медленно распространялось дальше, пока его рука не стала твердой, как скала. Ученые изучали его, работали с ним, используя всевозможные средства и проделывая всевозможные исследования, пока плечо Отто не стало таким же твердым, как его рука. Тогда они ампутировали ему руку по плечо.