Трое - Георгий Иванов Марков

— Она сама вообразила!

— А кто пошел знакомиться с нею в дом Марты? Ты что, забыл, что ли?..

Помнит ли он, скольких дюймовая нагнетательная труба насоса? Три четверти. Тогда он сможет обойтись личным инструментом и пойдет еще этим вечером. Можно не заходить в инструментальную. Завтра с утра понадобится скипидар. Может получиться вынужденный получасовой простой, а те непременно попытаются сыграть на этом, да и капитан может его вызвать…

Они виделись час тому назад. Точно перед заводскими воротами. Капитан шел ему навстречу. Смотрел на него издалека. Младен знал, что этот взгляд не обещает ничего хорошего.

Потом капитан остановился, поджидая его. Ни слова. Младен хотел пройти мимо, но не посмел. Замедлил шаг. Почувствовал любопытный взгляд часового за спиной.

Капитан смотрел на него строго, испытующе. Младен застыл в ожидании.

Капитан продолжал на него смотреть. Младен не смог выдержать и опустил голову. Услышал срывающийся голос капитана:

«Дисциплина без морали! Страшно!»

Затем размеренные, звучные шаги.

Часовой ухмылялся.

Младен вздохнул и продолжил свой путь… его ждал человек из С.

Но почему он не ляжет? Ведь все в порядке. Ничего не потеряно. Он по-прежнему начальник участка, а когда переедет в С, то станет начальником производства, что равносильно должности заместителя главного инженера, а это равносильно многим другим приятным вещам…

Кто-то опустил потолок его комнатки совсем низко, до самого рта, до уровня груди. Потолок давит на него.

Кто-то соскреб со стен штукатурку. Человек среди извести.

Кто-то закрыл от него мир плотным черным покрывалом ночи, чтобы оставить его одного.

Кто-то оставил зажженной лампочку с противным «красным верблюдом», чтобы он увидел все…

А еще вчера все было совсем по-другому. Вчера… Сашо рассказывал о своей свадьбе с Данче, интересовался, кто и что ему подарит. Иван обещал сервиз — полный комплект на двенадцать человек. Младен собирался подарить ему кухонный буфет. Сашо сказал, что они должны сделать какой-нибудь подарок и дочери Данче, так как он хочет ее удочерить. И еще, что им придется написать письмо инспектору Барову, и дать ему совет вести себя прилично. Это письмо подпишут «начальник участка» и «начальник лаборатории». Ведь инспектор Баров очень любит титулы и громкие звания. Но ни в коем случае не следует писать, что сын его маляр и карабкается по лестнице с ловкостью обезьяны, а что он «специалист седьмого разряда».

Сашо был готов болтать до полуночи, если бы не явился капитан. Сославшись на бессонницу, капитан сказал, что пришел проведать ребят.

— Если немного потеснитесь, и я бы прилег с вами! — сказал он им.

Младен был рад, что капитан считает их такими близкими и любит их.

Потом заговорили о звездах. Иван рассказал о звездной материи, которая имеет невероятный вес. Наперсток такой материи весил бы на земле много тонн. И они удивлялись. Потом о двойных и тройных разноцветных звездах. Иван сказал, что если бы вокруг этих звезд существовали планеты, то жизнь на них была бы просто невообразимой, фантастической…

И тогда южный ветер свистел в трубах, и тогда чувствовалась весна.

— Наша третья весна! — воскликнул капитан.

А Младену хотелось сказать: «Пусть весна всегда будет с ними!»

Вчера он еще не знал о прибытии человека из С., которого специально послали за Младеном.

Позавчера вечером он был с Виолеттой. Взял ее из дому и они направились вверх, к горам. Снег таял, и кругом была грязь. Однако у нее было прекрасное настроение, она прыгала от радости. Записала на магнитофонную ленту какую-то лирическую поэму и выучила ее наизусть. Декламировала и целовала его. А Младен думал, какой она замечательный человек, что, несмотря на слепоту, держится стойко. Его влекла к ней ее нежность, упоительно сладостная, привлекла чувственность движений, ее наивность…

И она знала, что приятна ему, и радовалась этому, На обратном пути он перенес ее через ручей. Она резвилась в его руках, и они чуть не упали в воду. Потом… Было хорошо…

Пожалуй, лучше всего он сделает, если сейчас пойдет чинить насос. Скажет начальнику охраны и пойдет один, незачем ему тревожить людей. Завтра все будет в порядке. Даже сможет запоздать, чтобы встретиться с человеком из С.

Он вскакивает с кровати сразу, по-солдатски. Сбрызнув лицо холодной водой, быстро вытирается и спускается вниз по лестнице.

Время — десять часов две минуты. На заводе нет третьей смены. Вторая уже кончает. Он может немного задержаться, пока все разойдутся. А то, чего доброго, встретит его кто-нибудь по дороге.

На улице гуляет ветер. Его напор неистов — он влечет за собой, толкает… к дому, в котором живет Данче.

Младен преодолевает сопротивление ветра. Обходит городок и направляется к заводу. С километр будет. Больше не нужно думать, беспокоиться. Решение остается решением.

«Дисциплина без морали! Страшно!»

А если он откажется и не уедет. Если сейчас пойдет и извинится. Если расскажет всю историю капитану и признает свою ошибку. Если отправится к Виолетте. Но тогда он не будет начальником производства, тогда это может произойти через год, два, три. А может и вообще не произойти.

А что, если он больше не выдвинется. Останется обыкновенным начальником участка или в лучшем случае начальником цеха? И женится на Виолетте или на какой-нибудь другой. И будет себе работать втихомолку, без шума, как Мануш, как Алексей. Всю жизнь. И Иван и Сашо будут его любить, к нему будут расположены и капитан, и директор, и…

Но что тогда будет с большими делами, которые он желает осуществить?

А кто ему мешает осуществить их сейчас?! Разве непременно нужно быть директором или большим начальником, чтобы совершить нечто большое?

И почему он так спешит выскочить наверх? К чему эта алчность? Почему он не вернется к Ивану и Сашо? Он ведь знает — они его примут…

Вдруг он почувствовал непреодолимое, искреннее желание пойти на квартиру Данче, встать в дверях и сказать им… не все ли равно, что он им скажет… Иван его поймет…

Может, вернуться?

Пусть лучше он сначала исправит насос, пусть успокоится, пусть подумает!

— Младен! — окликает его кто-то.

Под фонарем стоит Минчо, новый подсобник на его участке. Возвращается с работы. Младен подает ему руку:

— Здравствуй!

Минчо здоровается и удивляется. Что с начальником?

— Минчо, — говорит Младен, — сделай услугу, браток, передай записку, — вынимает записную книжку, пишет на колене.

— Знаешь, где живет Данче?

— Знаю. Та, что с маляром…

— Та самая.

Младен пишет крупными, почти печатными буквами: «Иван, я виноват. Приходи к двенадцати домой. Буду тебя ждать.