Отказ от стыда. Как мы можем отвергнуть культуру самобичевания и вернуть себе силу - Devon Price, PhD

Стыд - это акт избегания. Это оттягивание и прятание от других, мотивированное недоверием и страхом. Способ избежать системного стыда заключается в том, что мы отказываемся от желания отстраниться и вместо этого выбираем объятия - двигаемся навстречу тем самым людям, которых мы боимся осудить, и открываем боль, в которой находимся. Только когда мы открываем друг другу свои недостатки и самые постыдные чувства, у нас появляется возможность понять, что наша борьба общая и является продуктом угнетающих систем, которые направлены против всех нас. Никто из нас не сломлен. Никто не является неудачником. Это системы подвели нас - и как только мы признаем это, мы сможем выйти за их пределы и вместе создать что-то лучшее.

Заключение: Занять свое место в мире

В тот день, когда я окончательно расстался со своим партнером-натуралом, с которым прожил более десяти лет, я провел около шести часов, просто сидя и глядя в окно. Я сказала ему около одиннадцати утра, что больше не могу быть с человеком, неспособным полюбить меня настоящую, гея, и он ушел, а я сидела и смотрела на небо до самого захода солнца. Потом я наконец встала, написала моей дорогой подруге Мелани о том, что произошло, и пошла купить себе китайской еды. Вскоре после этого я уже лежал на кровати Мелани, рыдая и принимая ее объятия.

Наконец-то я решилась на шаг, о котором размышляла с тех пор, как в 2016 году впервые призналась своему партнеру, что я транс. Я годами боролась с собой за необходимость этого выбора. Теперь я сделал его, и мир не закончился. Я не потеряла любовь и не упустила шанс быть счастливой. Шанс на счастье с Ником был уже давно упущен, и так было уже много лет. По мере того как мое тело менялось, а наши отношения отдалялись друг от друга, стало очевидно, что Ник тоже стыдится своих изменившихся чувств. И поэтому он остался, а мы оба томились, притворяясь людьми, которыми никогда не сможем стать. Но всего за один душераздирающий разговор, который занял меньше пяти минут, я наконец позволила и ему, и себе признать то, что всегда было правдой. Мы не могли быть счастливы вместе.

В последующие месяцы стыд настигал меня в неожиданные моменты. Я убиралась в ванной и находила под ковриком длинные прядки густых черных волос бывшего, а потом падала от горя на колени. Когда я пошла подавать заявление на получение нового паспорта с правильным именем и гендерным признаком, то обнаружила среди своих бумаг старую фотографию, на которой мы с бывшим были запечатлены. Мы были так молоды, держали в руках огромные реквизиты в фотобутафории на свадьбе друга: Ник в блестящей шляпе и комично больших солнцезащитных очках, я в платье, ухмыляющаяся и прикрывающая лицо гигантскими поролоновыми усами. Первое Рождество без него было кошмаром. По всему дому моей матери я находила моменты наших встреч на протяжении многих лет, призраки тех людей, которыми мы оба пытались стать. Я все думала, не совершила ли я какую-то ужасную ошибку.

Несмотря на сожаление и боль, преследовавшие меня повсюду, я никогда не умоляла бывшего принять меня обратно. Я не причиняла себе вреда, не пила до беспамятства и ни разу не плакала во сне. Исторически сложилось так, что именно такие действия я совершала после разрыва. До перехода я только и делала, что жаждала одобрения окружающих, и всегда сходила с ума, когда видела, что оно ускользает. Но как бы сильно я ни скучала по Нику и ни тосковала по тому, что наши жизни сложились по-другому, я всегда находила утешение: в объятиях близких, в обществе и в своем собственном теле, которое я наконец-то признала своим.

Впервые в жизни я справилась со стыдом, наладив контакт с другими людьми. Я позвонил своим друзьям. Я отправился в путешествие в Мичиган и посетил такие конвенции, как Midwest Furfest и International Mister Leather. Я посещала музыкальные фестивали и концерты, устраивалась на диванах друзей и позволяла им кормить меня домашней пиццей и шоколадным муссом. За четыре месяца я не провел ни одного вечера в одиночестве. Количество людей, которые обращались ко мне с вопросами о том, не хочу ли я прогуляться, поесть, отправиться в путешествие, провести вечер за рисованием или игрой, просто поражало меня. Всю свою жизнь я покрывала себя защитной оболочкой, но теперь я обнаружила, что меня окутывает множество слоев любящей поддержки.

Для меня исцеление от системного стыда было очень долгим и долгим путешествием. Есть так много аспектов меня самой и моего положения в мире, за которые меня заставляли чувствовать себя плохо. Я била себя за гендерную неконформность, аутизм, сексуальность. Я потеряла себя в активизме, работе и несчастливых отношениях. Я верила, что желанная позиция социальной безопасности может быть достигнута только в том случае, если я буду принимать правильные решения и буду достаточно хороша.

Но такого понятия, как "достаточно хорошо", никогда не существовало, потому что системный стыд настраивает каждого из нас на неудачу. Системный стыд существует для того, чтобы мы вечно трудились над неблагодарными невыигрышными заданиями, отстранялись от других, осуждали и стыдили человечество и бичевали себя. И только после того, как мы начнем подвергать сомнению эту систему ценностей, мы сможем понять, что нет такого понятия, как заслужить признание. Не существует такой вещи, как стать "достаточно хорошим", чтобы заслужить любовь. Напротив, принятие уже окружает нас, ожидая, когда мы его обнаружим, и мы уже достойны любви именно такими, какие мы есть.

Честно говоря, я не являюсь мастером экспансивного распознавания. Всякий раз, когда я сталкиваюсь с проблемой или чувствую вину за свои ограничения, мой первый инстинкт - изолироваться и пробивать себе дорогу. Но этот подход подводил меня столько раз, что даже я устал от него. И каждый раз, когда я решаю отпустить свой импульс самозащиты и повернуться лицом к человечеству, я снова и снова понимаю, что именно наши связи делают нашу жизнь осмысленной и приятной. Не наши достижения. Не то, как усердно мы работаем или чем жертвуем. Не качества, которые, по нашему мнению, делают нас лучше других. Никто из нас не может существовать как отдельное существо, и пора перестать пытаться это делать.

Для меня борьба с системным стыдом и ежедневная практика широкого