Эффект Фостера (СИ) - Аллен Селина

Для Джефри этот момент был не менее волнительным, чем для меня. Но разве он не должен относиться к этому с большей расслабленностью, ведь ему делали минет не раз? И ответ я нашла в его глазах, объятых зеленым пламенем и уставившихся на мое лицо. Все дело во мне. Это я вызываю в нем волнение. Это я причина того, что его член превратился в камень, а от каждого моего прикосновения его тело искрит прямо как оголенный провод.

Его член лежал на накаченном животе, подрагивая от томительного ожидания. Жемчужная смазка оставляла следы на его коже, в моей голове возникла совершенно распутная мысль слизать все это своим языком.

Я решила не медлить. Медленно обхватила его член и качнула рукой, срывая тяжелый вздох с его губ. Глаза Джефри неотрывно следили за тем, как я медленно пытаюсь привыкнуть к новой игрушке. А после я сделала то, что, наверняка, если не взорвало, то подвело его к взрыву в голове. Как и хотела, я слизала след от его смазки с живота, не отрывая провокационного взгляда от его лица.

– Черт, Барбара, – прошептал он, глубоко вдыхая.

– Ты такой вкусный Джефри Фостер, а я ведь еще даже не добралась до десерта.

Раньше я полагала, что подобное оттолкнет меня, я никогда не желала проделать нечто подобное с Мейсоном, но сейчас, держа в руках такую важную часть тела Джефри, я испытывала восторг. Возбуждение прокатывалось под моей кожей, концентрируясь внизу живота.

На кончике крупной фиолетово-розовой головки появилась еще одна жемчужная капелька смазки, я растерла ее большим пальцем. Мышцы пресса Джефри дернулись.

– Кожа такая бархатная и его очень приятно держать в руках, – прошептала я.

– Я точно не против, если он будет в твоих руках как можно чаще, – хриплым голосом выдал он.

Боже.

Джефри был чертовски возбужден, но все равно не торопил меня. Терпел, наблюдая за тем, как я осваиваю новую для меня территорию.

Я удобно легла между мускулистых бедер и коснулась кончиком языка головки его члена. Фостер зашипел, откидывая голову назад, но, так и не решаясь отвести от меня затянутого вожделением взгляда. Его ресницы подрагивали, пока он следил за тем, как мой язык очерчивает каждую венку оплетающую его твердую длину. Он хотел наблюдать, ни за что не пропустил бы и секунды шоу.

Я обхватила его губами, как видела это в фильмах для взрослых, втянула щеки и начала скользить по его горячему члену, помогая себе рукой.

Пульсация внизу моего живота становилась невыносимой, я ерзала на месте, чувствуя влажность между бедер. Джефри вызывал во мне это дикое желание, воспламеняющее все органы. Он был прекрасен, блики лунного света играли на его коже, лоб его покрылся испариной, а каждая мышца была напряжена, и если бы в комнате было чуть больше света, я смогла бы увидеть, как сильно покраснели его лицо и шея.

– Я делаю все правильно? – посасывая его головку, словно мороженое на палочке, спросила я.

Он пробормотал что-то нецензурное и кивнул.

– Очень правильно. Так правильно, как еще никто и никогда не делал, – выдохнул он, дергая бедрами. Джефри словно хотел податься навстречу моему рту, но сдержал себя, чтобы не создавать мне дискомфорта. Я мгновенно поняла, что ему нужно и заглотила его глубже, срывая хриплый стон с его губ.

Я подавилась, когда его головка оказалась слишком глубоко. На глаза навернулись слезы, с краешка рта потекла слюна, и я подумала, что выгляжу ужасно, если бы вовремя не поймала его восхищенный взгляд и не услышала еще один стон.

Иисусе.

Надеюсь, его никто не услышал.

Я не представляю, что будет, заметь нас здесь кто-нибудь из семейства Фостеров.

– Так хорошо, ты делаешь это так хорошо, малышка, – шептал Джефри, распаляя и себя и меня. Я не могла больше сдерживаться, просунула одеяло между ног и с силой сжала его. Грубая ткань прижималась к моему нутру через трусики, я двигала бедрами, принося себе маленькое облегчение, ускоряя движения руки и губ.

– Ты стонешь, Барби? – шепотом спросил он. Я и не заметила, как начала стонать, пуская вибрацию по его члену. – Ты стонешь, пока мой член в твоем горячем рту, это так заводит меня. Черт! Я так близок к тому, чтобы кончить. Если ты не хочешь, чтобы я залил весь твой рот, тебе лучше прекратить это.

