Крадущие свет - Гэри Гибсон

Дакота молча смотрела в одну точку.

— Я не сумасшедшая, Корсо. Продавец может контролировать реликт на Теоне, но, может быть, мне удастся убедить один из тех, что находятся на Икарии, вытащить нас из системы.

Поверхность Теоны заволокло облаком, бледные щупальца медленно окутывали маленький мир, распространяясь за пределы зияющей глазницы, которую реликт прожег в многокилометровой ледяной темнице, где пребывал в многовековом заточении. Высоко над ним дрейфовал темный, безжизненный «Гиперион».

Три корабля из флота Бурдэйна маневрировали, чтобы приблизиться к бездействующему судну фриголдеров, продолжавшему посылать сигналы бедствия и сообщения о сбое в работе всех систем жизнеобеспечения. Флот Бурдэйна готовился к высадке и давал последние предупреждения.

Ему никто не отвечал. Прежде чем покинуть мостик, Киеран намеренно оставил включенными несколько каналов связи, что позволяло кораблям противника видеть последствия резни.

Тем временем в дальнем от ближайшего корабля вражеского флота конце «Гипериона» произошел короткий всплеск энергии — аварийный модуль включил двигатель.

Через несколько минут флагман флота Бурдэйна приблизился к «Гипериону» на расстояние в тысячу метров. В этот момент двигатели корабля внезапно вернулись к жизни, и он начал движение. Сначала медленно, а потом быстрее и быстрее «Гиперион» помчался наперерез флагманскому кораблю.

И в это же самое время командующий флотом по телеметрической системе дальнего действия обнаружил «Агарту», появившуюся из-за Теоны.

Именно оттуда в направлении оставшихся двух кораблей флота Бурдэйна были выпущены ракеты.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

— Что-то происходит, — заметила Дакота.

Корсо смотрел на дисплей — выстроившиеся в столбики цифры сообщали, что «Гиперион» неожиданно вернулся к жизни. Теона уменьшилась до размеров булавочной головки, и даже Даймас стал меркнуть и отдаляться. «Пири Рейс», используя оставшееся топливо, уносил их вглубь системы Нова-Арктис.

То, что они наблюдали сейчас на экране, было получено с помощью системы глубокого оптического сканирования, установленной на корабле фриголдерами. Она-то и позволяла им следить за приближением трех неопознанных кораблей, осторожно выходивших на орбиту «Гипериона».

— Почему они не стреляют? — удивился Корсо.

— Потому что на борту «Гипериона» слишком важная для них информация. По крайней мере, думаю, они так считают.

— Я говорю не о них, — объяснил Корсо, — а о сенаторе. Он не из тех, кто сдается без борьбы.

— Если он еще жив, — равнодушно заметила Дакота.

— Арбенза так просто не убьешь. Посмотри, — вдруг воскликнул он, показывая на экран, где система обнаружения выделила изображение крошечного корабля, покидающего «Гиперион». — Да, он явно что-то задумал.

«Гиперион» был запрограммирован на столкновение с флагманским кораблем флота Бурдэйна. При других обстоятельствах команда могла бы просто изменить курс, чтобы уйти с его траектории. Но они не приняли в расчет «Агарту», уже выпустившую три ракеты с ядерными боеголовками.

Флагман Бурдэйна оказался зажатым в классические клещи. Лучевые пушки, поспешно развернувшись, открыли огонь, и все три ракеты исчезли во вспышках яркого пламени.

Но было слишком поздно. Все решило секундное колебание. Двигатели «Гипериона» работали на максимальном ускорении, невозможном, если бы на борту остался кто-нибудь живой.

Флагманский корабль попытался уйти с дороги. И ему это почти удалось.

«Гиперион» врезался в него на огромной скорости, и корпус флагмана смялся от удара, как бумага, выпустив воздух. Для стороннего наблюдателя это выглядело так, словно два корабля слились друг с другом в одно целое.

Тем временем «Агарта» выпустила еще несколько ракет по двум оставшимся кораблям. И в этот момент термоядерные двигатели флагмана вскипели, отдав всю свою энергию одному-единственному взрыву невероятной силы.

По всему корпусу «Гипериона», от носа до кормы, пробежали световые линии, и магнитные камеры выбросили в пространство огненные плевки плазмы.

Наблюдая за всем этим по главному экрану «Пири Рейса», Корсо так сжал кулаки, что у него побелели костяшки пальцев. Столкновение «Гипериона» и флагманского флота противника вызвало взрыв такой силы, что фильтры «Пири» на несколько мгновений ослепли. Корсо пришлось обратиться к цифрам, чтобы получить истинную картину происходящего.

