Голая экономика. Разоблачение унылой науки - Чарлз Уилэн

Богу не надо управлять коллегиально, а Гринспену приходится управлять именно так. Федеральная резервная система состоит из 12 входящих в нее банков, которые разбросаны по стране, и совета управляющих из семи членов, который находится в Вашингтоне. Алан Гринспен — председатель совета управляющих. Он — «председатель Федеральной резервной системы». Федеральная резервная система регулирует деятельность коммерческих банков, поддерживает банковскую инфраструктуру и вообще занимается текущим ремонтом финансовой системы. Выполнение этих задач требует не гениальности или великой проницательности, а компетентности. Иное дело — валютно-финансовая политика, являющаяся еще одной сферой ответственности Федеральной резервной системы. Валютно-финансовую политику с полным основанием можно было бы описать как экономический эквивалент нейрохирургии. Среди экономистов нет согласия относительно того, как Федеральной резервной системе следует управлять предложением денег. Среди экономистов нет согласия даже относительно того, каким образом или почему изменения предложения денег оказывают то воздействие, какое они действительно оказывают. И все же экономисты согласны с тем, что эффективная валютная политика имеет значение; Федеральная резервная система должна предоставлять экономике кредит как раз в том размере, какой позволяет экономике устойчиво расти. Неправильные действия в этой сфере могут обернуться катастрофическими последствиями. Роберт Манделл, лауреат Нобелевской премии по экономике 1999 г., утверждает, что ошибочная валютно-финансовая политика 1920–1930-х годов вызвала хроническую дефляцию, которая дестабилизировала мир. Как говорит Манделл, «если бы в конце 1920-х годов цена на золото возросла или же, что то же самое, если бы центральные банки основных стран проводили политику стабильности цен, а не цеплялись за золотой стандарт, то не было бы ни Великой депрессии, ни нацистской революции, ни Второй мировой войны» [109].

Пожалуй, конкретная задача выглядит не столь уж сложной. Если Федеральная резервная система способна заставить экономику расти быстрее, снижая для этого процентные ставки, то, надо полагать, чем ниже эти ставки, тем лучше. В самом деле, зачем устанавливать какие-либо пределы темпам экономического роста? Если люди начинают легче расставаться с деньгами при снижении ставок с 7 до 5 %, то зачем на этом останавливаться? В США все еще есть безработные, а сколько людей не могут позволить себе покупку новой машины? Давайте-ка ужмем ставку до 3 %, а то и до 1 %. И вот новые деньги для всех! Увы, пределы темпов экономического роста существуют. Если низкие процентные ставки (или «легкие деньги») побуждают потребителей предъявлять на новые машины «РТ Cruiser» спрос, который на 5 % выше прошлогоднего, то и компания Chrysler должна расширить производство на 5 %. Это означает наем новых работников, а также увеличение закупок стали, стекла, компонентов электрооборудования и т. д. В какой-то момент компании Chrysler станет трудно, а то и невозможно находить все эти новые элементы производства, особенно квалифицированных работников. В этот момент компания оказывается просто не в состоянии производить машины «РТ Cruiser» в количествах, достаточных для удовлетворения потребительского спроса. Вместо наращивания производства компания начинает поднимать цены на свои автомобили. Тем временем до рабочих-автомобилестроителей доходит, что Chrysler отчаянно нуждается в рабочей силе, и их профсоюз требует повышения заработной платы.

Но на этом история не заканчивается. То же самое должно происходить во всей экономике, не только в Chrysler. Если процентные ставки крайне низки, компании станут брать кредиты для инвестирования в новые компьютерные системы и программные продукты; потребители наберут долги по кредитным карточкам VISA, чтобы приобрести новые телевизоры с большими экранами и круизы по Карибскому морю. И так будет продолжаться до какого-то момента. Когда пассажиры заполнят все круизные суда, a IBM продаст все компьютеры, какие только сможет произвести, туристические компании и IBM также начнут повышать цены. (Когда спрос превышает предложение, эти компании могут взимать с потребителей более высокие цены и все же заполнить пассажирами все суда и продать все компьютеры.) Короче говоря, проводимая Федеральной резервной системой политика «легких денег» может стать причиной того, что потребительский спрос превысит способность экономики производить товары и услуги. Повышение цен — единственный способ обуздания этого чрезмерного спроса. Результатом этого становится инфляция.

Розничная цена машин «РТ Cruiser» растет, но никому от этого не лучше и не легче. Да, Chrysler взимает с покупателей больше денег, но ведь этой компании приходится и больше платить поставщикам и рабочим. Рабочие тоже видят, что их заработки возросли, но и им приходится больше платить за удовлетворение своих основных потребностей. Повсюду меняются цифры, но производственные мощности нашей экономики и мера нашего благосостояния, реальный ВВП, при этом упираются в стену. Если инфляционный цикл раскручен, остановить его трудно. Компании и работники повсюду начинают ожидать постоянного роста цен (что, в свою очередь, становится причиной роста цен). Добро пожаловать в 1970-е годы.

Возможные темпы экономического роста, при которых не возникает инфляция, можно с основанием считать «пределом скорости». В конце концов способов увеличения объема товаров и услуг, которые мы как страна способны произвести, весьма немного. Мы можем увеличить продолжительность рабочего дня. Можем вовлечь в производство дополнительных работников, снизив безработицу или благодаря иммиграции (признавая, что имеющиеся в стране работники, возможно, не обладают необходимыми, пользующимися спросом навыками). Можем увеличить производственные мощности и использовать разные формы капитала, помогающие нам производить продукты. Или же мы можем стать более производительными, т. е. производить больше при тех же количествах факторов производства, какими мы уже располагаем, — возможно, благодаря инновациям или изменению технологии. У каждого из этих источников роста есть естественные пределы. Работников не хватает, капитала не хватает, технологическое изменение происходит непредсказуемыми и снижающимися темпами. В конце 1990-х годов американские автомобилестроители угрожали забастовкой, поскольку их заставляли слишком много работать внеурочно. Тем временем рестораны быстрого питания заманивали новых работников соблазнительными премиальными. Америка уперлась в стену. По подсчетам экономистов, предел роста экономики США находится где-то в районе 3 % в год.