– А тебе лучше прекратить болтать, Фостер, – шикнула я.

– Барбара, ты не спишь? – послышался тихий голос из коридора. Мои глаза округлились в удивлении, сердце замерло, когда я поняла, что это был голос Мейсона. Чертов младший Фостер был за дверью гостевой комнаты – моей комнаты.

Джефри резко взглянул на дверь. Я заметила, как всполохами изумрудного пламени в его глазах танцует ярость.

Святые угодники.

Покорный Джефри, наслаждающийся минетом был сексуален, но куда сексуальнее тот Джефри, который сжимал зубы, представляя, как сворачивает шею младшему брату.

Я провела ногтями по его накаченному животу, заставляя моего парня смотреть на меня, а не на дверь.

Мой живот скручивало от сладостной неги, местечко между моих ног нещадно пульсировало, и я снова сжала одеяло ногами, продолжая ласкать Джефри уверенными частыми движениями.

Из-за двери послышались странные шорохи, будто Мейсон сел на пол, приваливаясь спиной к двери. Он заговорил, но я совсем не вслушивалась в его слова. Я была так взволнована и пьяна этим моментом, запахом Джефри, его вкусом. Я была полностью очарована старшим Фостером, растворилась в нем, и поставила весь остальной мир на паузу. Его панцирь непоколебимой уверенности, который заставлял меня волноваться с того момента, как мои руки коснулись резинки его штанов, дал трещину – огромную трещину, и прямо сейчас он разрушался на моих глазах. Джефри тяжело дышал, и я увидела в его глазах полную покорность и повиновение моим рукам, моим губам, языку и мне. Но ирония была в том, что Джефри снова приходилось сдерживать себя, только бы Мейсон не услышал, как его бывшая девушка, в которую он до сих пор влюблен, отсасывает его старшему брату.

Я знала, что Джефри все еще ревнует меня к Мейсону, хотя я ясно дала понять им обоим, что с младшим Фостером покончила. Но Джефри снова и снова поддавался этому собственническому порыву, и готова поспорить, эта ситуация не только злила его, но и чертовски заводила. Он никогда не чувствовал себя особенным, ведь Джефри Фостера прогоняли с вечеринки до того, как она начнется, и если вы не поняли, я вовсе не о вечеринках. Все эти люди, что окружали его, были несправедливы к нему, и я была такой же. Но теперь я позволила тому чертенку с длинными блондинистыми волосами и розовыми рожками, что всегда сидел во мне безмолвно прокричать о том, что я выбрала старшего Фостера, не Мейсона как его отец, не беззаботную жизнь полную наслаждений, как его мама, а только Джефри.

Боже. Я была такой испорченной. Мейсон не замолкал, говорил что-то о нашем прошлом, но я была сосредоточена только на Джефри.

– Барбара, я так хочу поддержать тебя. Я слышал, что произошло сегодня. Это могло подкосить тебя, но просто знай, что я всегда рядом, чтобы быть твоей поддержкой. Я тебя люблю, и ты так важна для меня, твои чувства важны… – Подбородок Джефри дернулся, и он снова взглянул на дверь, снова напрягся. – Я обязательно завоюю твое доверие, и мы попробуем заново. – Мой парень сжал кулаки до побеления костяшек пальцев. И в этот момент я чертовски разозлилась на Мейсона. Почему он просто не оставит меня в покое?

Может, стоило застонать во все горло, выдавая нас с Джефри, и позволить Мейсону, наконец, увидеть, что я с его братом? Нет. Я никогда не поступила бы так с ним. А вот Джефри был на грани того, чтобы обрушить правду на плечи младшего брата. Нельзя позволить разозленному Фостеру выдать нас.

Я нежно погладила один из сжатых кулаков Джефри, привлекая его внимание ко мне.

– Не слушай его, – прошептала я, не останавливая движений руки вокруг его члена. – Неважно, что он говорит. Здесь только ты и я.

Свободной рукой я схватила руку Джефри и расположила ее на моем затылке. Он сжал мои волосы и принялся управлять мной, я думала, что он выплеснет свою злость и начнет грубо трахать мой рот, ведь в этом был весь Джефри: он не нежный мишка в постели. Однако Фостер не сделал этого со мной. Его рука переместилась на мое лицо, большим пальцем он огладил мою щеку, плавно направляя меня, обращаясь со мной так, словно я была сделана из хрупкого стекла.