Тень рыцаря - де Кастелл Себастьян

– Да, – ответил я. – Я доверил наши жизни жирному слизняку, который обязательно нас продаст.

Спустя час мы стояли в центре Тейяр Рижу, лицом к лицу с Шиваллем, который уперся мягкими толстыми ручонками в жирные бока и мерзко, самодовольно улыбался. Нас окружала сотня герцогских рыцарей с клинками наготове.

Мой план сработал.

В уме моем боролись две истины, и я не знал, чему верить. Первая говорила, что мой король был именно таким человеком, которым я его считал, – блестящим стратегом, который, изучая прошлое, мог предсказать будущее. Человеком, создавшим плащеносцев и поставившим их именно там, где страна в них больше всего нуждалась. Он отправил Уинноу в Арамор, а Найла в Лут, чтобы защитить герцогов от убийства, которое Пэлис каким-то образом предсказал.

С другой стороны, король Пэлис мог оказаться жалким тираном, которого заботило лишь его потомство. Возможно, он распорядился уничтожить всех, кто встанет на пути у его наследников, когда они обнаружатся.

И теперь, стоя в окружении сотни герцогских рыцарей, я понял, что наконец-то узнаю, каким был король на самом деле, узнаю, кому я служил.

– Я знаю, ты там! – крикнул я стоявшим перед нами людям с мечами и в сияющих доспехах, переводя взгляд на каждого. – Я не вижу тебя под шлемом, но знаю, что ты там.

– Какая муха тебя укусила, шкурник? – спросил Шивалль.

– Помолчите, – сказал я. – Я занят.

– Да я тебя…

– Время пришло, – властно произнес я. – Какую бы ты миссию ни исполнял, что бы ты ни собирался сделать, герцога убьют, если я не помогу ему. Но я не смогу сделать этого, если моя голова на пике украсит дворцовую стену.

Шивалль захохотал – когда Кест и Дариана вытащили клинки, я поднял руку и остановил их.

– Спокойно, – сказал я.

– Мы проведем состязание, – продолжал насмехаться Шивалль. – Я прикажу своим поварам поджарить тебя, и тот, кто съест мяса шкурника больше всех и при этом не проблюется, получит кошель с золотыми монетами. Ах да, еще и твой драный плащ в придачу. Победитель может и его себе забрать и повесить на стенку, как охотничий трофей.

Некоторые рыцари засмеялись, Шивалль раздул грудь, готовясь играть на публику.

У меня заканчивалось время.

– Хорошо, – сказал я, позволив раздражению прорваться в голосе. – Я обычно не щеголяю чинами, но ты меня разозлил.

Я замолчал и уставился в землю. Вот и посмотрим, кто прав: я или ты, хитроумный хиляк в королевской короне. Потом я поднял голову и произнес:

– Меня зовут Фалькио валь Монд, первый кантор королевских магистратов, и я приказываю тебе, плащеносец, выйди из строя и доложись. Это приказ. – Нужно было на этом остановиться, но я как болван добавил: – Я не шучу.

Шивалль чуть не грохнулся на землю от удивления, когда наконец-то понял, что происходит.

– Ты совсем рехнулся, шкурник. – Он махнул рукой рыцарю-капитану. – Сэр Джайрн, арестуйте этого болвана.

Рыцарь-капитан вышел вперед – крупный мужчина, чьи широкие плечи и бочкообразную грудь покрывали доспехи. Он вытянулся передо мной, словно ждал чего-то.

– Сэр Джайрн! – воскликнул Шивалль.

Рыцарь снял шлем. Под ним я увидел моложавое широкоскулое лицо с пепельными волосами и короткой бородкой. На щеке был шрам, который он получил во время поединка в Араморе много лет назад.

– Пэррик Эдран по вашему приказанию прибыл, первый кантор, – сказал он, а затем с отвращением посмотрел на Шивалля. – Если вы прикажете убить этого слизняка, то я буду весьма благодарен. Но считаю, что нам прежде всего нужно пойти и повидаться с герцогом.

Глава двадцать восьмая

Необычный союз

Шивалль приказал остальным рыцарям арестовать Пэррика, или сэра Джайрна, как он себя теперь именовал, что сначала поставило нас в тупик. Но большинство воинов служили с «сэром Джайрном» и считали его отличным рыцарем-капитаном: он вел их в бой множество раз в пограничных стычках, нес тяготы службы бок о бок со своими товарищами, не раз рискуя жизнью.

