Игра втемную - Александр Золотько

– Кто это был?

– А разве вы не знакомы? Он так вежливо с вами раскланялся. Я уж было решил, что вы старые приятели.

Петров немного помолчал. Он явно считал про себя, чтобы успокоиться. Я бы за такой отрезок времени успел не торопясь досчитать до двадцати. Нет, до двадцати пяти.

– Еще десять минут назад мне казалось, что вы осознали всю сложность и опасность ситуации. Эта выходка могла стоить вам жизни.

– Да? И почему же тогда вы не пристрелили его сразу? Это бы решило все наши проблемы.

– У него в машине сидели еще три человека.

– Тогда что же вы ко мне цепляетесь? У вас все равно не было выхода. Ну, кроме перестрелки. Это был мой знакомый.

– Этот ваш знакомый мне очень напомнил боевика.

– А я и не утверждал, что он член опекунского совета. Я в его личные дела не лезу. Между прочим, из нас двоих более информированным в этой области должны быть именно вы. Ву компране? В смысле, ферштейн?

Петров не оценил моих лингвистических познаний, отвернулся и некоторое время молча смотрел на дорогу. Если он снова считает, то на этот раз не меньше, чем до сотни,

– Что он вам дал? – наконец спросил Петров.

– Телефон, чтобы я мог ему позвонить через пару часов.

– Дайте, я его хоть осмотрю, на всякий случай, – предложил Петров.

– Только не поломайте.

16 марта 1995 года, четверг, 12-15 по местному времени, Босния.

Скату и Блоку разрешили прогулку. Это было странно, но укладывалось в общую схему. За пленными следили, но не беспокоили.

– Такое впечатление, что нас действительно рассматривают как гостей, – тихо сказал Блок, – мило беседуют, практически ни о чем не спрашивают. О вас они тоже знают многое?

– Все, обо мне они знают все, – ответил Скат, – и это очень странно.

– Вы полагаете, что вы для них менее заметная фигура, чем я? Или в вашей конторе дела с конспирацией обстоят лучшим образом?

– Ничего подобного. Все мы одним миром мазаны. Тем более, что меня они вели очень плотно уже достаточно давно.

– Вы хотите сказать, что это из-за вас нас взяли настолько легко? Вы знали, что за вами шли, и тем не менее спокойно потащили всех за собой? Это не профессионально и не очень порядочно по отношению к остальным, – Блок говорил не торопясь и не глядя на собеседника. И это не было попыткой уйти от прослушивания – оба знали, что как бы тихо они ни разговаривали и как бы уединенно ни выглядело место прогулки, каждое их слово будет зафиксировано. Американец просто констатировал происходящее. Если об этом заговорил русский, значит, он полагал, что ничего нового наблюдатели не узнают.

Скат выглядел совершенно безмятежным. Блока это немного беспокоило, но делать все равно было нечего.

– Я с вами совершенно согласен, мистер Блок. В обычной обстановке я бы сам действовал иначе. Мы бы играли с нашими хозяевами как взрослые, и в случае моего задержания со мной поступили бы так же, как и с сербской группой. Тем более, что остановить меня уже пытались.

Блок меланхолично созерцал окружающие лагерь горы.

– Как вы полагаете, Скат, долго продлится наш горный курортный отдых?

– У вас много дел?

– Мне не нравится, когда за меня решают, – не меняя ленивого выражения лица, сказал Блок, – я просто ненавижу, когда мной манипулируют. Мы с вами знакомы не так давно, и симпатизировать друг другу вроде бы не с чего. Но тем не менее, мы должны ощущать себя хотя бы союзниками.

– У нас с вами разные ощущения, Блок. И постарайтесь не расходовать на меня ваше обаяние. Сегодня днем вы нравитесь мне куда меньше, чем накануне.

Скат встал с камня, отряхнул брюки.

– Вы, Блок, обвиняли меня в непрофессионализме. Возможно, я и произвожу впечатление дилетанта, но не надо изображать из меня идиота. При нашей с вами профессии, да еще в достаточно зрелом возрасте, наивно рассуждать об ущемленном самолюбии и нежелании смириться с грязными методами работы спецслужб… И еще одно – для вас я должен бы оставаться Иваном Драгуновым, или, в крайнем случае, Барином. Похоже, что с вами зачем-то поделились информацией. Вы мне не скажете – зачем? Быть союзниками нам не светит. Теперь вы работаете, а я являюсь наблюдателем.

Скат развел руками.

– Такая странная жизнь. Прав был тот, кто вел со мной утреннюю беседу, – все меняется очень быстро. Настолько быстро, что мы даже не успеваем этого заметить.

Блок ничего не ответил. Он отвернулся от Ската и покачал головой. Из дома вышел Илья.