После этого сражение превратилось в заурядную перестрелку. «Агарта» замедлила ход, а один из неприятельских кораблей безжизненно дрейфовал, не сумев отразить выпущенную в него ракету. Судя по разрывам корпуса, живых там не осталось. «Гиперион» и флагман превратились в пылающий ком, медленно смещающийся в сторону притягивающей его Теоны.

Корсо перевел взгляд на другой экран. «Пири» набрал огромную скорость, а его сравнительно небольшая масса позволяла проходить между мирами, не отклоняясь. Встречи с другими кораблями, которые могли находиться на орбите Ньюфолла, опасаться не приходилось — в этот момент планета находилась в противоположном конце системы.

А вот Икария находилась прямо перед ними, крепко привязанная к орбите материнской звезды. Мир этот напоминал Меркурий, и атмосфера, если она когда-то и существовала, давно уже сгорела.

Корабль Дакоты был, к счастью, оснащен небольшим запасом исследовательских микрозондов — крошечных автоматических устройств, которые могли выдержать гораздо более высокие скорости, чем корабль вроде «Пири Рейса» или его команда. Они были готовы спуститься на любую планету и доставить оттуда информацию обо всем, что удастся обнаружить или запечатлеть.

Битва на орбите Теоны закончилась так же быстро, как и началась. «Агарта» выпустила еще несколько ракет, уничтоживших оставшийся неприятельский транспорт, и уже изменила курс, чтобы следовать за реликтом, на этот момент оставившим орбиту Теоны. Направляясь к сердцу системы Нова-Арктис, он должен был пройти в нескольких миллионах километров от «Пири Рейса».

Системы дальнего обнаружения регистрировали потрескивание плазмы на обшивке реликта. Хотя «Агарта» и шла с опасным для экипажа ускорением, за реликтом оставалось большое преимущество.

Все явно указывало на то, что реликт готовится к транслюминальному прыжку.

Корсо мог бы поставить любые деньги, что целью инопланетного корабля является сердце самой системы Нова-Арктис. У Дакоты уже не возникало сомнений, что шоулянин готов уничтожить всю систему, чтобы скрыть доказательства кражи транслюминального двигателя у еще более древней цивилизации.

Корсо получил еще одну порцию информации. В отчаянной попытке остановить или изменить курс реликта с Ньюфолла в его сторону послали сигнал. Использовались протоколы передачи данных, которые он сам же помогал создавать. Тот, кто передавал сигнал, знал, что делает. Почти наверняка это был еще один ученый-фриголдер, пытающийся спасти свою жизнь.

Корсо посмотрел на панель. Используя собственную копию этих же протоколов, он мог запросто заблокировать передачу с Ньюфолла.

Ощущение было такое, словно его души коснулись ледяные пальцы — у него есть возможность не дать своим соотечественникам шанс найти путь к первому реликту.

Как оказалось, ему совсем не хотелось это делать.

Экстремисты на Редстоуне свергнуты. Арбензу не удастся вернуться домой триумфатором даже с транслюминальным двигателем. Только арест и бесчестье ждут его за страшные преступления.

Возможно, у Редстоуна все-таки есть шанс выбраться из мрака и стать равноправной и уважаемой другими членами сообщества частью Консорциума.

Оглянувшись на спящую Дакоту, он медленно убрал руки от панели управления.

Однако, открыв глаза, она сообщила, что вовсе и не спала, а пребывала скорее в состоянии транса.

Что на самом деле происходило в ее голове или в опустевших схемах ее «госта»? Корсо не знал и знать не мог. И это пугало его больше всего.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Чувство было такое, словно она попала в чей-то сон.

В течение нескольких часов ее «гост» потихоньку возвращался к жизни. Нет, конечно, прежних привычных функций он уже не выполнял, но что-то или кто-то пытался заговорить с ней. И этот голос шел с далекой Икарии.

Большинство испытываемых ею ощущений воспринимались как непонятные и чуждые: например, синэстетическое возбуждение определенно предназначалось кому-то, наделенному иными органами чувств. Но среди всего этого хаоса стали появляться отрывки информации, бывшие на удивление ясными.

Она училась понимать Магов.

Реликты на Икарии обращались к ней сквозь вакуум и холод космоса. Долгое время они ждали кого-то, вроде нее.