А Шивалля они откровенно презирали и осуждали как хитроумного манипулятора, плетущего тайные заговоры, в результате которых им приходилось драться и проливать свою кровь. Но более всего рыцари от всего сердца верили в необходимость субординации – уверен, они впитывали это с молоком матери, – а Шивалль, несмотря на всё его влияние на двор герцога, не являлся их командиром.

В конце концов Пэррик добровольно сдался рыцарю-сержанту сэру Коратисимо, который согласился с ним, что все вопросы о заключении нас под стражу и казни стоит решать во дворце уже после того, как герцог получит возможность лично узнать обо всех откровениях. Условно Пэррик был арестован, но, несмотря на все протесты Шивалля, никто не связал ему руки.

– Тут творится адский хаос, первый кантор, – сказал Пэррик, когда мы шли рядом по широким мраморным улицам, ведущим в герцогский дворец. – Нам сообщают о беспорядках, которые происходят по всему герцогству и за его пределами. Есть и внутренние трудности. Наш рыцарь-командор неожиданно уехал вчера, прихватив с собой двести рыцарей: предполагается, что он отправился охранять восточную границу.

– А что происходит на восточной границе?

– Ничего – насколько мне известно, он уехал вопреки приказу герцога. Я знаю, в это сложно поверить, но начинаю подозревать, что идет подготовка к вооруженному мятежу.

– Как идут дела на севере? – спросил я. – Трин еще не прорвалась?

– Герцогиня Трин расположила свою армию на юге Домариса, но ей все еще досаждают неожиданные атаки слева, организованные силами герцога Гадьермо, – сказал он с ухмылкой. – Они разделились на небольшие отряды и любыми, самыми неожиданными путями пытаются уничтожать людей Трин, насколько это возможно. Кто бы мог подумать, что герцог Гадьермо разбирается в тактике? Я всегда считал его идиотом.

Но Швея полагала, что его войска скоро падут…

– Не думаю, что стоит отдавать ему все лавры, – сказал я, немного подумав. – Скорее всего, эти отряды возглавляют плащеносцы Швеи.

Пэррик нахмурился.

– Слышал я о том, что Швея набрала новых плащеносцев. И каковы они?

– Такие, как она, – сказал я, указав на Дариану. – Отличные бойцы без капли совести.

Дариана улыбнулась.

– Будет тебе, Фалькио: люди могут решить, что я тебе небезразлична, если ты будешь мне так льстить.

Пэррик поглядел на нее.

– Не знаю, что и думать о новых плащеносцах. Неужели Швея полагает, что мы ни на что не годимся?

– Она считает вас абсолютно бесполезными, – ответила Дариана. – И, учитывая, что последние пять лет вы защищали людей, убивших короля, она еще слишком хорошо о вас думает.

Казалось, слова ее потрясли Пэррика, и дело было не в том, что он подвел короля, – в конце концов, вина лежала на всех нас. Но говорить с ним так, словно он остался в стороне и ничего не сделал, когда…

Нет, пока я еще не был готов разбираться с этим.

– Пэррик, что сказал тебе король Пэлис? Каким был его последний приказ?

Пэррик побоялся посмотреть мне в глаза, и я его не виню. В конце концов, король приказал сохранить его последнее поручение в тайне, как и всем нам.

– Да ладно, – сказал я. – Уже нет смысла хранить тайны.

– А никаких тайн больше и нет, – ответил Пэррик. – Он приказал мне поступить в рыцари в Рижу и охранять герцога, вот и всё. Больше он ничего не сказал. А еще заставил меня поклясться, что я сделаю это, несмотря ни на что. Я… чуть не нарушил клятву, Фалькио, когда увидел тебя… А потом, когда герцог поехал в Пулнам с пятью сотнями, он приказал мне оставаться здесь и охранять город – иначе даже не знаю, что бы я мог натворить.

– Не будем об этом, – остановил я его.

– Мы пришли. – Он показал на вход в тронный зал Рижу. – Надеюсь, у тебя есть чертовски важная причина приехать сюда и заставить меня раскрыться, потому что я почти уверен: меня казнят за то, что я обманом проник в ряды рыцарей герцога Рижуйского.