Брисингр - Кристофер Паолини

И этот его призыв полетел над равниной, точно копье, пущенное сильной рукой.

Ответ не заставил себя ждать:

«Эрагон!»

Они мысленно обнялись, прямо-таки обливая друг друга потоками любви, радости и заботы. Затем обменялись воспоминаниями о том времени, что провели врозь, и Сапфира утешила Эрагона по поводу убитых им солдат, как бы вытянув из его души ту боль и гнев, не имевшие выхода после той нечаянной схватки. Эрагон счастливо улыбался. Когда Сапфира была рядом, все на свете казалось ему правильным и нормальным.

«Я скучал по тебе!» — признался он.

«И я по тебе скучала, маленький брат. — И она, восстановив перед ним картину того побоища, которое учинили они с Арьей, заметила: — Каждый раз, стоит мне тебя оставить, ты непременно попадаешь в беду. Каждый раз! Терпеть не могу с тобой расставаться! Ведь едва я глаза отведу, ты сразу угодишь в какую-нибудь смертельно опасную ловушку».

«Будь справедливой: я столько раз попадал в беду, когда мы были вместе! Это совсем не обязательно случается, когда я один. Мы, похоже, просто притягиваем к себе всякие неожиданные события».

«Нет, это ты их к себе притягиваешь! — фыркнула Сапфира. — Ничего необычного со мной, когда я одна, не происходит. А вот ты притягиваешь к себе дуэли, засады, бессмертных врагов, непонятных существ вроде раззаков, каких-то родственников, с которыми давным-давно расстался, и загадочные магические явления; они так и бросаются на тебя, точно оголодавшие ласки на кролика, случайно забравшегося в их логово».

«А как насчет тех лет, когда ты находилась в собственности Гальбаторикса? Разве это заурядное событие?»

«Я же тогда еще и из яйца не проклюнулась! — возмутилась Сапфира. — Это не считается. Разница между тобой и мной заключается в том, что с тобой вечно что-то случается, тогда как я сама заставляю случаться разные события».

«Возможно, но это потому, что я еще только учусь. Дай мне еще несколько лет, и я буду не хуже Брома заставлять вещи случаться. Договорились? Ты же не можешь сказать, что я не перехватил инициативу в случае со Слоаном?»

«Хм… Это нам как раз нужно хорошенько обсудить. Если ты еще раз вздумаешь устроить мне подобный сюрприз, я пришпилю тебя к земле и вылижу с ног до головы».

Эрагон содрогнулся. Язык Сапфиры был покрыт загнутыми шипами и мог с одного раза содрать волосы с головы или шкуру вместе с мясом с оленя.

«Я понимаю, но я и сам толком не знал, хочу ли я убить Слоана или же готов отпустить его на свободу, когда нашел его там. Кроме того, если бы я сказал тебе, что хочу остаться. ты бы непременно стала настаивать на том, чтобы я этого не делал».

Он услышал в глубине ее груди раскатистое рычание, и она сказала:

«Тебе бы следовало доверять мне! Ты поступил бы правильно, если бы все мне объяснил. Если мы не можем говорить открыто, то разве сумеем действовать в бою достаточно согласованно, как подобает настоящему Всаднику и его дракону?»

«Но если бы я поступил правильно, ты наверняка забрала бы меня из Хелгринда, несмотря на все мои намерения, так ведь?»

«Может быть, и нет», — сказала она, явно пытаясь защищаться.

Эрагон улыбнулся:

«Хотя, в общем, ты права. Мне следовало обсудить свои планы с тобой. Извини. Отныне я обещаю, что буду непременно советоваться с тобой, прежде чем делать что-то такое, чего ты никак не ожидаешь. Устроит это тебя?»

«Только если это касается оружия, магии, королей или членов твоей семьи», — сказала Сапфира.

«Или цветов».

«Или цветов, — согласилась она. — Мне совершенно нет нужды знать, что ты решил посреди ночи перекусить сыром и хлебом ».

«Если только человек с длинным ножом не поджидает меня у выхода из палатки».

«Ну, если ты не в силахсправиться с одним-единственным человеком, вооруженным самым длинным ножом, то из тебя получится весьма жалкий Всадник!»

«Не говоря уж о том, что мертвый».

«Ну…»

«Но если следовать твоим собственным аргументам, ты должна быть довольна тем, что если я и привлекаю больше бед, чем нужно, я все же вполне способен выпутаться из такой ситуации, в которой любой другой точно погиб бы».

«Даже самых великих воинов порой постигают неудачи, — сказала Сапфира. — Вспомни короля гномов Кату, который был убит каким-то жалким новичком, вооруженным мечом, когда всего лишь споткнулся о камень. Ты всегда должен быть очень осторожен, сколь бы высоки ни были твои умения; ты ведь не можешь предугадать и предусмотреть каждое несчастье, которое судьба направит по твоему пути».

«Согласен. А теперь, может, оставим этот тяжелый разговор? Я уже здорово устал за последние дни от мыслей о судьбе, роке, справедливости и прочих столь же мрачных вещах. Насколько я понимаю теперь, философские вопросы способны и тебя вогнать в смятенное мрачное настроение. — И Эрагон, вскинув голову, стал высматривать в небесах знакомый яркий блеск Сапфириной чешуи. — Эй, ты где? Я чувствую, что где-то поблизости, но все еще тебя не вижу».

«Я прямо над тобой!»

С радостным кличем Сапфира вынырнула из толстого облака, висевшего в нескольких тысячах футов над землей, и по спирали резко пошла на снижение, плотно прижав к телу огромные крылья. Открыв свою страшную пасть, она выдохнула здоровенный огненный язык, который тут же отнесло назад у нее над головой, так что, казалось, у нее выросла огненная грива. Эрагон радостно засмеялся и раскинул руки, словно желая заключить ее в объятия. Лошади патрульных, мчавшихся навстречу ему и Арье, увидев снижавшуюся Сапфиру, в ужасе остановились и бросились в другую сторону, несмотря на все усилия ездоков.

— А я так надеялась, что мы сможем войти в лагерь, не привлекая ненужного внимания, — сказала Арья. — Впрочем, полагаю, я должна была отдавать себе отчет в том, что мы не можем остаться незамеченными, если поблизости окажется Сапфира. Дракона действительно трудно не заметить.

«Я это слышала», — мысленно сказала им Сапфира, раскрывая крылья и приземляясь с громоподобным грохотом. Ее массивные ляжки и плечи задрожали от напряжения, когда она попыталась затормозить.

Сильнейший порыв ветра ударил Эрагону в лицо, под ним даже земля задрожала. Он чуть согнул ноги в коленях, чтобы сохранить равновесие. А Сапфира, сложив крылья и плоско уложив их на спину, сказала:

«Я могу все это делать и очень тихо, украдкой, если захочу. — И она, склонив голову набок, лихо подмигнула Эрагону, виляя кончиком хвоста. — Но сегодня я ничего не хочу делать украдкой! Сегодня я — дракон, а не перепуганный голубь, очень старающийся, чтобы его не заметил охотящийся ястреб».

«А когда ты бываешь не драконом?» — спросил Эрагон, бегом бросаясь к ней.