Ноттингем - Лина Винчестер

– Меган, ты теперь капитан «Звезд». Беннет, пошла вон из команды. Ви, если убедишь Клариссу рассказать матери, что это все ваша инициатива, и поможешь избежать судебного иска, то останешься в команде и получишь хорошую рекомендацию для университета.

После того как тренер уходит, в раздевалке еще какое-то время стоит тишина. Никто не произносит ни слова. У Ви подрагивают пальцы, меня пробивает дрожь, но Меган выглядит самой испуганной.

– Зря я тебя послушала, – бросает Ви, открывая локер.

– Я не хотела, чтобы так вышло. Завтра же поговорю с Клариссой. Ты останешься в команде, обещаю.

– Да? В качестве кого? В качестве пешки Меган?! Кинни вернет меня, а заодно превратит для меня тренировки в ад, – ударив ладонью по соседнему локеру, Ви шумно выдыхает. – Скажи честно, ты знала, что так получится?

Я невольно вздрагиваю, словно получила пощечину.

– Знала ли я, что на матч придет спортивная комиссия, Кларисса решит сделать сальто с поворотом и сломает руку? А потом годы моих тренировок в секунду перечеркнут вместе с моими рекомендациями для университета? Да, Ви, именно этого я и хотела.

– Тебя злило, что меня назначили капитаном, поэтому…

– Нет. – Я резко вскидываю руку. – Лучше не продолжай.

– Почему? Потому что боишься сказать правду мне в лицо?

– Нет, потому что мы обе на эмоциях и можем наговорить друг другу лишнего. Вдруг я, например, пошлю тебя… Оу, хотя погоди, я уже это делаю. Пошла ты, Ви!

Взяв сумку с вещами, я захлопываю шкафчик и иду к выходу. Девочки расступаются, освобождая мне дорогу.

Завтра мы пожалеем об этом разговоре. Завтра я съезжу к Клариссе и постараюсь все уладить. И надеюсь, что завтра будет день, в котором я не наделаю ошибок.

Глава 22

Разговор с Клариссой и ее матерью на следующий день проходит намного легче, чем я себе представляла по пути к их дому.

Кларисса выглядит довольной – она окружена любовью, заботой и горой шоколадного пудинга.

– Я ей все рассказала еще вчера, мама не будет подавать в суд. Я на обезболивающем, со мной нянчатся как никогда, на уроках не надо будет писать. И вчера был мой звездный час. Вся школа смотрела на меня, Райли! А теперь они обсуждают меня в группе, сочувствуют и желают выздоровления. Там почти тысяча комментариев, ты видела это? Кстати, напишешь пару слов на моем гипсе?

Кивая, я списываю улыбку и нездоровый блеск в ее глазах на обезболивающее. Не знаю, что меня больше пугает: одержимость Клариссы чужим мнением или то, что я словно увидела в ней себя.

Райли:

Семья Клариссы не будет подавать в суд. Ты снова в команде. Мне жаль, что вчера все так вышло.

Две галочки говорят о том, что Ви прочитала сообщение, но она даже не удосуживается ответить. Я начинаю злиться. Хоть бы чертов стикер отправила! Моя спортивная жизнь и любимое занятие превратились в пепел, я не хочу терять еще и подругу. За несколько лет дружбы наши ссоры можно пересчитать по пальцам, и я надеюсь, что скоро мы обе успокоимся и будем готовы поговорить.

К вечеру мне кажется, что у всех вокруг жизнь кипит и только моя встала на паузу. Фелис ушла на репетицию, а мама уговорила папу сходить с ней на пробное занятие бачаты – он пошел только потому, что думает, что это как-то связано с дегустацией еды.

Я остаюсь дома одна, и у меня есть целый вечер на то, чтобы жалеть себя. Взяв ведерко шоколадного мороженого, я иду спасать ментальное здоровье в гостиную, чтобы включить «Нетфликс», где сегодня состоится премьера сериала, снятого по книге «Принц Ардена». Мне жаль, что Сойера нет рядом, потому что я наконец-то нашла книгу, к сюжету и названию которой он при всем желании не смог бы придраться.

За окном темнеет и начинается дождь. Мороженое медленно тает, ложка за ложкой чистого блаженства исчезает у меня во рту. Я провожу вечер, как хотела уже очень давно, но при этом не испытываю радости. Все это незаслуженно, я не заработала отдых, потому что не выложилась в полную силу на стадионе.

Неужели именно так я буду проводить все вечера до конца учебного года? Чем мне занять пустые окна тренировок? Как теперь без слез смотреть на висящую в шкафу форму и награды на полках? Наверное, стоит записаться в школьную команду по бегу, только я слабо представляю, как буду бежать по дорожке, видя, как в стороне тренируется моя бывшая команда. Все равно что смотреть, как Сойер целует другую.

Но без спорта я сойду с ума, а мои бедра и бока очень быстро расползутся в ширину, потому что я налегаю на сладкое, словно без него мои органы перестанут функционировать.

К концу первой серии раздается звонок в дверь, и я, не выпуская ложку изо рта, нехотя отлипаю от экрана.

На пороге стоит Сойер. Толстовка промокла, влажные волосы прилипли ко лбу, по лицу стекают капли воды. На меня вдруг обрушивается осознание, насколько сильно я скучала по нему и по тем временам, когда мы не чувствовали себя неловко в присутствии друг друга.

Сжав лямку висящего на плече рюкзака, Сойер кивает в сторону холла.

– Можно войти?

– Знаешь… – Ложка во рту, о которой я напрочь забыла, бьет по зубам, и я тут же вытаскиваю ее. – Я могу по пальцам одной руки пересчитать разы, когда ты заходил в этот дом через входную дверь, да еще и спрашивал разрешение.

– Пока не могу сказать, что вошел.

Наконец-то придя в себя, я раскрываю дверь шире и отхожу, пропуская его. Сойер оглядывает холл, словно видит впервые.

– Разве ты не должен сейчас быть на репетиции постановки?

– Сегодня они справятся без меня.

– Ты здесь потому, что узнал, что меня выгнали из команды?

– В том числе. Хлоя все рассказала.

Хочется спросить: пришел ли он только на один вечер или же теперь все будет как раньше? Но мне слишком страшно услышать ответ.

– Я смотрю сериал, ем тонну мороженого и запиваю все вишневой газировкой. Хочешь составить компанию?

Кивнув, он проходит в гостиную. Я сажусь на диван и изо всех сил пытаюсь избавиться от дурацкого чувства, будто у меня в гостях незнакомец.

Сойер снимает с себя промокшую толстовку, футболка под ней задирается, и мне открывается потрясающий вид на рельефные мышцы его живота. Черт