– Господа, не нужно так волноваться. Худой мир лучше доброй ссоры. Мне не хватает только, чтобы перессорились мои гости. Время обеда. Потом снова вернемся к деловым переговорам. У нас очень насыщенная программа. Если все пойдет нормально, никто не пострадает.

16 марта 1995 года, четверг, 14-20 по Киеву, Город.

Трое незнакомых вынырнули из-за угла. Марат покосился на них и на всякий случай сунул руку под полу кожанки. После того, как позавчера пропали Жук и Толян, а вчера нашли Палтуса и Слона убитыми, все начали психовать. Пропал Зимний. Вначале все решили, что ему закрыли глаза, но под вечер он перезвонил и сказал, что с ним все в ажуре. «Может быть, и в ажуре, – подумал тогда Марат, – только Палтусу и Слону от этого не легче». Слишком много стало происходить разного. Если кто надумал воевать с Зимним, то это придурок или очень крутой. А таких Марат не мог себе представить.

Неизвестные приблизились метров на пятнадцать и сворачивать вроде не собирались. Марат решил стукнуть в окно, чтобы предупредить, но тут из-за угла появился Роман и приветственно взмахнул рукой. Марат автоматически поднял руку в ответ. Один из троих рывком преодолел оставшиеся метры и ударил Марата ножом. Подхватил его и удержал на весу, пока не подошли двое других. Роман ускорил шаг и присоединился к группе.

– Все по плану – Максим, ты остаешься здесь, вы оба – со мной, – напомнил Роман и постучал в калитку.

– Кто? – спросили изнутри.

– Это я, – ответил Роман.

Охранник с той стороны щелкнул замком и открыл. Пуля бросила его на спину. Роман пропустил вперед человека с автоматом, потом вошел сам, держа пистолет с навинченным глушителем стволом вверх. За ним следом вошел третий, тоже вынимая из-под куртки АКС-74у.

Во дворе никого не было. Второй охранник стоял возле крыльца и не успел схватиться за оружие. Увидев автоматы, он замер, потом осторожно поднял руки.

– Правильно, – сказал Роман, – но немного не вовремя.

Охранник недоуменно посмотрел на него. Роман дважды нажал на спусковой крючок.

Входная дверь была не закрыта. Роман подождал, пока автоматчики вошли, и тщательно прикрыл за ними дверь. Дом был добротный, рамы двойные и с пуленепробиваемыми стеклами – поэтому длинные автоматные очереди на улице почти не были слышны. Стрельба закончилась быстро. Роман вошел в дом, прошел по коридору, переступив через два тела. В большой комнате лежало еще четверо: трое людей Зимнего и один из автоматчиков. Второй стоял на пороге спальни.

– Как это он? – спросил Роман.

– Повернулся спиной к двери.

Роман кивнул и прошел по комнате, всматриваясь в лица убитых. Застали всех, кроме Зимнего. Роман покачал головой.

– Ладно, уходим.

– Что с ним будем делать? – спросил автоматчик и указал на убитого напарника.

– Пусть лежит, – ответил Роман, – пусть себе лежит.

Вышли во двор, пряча на ходу оружие. Остававшийся у калитки Максим втащил тело Марата во двор. Увидев, что идут только Двое, вопросительно посмотрел на Романа.

– Не повезло, – на ходу бросил Роман, – закрой калитку на ключ и бегом за нами – опаздываем.

Максим нагнал их через три минуты, когда они уже подошли к стоявшему в переулке «ЗИЛу».

Командир отряда стоял на дороге возле заднего борта и курил.

– Как дела? – спросил он.

– Марченко не едет.

– Мужики, что мы по городу катаемся, – выглянул из-под тента один из сидевших в кузове, – три часа уже мерзнем.

– Можешь согреться из фляги, – не оборачиваясь сказал командир, – еще одно дело, и можно ехать.

Максим и второй автоматчик запрыгнули в кузов. Роман задержался возле командира: «Зимнего не было. Остальные – все!»

16 марта 1995 года, четверг, 16-25, Москва.

Игорь Петрович предварительно позвонил по телефону, поэтому в квартиру смог войти без стука – дверь была открыта. Виктор Николаевич назначил встречу на конспиративной квартире не только для того, чтобы соблюсти высокую степень секретности. Его кабинет тоже был надежно защищен от прослушивания, но исчезновение с рабочего места лишало Монстра возможности вызвать Виктора Николаевича к себе официально. Уже было несколько попыток затребовать у Виктора Николаевича подробный отчет о происходящем, а Александра Павловича просто целенаправленно разыскивали. С Виктором Николаевичем уже пытались беседовать три депутата Госдумы, но ему удалось уклониться от разговоров, сославшись на оперативную обстановку и занятость. Официально в настоящий момент Виктор Николаевич проводит допрос одного из фигурантов по делу, никак не связанному с Чечней и Боснией. Он сам мысленно именовал свое положение полунелегальным. Все указывало на то, что нервы у противника уже начинают сдавать.