Сталин и Гитлер - Ричард Овери

В национал-социализме формальной системы номенклатуры не существовало, но назначения на государственные посты всех уровней также практически стали прерогативой партии. До 1933 года Германия представляла собой децентрализованное государство с министерствами и чиновниками провинциального и общенационального уровня, и именно на нижнем уровне государственной пирамиды в 1933 году местными партийными боссами была развязана стремительная, часто насильственная кампания по отстранению от государственных должностей чиновников, министров или мэров, которые, на их взгляд, не восприняли дух «национальной революции». Так, например, в Марбурге в марте 1933 года мэр города был отправлен партией в отпуск, а затем, в 1934 году, ему нашли замену; пост старшего администратора занял лидер партийной крейс; в Марбургском университете работу профессоров приостановили; муниципальных рабочих, поддерживавших левые партии, уволили; руководителями плавательных и гимнастических клубов были поставлены сторонники партии87. Местная администрация Бадена не питала особых симпатий к партии; после выборов в марте 1933 года гаулейтер Роберт Вагнер объявил себя местным комиссаром, уволил всех министров и поставил на их место членов партии, провел чистку полиции, а на освободившиеся места назначил своих сторонников. Высшие должностные лица государства были вынуждены принимать на работу в качестве советников членов крейсов – лидеров, главным образом для решения вопросов, связанных с назначением на новые посты; к 1935 году 15 из 40 административных работников Бадена вступили в партию. К этому же времени почти 14 % членов партии в Бадене состояло на государственной службе88. У партии здесь, равно как и повсюду в рейхе, не было необходимости контролировать все назначения; достаточно было поставить своих членов на ключевые позиции и обеспечить гарантию того, чтобы партийные офисы, рассылавшие формальные «политические суждения» всем общественным работодателям, могли осуществлять надзор за кадровой политикой.

Партия запустила в ход политику чисток и дискриминации по всему государственному аппарату на общенациональном уровне в 1933 году. Главным инструментом этой политики стал объявленный 7 апреля «Закон о восстановлении профессиональной гражданской службы». Согласно положениям этого закона, любой профессиональный государственный служащий мог быть уволенным на основе сомнительного обвинения в том, что он не проявлял достаточного рвения в деле строительства нового национального государства. Служащих еврейской национальности можно было увольнять только потому, что они были евреями. Хотя в общей сложности было уволено всего 2 % от общего числа государственных служащих, процент потерявших работу среди чиновников высшего ранга был все же намного выше. В Пруссии на пенсию было отправлено 12 % чиновников высшего ранга89. Партия концентрировала усилия на захвате высших должностных постов, так как люди на этих позициях могли влиять на подчиненные им структуры, не прибегая к массовым разрушительным увольнениям младшего персонала. В Пруссии к 1937 году все двенадцать позиций высшего ранга «Oberprasidenten» были заполнены в 1933-м и последующих годах, то же произошло с 31 из 34 нижестоящих позиций «Regierungsprasidenten» и со всеми, кроме одной из 46 позиций вице-президентов, а также всеми 97 позициями «Landrate». К 1941 году 9 из 10 всех высших должностей в Пруссии были заняты национал-социалистами. В целом по рейху 60 % всех бюрократических должностей и одна треть государственных постов, заполненных начиная с 1933 года, достались членам партии90. С 26 января 1937 года второй «Закон о германской гражданской службе» распространил влияние главной партии и на назначения на государственные посты, хотя и не в той мере, как этого хотели бы многие партийные функционеры. Этому способствовало также усиление влияния партийных функционеров на местах. Новый закон позволял продвигать на высокие посты только тех, кто удостоился положительного «политического суждения» (он придавал партийному сертификату силу закона); закон также позволял членам партии, являвшимся государственными чиновниками, доводить сведения о проблемах на работе напрямую до своих партийных руководителей, а не до вышестоящих гражданских служащих; и наконец, согласно параграфу 7 этого закона, любого служащего можно было уволить, если он больше не мог подтвердить свою способность «выступить в любой момент за национал-социалистическое государство», хотя на этой стадии развития всей этой истории большая часть чиновников, не отвечавших требованиям нового режима, уже была отстранена от работы91.

Возможности влиять на назначения на государственные посты в меньших по значению муниципалитетах и районах были также широкими. Сначала совершалось небольшое регулирующее действие сверху, после чего жесткий амбициозный лидер крейса или орта получал возможность осуществить миниатюрный захват власти без каких-либо ссылок на вышестоящих. В Баварии к 1935 году почти половина (44,6 %) всех постов мэров были заняты районными лидерами партии, которые таким образом стали совмещать две должности одновременно92. От беспартийных мэров ожидали поддержки нового режима. «Будет бесполезно, – писал один из Баварских крейс-лидеров в 1933 году, – если здесь и там районный… полагает, что он в положении, которое позволяет ему стать мэром, которого не любят в НСДАП»93.

Большая часть мэров немецких городов были членами партии, 69 % в Баварии, 61 % по всему рейху. 30 января 1935 года был принят закон «О структуре германской общины», узаконивший вмешательство партии в первичные структуры городской и сельской администрации. Теперь каждый муниципалитет должен был иметь «партийного уполномоченного», назначенного партийной канцелярией, в компетенцию которого входило утверждать назначение всех руководителей на уровне муниципалитетов и сельских общин. Так же как и в советской системе, отныне партийные лидеры больше не должны были играть роль руководителя, теперь им следовало полагаться на уполномоченных, рекомендуемых ими мужчин и женщин, преданных делу нации. Как правило, уполномоченный был лидером крейса, с этого момента обладавшим законным правом вмешиваться в вопросы назначения на публичную должность и правом выбирать членов консультативного совета каждой общины, в число которых теперь входили преимущественно партийные работники и их друзья94. И все же в феврале 1937 года партийная канцелярия запретила местным партийным лидерам одновременно занимать пост мэра или входить в ландрат, чтобы они имели возможность фокусироваться на партийной работе и политическом руководстве. Влияние партийных боссов на все стороны жизни местной общины и муниципалитета во многих случаях стало фактом жизни. Партийная канцелярия подготовила законы, закреплявшие за лидерами крейсов ответственность за все назначения и бюджет их районов, однако они так и не вступили в силу95.