Крадущие свет - Гэри Гибсон

— Все это так, — печально улыбнулась Дакота. — Но я не думаю, что человеческой расе вообще следует иметь двигатель.

Корсо раздраженно фыркнул.

— Значит, мы всегда будем во власти шоулян. Дакота покачала головой.

— Не так плохо, если альтернативой является вымирание.

Во время разговора Дакота почувствовала напряжение в мыслях реликта. Она почти физически ощущала, как практически неуязвимая кожа корабля облезает от соприкосновения с раскаленной плазмой, изливающейся из ядра Нова-Арктис. У Дакоты было ощущение, что горит ее кожа.

Двигатели «Пири Рейса» начали время от времени издавать необычные звуки, а потом совсем замолчали, израсходовав последнее топливо. Несмотря на то что он находился на противоположной от звезды стороне реликта, его корпус стал раскаляться.

От корабля Магов отваливались куски. Большая часть обшивки корпуса разрушилась, из-под нее показались части остова корабля, напоминающие тонкие костлявые пальцы, готовые схватить «Пири Рейса».

От реликта исходило свечение, почти неразличимое на фоне горящей плазмы.

Они молча ждали, пока Дакота примет свой обычный вид. Но в тот момент, когда он потянулся к ней, она вдруг опять встревожилась и направила на него его же крошечное оружие.

Корсо пожал плечами и расслабился. Ее глаза опять уставились в одну точку, и девушка погрузилась в безмолвную беседу, что так часто случалось последнее время.

Даже если бы ему удалось взять под контроль ситуацию, что изменилось бы? Он не мог общаться с реликтом. И даже если бы мог, как заставить его лететь туда, куда ему нужно? Нет, в данной ситуации перевес на стороне Дакоты, и так было всегда. У нее всегда был ключ к операции. Корсо решил подчиниться неизбежному.

— Ладно, — сказал он. — По крайней мере скажи хоть, куда мы летим.

Дакота задумчиво посмотрела на него и сказала:

— Я не знаю.

— Не знаешь? Мне показалось, что ты назвала себя пилотом этой штуки.

— Мы не можем совершить скачок без риска. Но и другого выбора у нас тоже нет. Если будем выжидать, исчезнет последняя защита от новой, и мы моментально погибнем. Итак, скачок мы будем совершать прямо сейчас, а где в результате окажемся, трудно сказать.

Корсо глубоко вздохнул.

— Откровенно говоря, меня удивляет, что мы вообще еще живы.

— Я хотела, чтобы ты знал до… Он поднял руку.

— Я очень это ценю. На самом деле. Но раз уж мы сюда попали, позволь мне выйти на следующей остановке.

Дакота сердито засмеялась.

— Я не хочу, чтобы мы были врагами, — сказала она.

— Я этого тоже не хочу.

Дакота почувствовала, как содрогнулся «Пири». В этот же момент она увидела, что один из тросов, прилегающих к раскаленному корпусу реликта, пережжен.

Реликт рванулся вперед, ударив по блоку двигателей «Пири». Теперь только безынерционная зона реликта спасала людей.

Если они прямо сейчас не совершат скачок…

Реликт с прочно закрепленным на его корпусе крошечным кораблем исчез из поля зрения, и пламя, которое трудно представить даже в аду, заполнило пространство, где он только что находился.

Когда плазменная волна достигла Даймаса, наружные слои атмосферы газового гиганта были полностью уничтожены в течение нескольких часов. Планета была практически, размазана по лицу системы Нова-Арктис.

Поскольку при этом она уменьшилась в размерах, ослабло гравитационное притяжение, удерживавшее спутники на орбите, и все миры, включая Теону, отправились в пространство, сгорая под смертельным жаром умирающего солнца. В течение нескольких последующих часов их скальные ядра полностью испарились.

На том месте, где когда-то была звезда, поднимались огромные столбы пара. Если бы кто-то случайно оказался свидетелем происходящего, он мог бы гордиться тем, что видел зарождение туманности.

Все закончилось.

Дакота нашла в темноте теплое тело Корсо. Положив руку ему на грудь, она прижалась и заплакала.

Через какое-то время опять появилось освещение.

— Пири!

— Дакххх…

Дакота попыталась еще раз, но и во второй раз корабль не смог ответить.

Но они были живы и находились где-то очень далеко от Нова-Арктис.

Корсо получил сотрясение мозга и постоянно терял сознание. Медбокс выдал необходимые лекарства, но, видимо, должно было пройти время, прежде чем фриголдер придет в себя.

— …Дакота.

— Пири, рада тебя слышать.

— Наши звездные карты не соответствуют этому пространству, — заметил «Пири».

— Да, Пири, это так, — согласилась Дакота.

— По-моему, мы привязаны…

— Все, Пири, больше никаких вопросов. Мы в безопасности, по крайней мере на этот момент, и сейчас только это имеет значение. Я знаю, что у нас совсем нет топлива. Как насчет всего остального?

— Остальных запасов хватит на сто часов потребления одним человеком.

Не так много. А теперь самый главный вопрос. Дакота облизала губы, чувствуя, как стучит сердце, и спросила:

— Где мы, Пири? Есть у тебя информация насчет того, где мы находимся?

На том месте, где когда-то находилась Нова-Арктис, не было заметно ни следа зарождающейся туманности, и реликт, к которому они были привязаны, последний раз путешествовал по этой части Млечного Пути слишком давно, поэтому его карты устарели.

— Нашел совпадения, — объявил «Пири» через несколько минут.

— Не мучай меня, — пробормотала Дакота. — Где мы?

— Мы в пространстве бандати. На границе одной из их колониальных систем. Анализы тах-трафика указывают на то, что они в курсе нашего присутствия. От одного из отдаленных миров в нашем направлении движется флот. Хочешь, чтобы я направил им сообщение?

— Нет, подожди.

Что же теперь делать? Как поступить?

— Пошли им сообщение, — из-за спины раздался голос Корсо. — У нас нет выбора. Ты же слышала «Пири». У нас недостаточно запасов, чтобы выжить. Даже если ты меня выкинешь за борт.

Все дело в реликте, подумала Дакота. Вот он за бортом, ждет ее. Но он так сильно поврежден, что потребуются месяцы для самовосстановления.

— Сообщай, — согласилась Дакота после недолгого колебания. — Скажи, что у нас авария.

Возможно, подумала она, иногда достаточно просто оставаться живой.

На протяжении ста тысяч лет по всему Млечному Пути существа с глазами или чем-то другим, выполняющим ту же функцию, будут обращаться к небу и видеть новую звезду, ярко вспыхнувшую в ночи. Через несколько дней она начнет тускнеть. Это зрелище вдохновит воинов, поэтов и философов, чьи творения на тысячи лет переживут память о рождении новой звезды.

Потом этот свет увидят в еще более отдаленных мирах, даже в других отдаленных галактиках, и он вызовет любопытство и благоговейный страх.

В свое время к ней присоединятся другие звезды, расцветая и быстро сгорая по всему Млечному Пути — пламенные вестники судьбы.