Журнал 64 - Юсси Адлер-Ольсен

– Да. Вам следует немедленно уйти.

– Я не понимаю, – сказал Ассад. – Голову даю на отсечение, только что вы сами пригласили нас войти.

Он выдал это, не моргнув глазом. Весьма напористо, почти агрессивно. Карлу, видимо, придется взять его на короткий поводок.

Старик собирался уже заворчать, но Мёрк поднял вверх руку.

– Как я сказал, всего несколько коротких вопросов. А ты пока помолчи, Ассад.

Он осмотрелся. Дверь в сад, еще одна дверь в помещение, похожее на обеденную гостиную, и еще одна закрытая двойная дверь. Все три двери обиты тиковой фанерой. Типичная деталь, характерная для шестидесятых годов.

– Кабинет Карла-Йохана Хенриксена находится за этими дверями? Сейчас там закрыто?

Курт Вад кивнул. Он был начеку и держал язык за зубами, понял Карл, но ярость еще могла прорваться, если вопросы будут поагрессивнее.

– То есть от входной двери существует три возможных маршрута – по лестнице на второй этаж, где находится ваша жена, налево в консультацию и направо через обеденную гостиную, а затем, вероятно, в район кухни.

Вад снова кивнул. Вероятно, удивившись высказанным наблюдениям, он все же предпочел молчать.

Мёрк еще раз осмотрел дверь в комнату.

«Если и стоит ожидать нападения, видимо, оно произойдет из двойной двери, ведущей в консультационный кабинет», – прикинул Карл, стараясь не упускать это направление из виду и подвинув руку поближе к кобуре с пистолетом.

– О каких исчезновениях идет речь? – наконец спросил старик.

– Одно касается Филипа Нёрвига; с ним, как мне известно, вы какое-то время сотрудничали.

– Вот как… Мы не виделись в течение двадцати пяти лет. Но вы упомянули о нескольких исчезновениях. Кто еще?

Ну вот, он сам начал задавать вопросы, значит, общая атмосфера перестала быть столь напряженной.

– Люди, так или иначе связанные со Спрогё, – ответил Карл.

– Но я никоим образом не связан со Спрогё. Я родом с Фюна, – заметил старик с ухмылкой.

– Да, и тем не менее вы способствовали отправке на этот остров женщин, вы являлись главой организации, периодически – и, видимо, с помощью прекрасно отработанного механизма – помещавшей туда женщин с пятьдесят пятого по шестьдесят первый год. Кроме того, данная организация фигурирует в огромном количестве дел о принудительных абортах и насильственной стерилизации.

Вад улыбнулся шире.

– Может, хотя бы по одному из этих дел есть приговор суда? Нет, нету. Чистейшей воды дым без огня… Ах да, господи помилуй, неужто речь идет о парочке слабоумных со Спрогё? Я никак не возьму в толк, каким образом все это соприкасается с вашим расследованием. Может, вам на самом деле лучше побеседовать с Нёрвигом?

– Нёрвиг пропал без вести в восемьдесят седьмом году.

– Ну да, вы уже сказали… Но, возможно, у него была на то своя причина. Может, именно он стоит за всем тем, чем вы сейчас занимаетесь. Вы считаете, что хорошо поискали его?

Невиданная заносчивость.

– Карл, я не желаю больше выслушивать этот нонсенс. – Ассад обратился непосредственно к Курту Ваду: – Вы ведь знали, что мы к вам едем? Вы даже не вышли к двери, чтобы взглянуть, кто позвонил. Потому что вы знали и то, что грузовик, высланный вами, не смог нас остановить. Вот ведь дерьмо так уж дерьмо, верно?

Ассад приблизился к нему вплотную. Это заходило уже слишком далеко. Существовало множество деталей, которые нужно было непринужденно выманить у Курта Вада. А таким образом он лишь замкнется и замолчит.

– Нет, Карл, подожди, – сказал Ассад, увидев, что Карл собирается вмешаться. Затем он ухватил старика, как минимум на полторы головы выше себя, за талию и толкнул в кресло, стоявшее в углу рядом с камином.

– Вот так, теперь мы в большей степени вас контролируем. Минувшей ночью вы пытались сжечь Карла и его друзей – и, слава богу, вам это не удалось. А предыдущей ночью предприняли попытку совершить кражу в полицейском управлении. Кроме того, вы сожгли документы. Вокруг вас есть много людей, чьими руками совершаются эти нечистоплотные действия. Неужели же вы думаете, что я буду вести себя с вами доброжелательнее, чем вы ведете себя по отношению к нам? Если так, то вы глубоко ошибаетесь.

На Ассада по-прежнему смотрел улыбающийся и хладнокровный Курт Вад. Это могло привести в бешенство кого угодно.

Карл поддержал агрессивный настрой Ассада.

– Курт Вад, не знаете ли вы случайно, куда подевался Луис Петерсон?

