Сталин и Гитлер - Ричард Овери

Возможности влиять на назначения на государственные посты в меньших по значению муниципалитетах и районах были также широкими. Сначала совершалось небольшое регулирующее действие сверху, после чего жесткий амбициозный лидер крейса или орта получал возможность осуществить миниатюрный захват власти без каких-либо ссылок на вышестоящих. В Баварии к 1935 году почти половина (44,6 %) всех постов мэров были заняты районными лидерами партии, которые таким образом стали совмещать две должности одновременно92. От беспартийных мэров ожидали поддержки нового режима. «Будет бесполезно, – писал один из Баварских крейс-лидеров в 1933 году, – если здесь и там районный… полагает, что он в положении, которое позволяет ему стать мэром, которого не любят в НСДАП»93.

Большая часть мэров немецких городов были членами партии, 69 % в Баварии, 61 % по всему рейху. 30 января 1935 года был принят закон «О структуре германской общины», узаконивший вмешательство партии в первичные структуры городской и сельской администрации. Теперь каждый муниципалитет должен был иметь «партийного уполномоченного», назначенного партийной канцелярией, в компетенцию которого входило утверждать назначение всех руководителей на уровне муниципалитетов и сельских общин. Так же как и в советской системе, отныне партийные лидеры больше не должны были играть роль руководителя, теперь им следовало полагаться на уполномоченных, рекомендуемых ими мужчин и женщин, преданных делу нации. Как правило, уполномоченный был лидером крейса, с этого момента обладавшим законным правом вмешиваться в вопросы назначения на публичную должность и правом выбирать членов консультативного совета каждой общины, в число которых теперь входили преимущественно партийные работники и их друзья94. И все же в феврале 1937 года партийная канцелярия запретила местным партийным лидерам одновременно занимать пост мэра или входить в ландрат, чтобы они имели возможность фокусироваться на партийной работе и политическом руководстве. Влияние партийных боссов на все стороны жизни местной общины и муниципалитета во многих случаях стало фактом жизни. Партийная канцелярия подготовила законы, закреплявшие за лидерами крейсов ответственность за все назначения и бюджет их районов, однако они так и не вступили в силу95.

Оказывая формальное и неформальное давление с целью проталкивания своих членов или «попутчиков» на публичные должности, обе партии создавали «теневые государства» внутри официальных структур власти. Множество штатных функционеров и чиновников, работавших на каждую партию, представляли собой вторую бюрократическую структуру, противостоящую обычному государству. В 1935 году в национал-социалистической партии, включая все ее многочисленные отделения, было 600 000 функционеров; к началу войны их стало почти 2 миллиона96. Сколько-нибудь точное число постоянных функционеров, работавших в коммунистической партии вместе со всеми ее отделениями в сталинский период, остается неизвестным, но к 1960-м годам их было больше 500 000. Некоторые сведения о непрерывной инфляции партийной бюрократии можно почерпнуть из данных о количестве постоянных работников, прикрепленных к Центральному комитету: 30 в 1919 году, 534 к 1929 году, около 1500 к моменту смерти Сталина97. Многие из этих функционеров работали над проблемами, являющимися внутренними для каждой партии, но организационная структура партий включала отделы, дублировавшие государственные институты и функции, в пределах которых роль партии не могла быть иной, кроме как руководящей.

Теневое государство начиналось у самой вершины каждой из двух партий. Партийная канцелярия в Берлине физически располагалась в самом сердце правительственного квартала на Фридрих-Вильгельм-штрассе. Напрямую канцелярии подчинялись рейхслейтеры, многие из которых имели дело с государственными делами – вопросами пропаганды, законотворчества, колониальной политики, сельского хозяйства, местных сообществ, безопасности. Несколькими кварталами дальше, рядом с Министерством иностранных дел, располагался офис заместителя Гитлера, где также находились кабинеты глав других офисов, занимающихся основными политическими вопросами: финансами, налогами, конституционным правом, иностранной политикой (ею до 1938 года ведал самоуверенный и избалованный эксперт по иностранным делам Иоахим фон Риббентроп), образованием, строительством (этот офис занимал главный архитектор рейха Альберт Шпеер), технологией, здравоохранением, расовыми вопросами и культурой. Только один из двадцати специализированных департаментов занимался собственно «внутренними делами партии»98. Эти партийные офисы не играли руководящей роли, но они не были и чисто декоративными. Глав департаментов и рейхслейтеров регулярно приглашали для обсуждения политических вопросов с коллегами из министерств; позиция партии по политическим вопросам пропускалась через партийную канцелярию и канцелярию заместителя, чей энергичный и жесткий организатор, Мартин Борман, поднялся до одного из наиболее могущественных политических игроков в последние дни рейха.

Рангом ниже канцелярии стояли отдельные структурные подразделения партии разного уровня, каждый из которых имел свои департаменты, ответственные за основные области общественной жизни, так же как и партийного бизнеса. К середине 1930-х годов в крейс-организациях всегда было не менее 30 отдельных департаментов; в их функции входили вопросы политики, здравоохранения, административные вопросы, вопросы образования, законодательства, сельского хозяйства, ремесла, экономики, технологии, вопросы по делами сообществ, то есть они занимались теми областями деятельности, которые были внешними по отношению к партии99. В 1936 году в практику были введены регулярные районные партийные конференции и встречи, где местные партийные функционеры встречались с местными лидерами аффилированных групп – гитлеровской молодежи, Ассоциаций немецких женщин, СА и т. д. – и представителями местных органов власти, экономики и культуры. Эти встречи служили инструментом пропаганды и способом обеспечения более тесной связи местных сообществ и партии. На протяжении 1938 года в партийных районах верхней Баварии те или иные формы партийных мероприятий посетили более 1,3 миллиона человек. В числе этих мероприятий были 9 районных партийных конференций, завершившиеся одиннадцатидневной конференцией в Мюнхене. Хотя такие собрания включали и большое количество застолий и пирушек, они преследовали четкие политические цели, напоминая местным чиновникам и элите сообществ с помощью лекций, выставок и множества других обсуждений политических проблем в непринужденной атмосфере о задачах и целях политического руководства партии100.