– Кто-кто?

– А-а, предпочитаете играть в игры… Значит, вы не знаете своих сотрудников из «Бенефиса»?

– Что за «Бенефис»?

– Лучше расскажите, почему Луис Петерсон кинулся вам перезванивать, сразу после того как мы засыпали его кучей вопросов о вас в одном из кафе Хольбэка.

Улыбка старика слегка выдохлась. Карл заметил, что и от Ассада не скрылась эта перемена. Впервые, когда они упомянули конкретный факт, связанный непосредственно с Куртом Вадом, он отреагировал. Сработало.

– И почему перед этим вам звонил Герберт Сёндерсков? По моей информации, тоже вскоре после того как мы посетили их с Миа Нёрвиг дом в Хальсскове. Есть какие-нибудь комментарии на этот счет?

– Никаких. – Курт Вад тяжело опустил руки на подлокотники.

Знак того, что с этой секунды он замкнулся.

– «Секретная борьба!» – не унимался Карл. – Любопытный феномен, о котором в скором времени предстоит услышать датской общественности. Что скажете на эту тему? Вы все же как-никак основатель, не так ли?

Ответа не последовало. Его руки лишь плотнее вжались в подлокотники.

– Если вы признаете свою причастность к исчезновению Филипа Нёрвига, может случиться, что мы сосредоточимся на прочей ерунде типа политических партий и тайных лож.

Интересна была реакция Вада на его слова. Ибо, как бы незначительна ни оказалась, она станет руководством для Карла в выборе дальнейшей стратегии в отношении этого скрытного типа – по крайней мере, так подсказывал опыт. Он воспользуется возможностью выдать себя и тем самым уберечь партию, или же предпочтет спасать себя самого? Карл склонялся к последнему.

Однако Вад вообще никак не отреагировал, что сбивало с толку.

Карл взглянул на Ассада. Заметил ли его ассистент, что дело о Нёрвиге в представлении Курта Вада совсем не являлось альтернативой делу о «Секретной борьбе»? Что упоминание о менее масштабном преступлении не было использовано, чтобы скрыть более масштабное? Настоящие профессиональные криминальные авторитеты не преминут совершить подобный обмен, однако Вад и не думал идти на сделку. Так, может, он и впрямь не имеет никакого отношения к тем проклятым пропажам без вести? Нельзя было исключать такую возможность. Или он гораздо более влиятелен, чем предполагает Карл?

В данный момент, по крайней мере, они ни капли не продвинулись.

– Касперсен ведь все еще работает на вас? Так же, как и в период, когда вы вместе с Лёнбергом и другими членами «Чистых линий» разрушали жизни невинных людей?

На эти вопросы Вад тоже не отреагировал, и Ассад готов был взорваться.

– Ты вообще хоть знаешь, как по новым правилам пишется название этой организации, идиот? – так и взорвался он.

Карл отметил про себя, что, несмотря на всю кажущуюся невинность данного выпада, Курт был глубоко раздражен. По крайней мере, последний вопрос, заданный Ассадом, вызвал намного более глубокую реакцию, чем вся беседа, вместе взятая. Лингвистическая поправка со стороны этой агрессивной жалкой обезьянки – чересчур провокационно для него, и это было заметно.

– Как зовут вашего водителя, того светловолосого, подкинувшего мне газовый баллон? – наступал Карл.

И наконец:

– Вы помните Нэте Германсен?

Старик выпрямился.

– Я должен просить вас удалиться. – Он вновь перешел на рельсы формальности. – Моя супруга умирает, и я вынужден просить вас уйти, дабы проявить уважение к последним часам, которые мы проведем вместе.

– Видимо, такое же уважение, какое вы проявили по отношению к Нэте, когда вышвырнули ее на остров; такое уважение, какое вы оказали женщинам, оказавшимся вне вашего вырожденного извращенного вкуса и чьих детей вы убили, прежде чем они появились на свет? – произнес Карл с той же ухмылкой, какая только что была на лице у Вада.

– Не смейте сравнивать эти вещи. – Курт встал. – Ох, как я устал от вашего лицемерия… – Затем он повернулся к Ассаду. – Может, ты тоже рассчитываешь расплодить жалких тупых черномазых детей и назвать их датчанами, убогий ты человечишко?

– А, вот оно и полезло, – улыбнулся сириец. – Выродок, как он есть. Жуткий выродок Курт Вад.

– Убирайся, обезьяний хвост! Проваливай к себе на родину, недочеловек! – Старик повернулся к Карлу. – Да, я отсылал асоциальных тупых девчонок с явно аномальными сексуальными наклонностями на Спрогё. Девок стерилизовали, да, и вы должны сказать мне спасибо сейчас, ведь их потомки могли бы наводнить улицы города, как крысы, а вам с вашими коллегами было бы не совладать с их криминальным поведением и примитивными инстинктами… Черт возьми вас обоих. Если б я был помоложе…