Код Бытия - Джон Кейз

– Пусть заходит.

Юная Дива Коллинз ужасно волновалась. Отбросив назад длинные светлые волосы и сняв очки, она замерла по стойке «смирно», держа в руке пачку документов. Ласситер предложил ей сесть, что она и сделала.

– Это результат первоначального исследования, – доложила девушка. – То, что удалось получить в поиске «он лайн».

– О каком исследовании мы беседуем? – поинтересовался Ласситер.

Дива Коллинз изумилась и несколько расслабилась. Водрузив очки на нос и поудобнее расположившись в кресле, она произнесла:

– Речь идет об итальянском докторе Игнацио Барези.

– Похоже, вы раздобыли кучу материалов.

– Пока, к сожалению, только вторичные: ссылки и комментарии других исследователей на его труды. Я их рассортировала. Вторая половина пачки, начиная с этого желтого листка, – упоминания имени или цитаты. Я их сохранила… не знаю… видимо, на всякий случай. Вдруг вы захотите связаться с автором или что-нибудь в этом духе.

– А как насчет публикаций самого Барези?

– Чтобы их найти, потребуется время. Но уже сегодня я сумела выявить большинство из них. – Немного поколебавшись, девушка добавила: – Ну не я одна, конечно, а все мы. Некоторые материалы можно получить в университетах, но они очень разбросаны, поскольку доктор Барези вел исследования в различных областях знаний. Я и раньше слышала о нем.

– Вот как?

Дива Коллинз залилась краской.

– О его библейских исследованиях. На последнем курсе я занималась сравнительным анализом различных религий, и имя Барези значилось почти во всех ссылках.

– Здорово! Наверное, это очень помогло вам в поисках.

Джо хотел ободрить ее, но Дива смутилась еще сильнее.

– Совсем немного, – застенчиво призналась она. – Я знала, где искать его труды. Но с генетикой все оказалось гораздо сложнее. Пришлось даже обращаться за помощью в Джорджтаун.

– Очень правильно.

Личико Дивы стало светлеть, и она снова сняла очки.

– Большинство работ Игнацио Барези составляют статьи, и мы можем получить их копии по межбиблиотечному абонементу, но вам придется заказать на них резюме, если вы, конечно, не хотите получить полный перевод.

– Сколько времени это займет?

– На реферирование потребуется… – Девушка покачала головкой. – Не знаю, но на перевод уйдет целая вечность. Это же не рассказ, а серьезная наука.

– А как насчет книги Барези?

– Она имеется в нескольких университетских библиотеках, но пока я нашла издания лишь на итальянском языке. Книгу издали и на английском, но ее раздобыть очень трудно. Я продолжу поиск и если не найду саму книгу, то наверняка отыщу какую-нибудь критическую статью.

– Огромное спасибо, Дива, – сказал Ласситер, глядя на стопку документов. – Похоже, вы отлично поработали.

Он поднялся с кресла и пожал ей руку. Девица снова залилась яркой краской, и Ласситер вдруг испугался, что она сделает реверанс.

Когда Дива Коллинз вышла, Ласситер взял из пачки верхний документ. Это оказалась статья некоего Уолтера Филдза, доктора философии, опубликованная в журнале «Молекулярная биология».

РОЛЬ РЕПРЕССОРНЫХ ПРОТЕИНОВ

В ТРАНСКРИПЦИИ ПОЛИМЕРАЗОВ

РИБОНУКЛЕИНОВОЙ КИСЛОТЫ

Комментарии к исследованиям Игнацио Барези, Эзры Сидрана и др., представленным на ежегодной конференции по биогенетике. Берн, Швейцария, 11 апреля, 1962.

Ласситер сделал попытку пробиться через первый абзац, но оставил это занятие, обнаружив, что не понимает ни единой фразы. Отложив в задумчивости статью, он взял из пачки следующий документ:

РЕГУЛЯЦИЯ ЭУКАРИОТИЧЕСКИХ ГЕНОВ.

КОЛЛОКВИУМ.

(При поддержке Королевского колледжа, Лондон.)

Замечания.

Полный мрак!

Третий труд был озаглавлен:

ОСОБЕННОСТИ Х-ХРОМОСОМ

В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ПОЛА.

РЕЦЕССИВНЫЕ АЛЛЕЛИ,

СИНДРОМ КЛАЙНФЕЛТЕРА-ТЕРНЕРА.

Комментарии на новые исследования И. Барези, С. Ривеле и С. Уилкинсона.

Ласситер уже почти понял целую страницу, но затем текст начал изобиловать научными терминами. Отчаявшись разобраться в генетических дебрях, он отложил статью и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза.

«Все оказалось гораздо сложнее, чем представлялось на первый взгляд», – думал Ласситер. Итак, ему понадобится «раввин» – человек, способный объяснить тонкости науки словами, доступными существу, окончившему университет по курсу английского языка и литературы.

Он достал блокнот и написал: «Реббе».

Но даже этого может оказаться недостаточно. Вдруг опубликованные труды Барези не полностью отражают его деятельность? Или, расставшись с генетикой, доктор продолжил исследования самостоятельно – в своей клинике, например. Газеты полны рассуждений об этической стороне генетических исследований. А если открытия Барези вступили в противоречия с этическими нормами? «К дьяволу все это! – решил Ласситер. – Пустые рассуждения никуда не ведут. Кроме того, рассуждения эти ни на чем не базируются». Ничто не свидетельствует о том, что Барези исследования продолжил.

Ласситер со стоном вернулся к пачке документов и начал сортировать ее на две части, отделяя статьи по генетике от трудов по теологии. Он решил, что в последних разобраться можно. Например, в этом:

РАННИЕ ХРИСТИАНСКИЕ ОБЩИНЫ

И КЕРИГМА

Анализ текстовых совпадений в региональных источниках, современных Евангелию от Марка.

И. Барези. «Журнал сравнительных религиозных исследований».

Том 29, 11 августа, 1997.

В следующее мгновение зажужжал интерком. Подумав, что теология может оказаться отнюдь не проще генетики, Ласситер положил документ на стол и произнес:

– Да?

– Мы уже проданы? – спросила Виктория.

– Что?

– «Бизнес уик» на первой линии.

– Скажи им «нет».

– Нет-мы-не-проданы… или что?

– Нет-меня-нет-на-месте.

– О’кей. Кроме того, на второй линии – мистер Стойкавич.

– Я отвечу. – Ласситер поднял трубку. – Привет, Гэри! Что вы хотите? У вас какой-нибудь вопрос?

– Нет-нет, – загудел Гэри. – Вопросов у меня нет, скорее напротив – у меня имеется ответ.

– Прошло всего два часа, и вы хотите сказать, что нашли Мэри Уильямс?

– Нет, пока не нашел. Помните, я спрашивал вас, хочет ли эта женщина, чтобы ее отыскали? Теперь я знаю ответ на этот вопрос.

– И каков же ответ?

– Она совершенно определенно не желает, чтобы ее обнаружили.

– И что вы теперь намерены предпринять?

– Очень жаль огорчать вас, но теперь на работу мне придется затратить много высокооплачиваемых часов. Однако головная боль, мой друг, совсем в другом. Мэри Уильямс скрылась девятнадцатого сентября, так как восемнадцатого сентября была установлена ее подлинная личность.

– О чем вы говорите? Какая «подлинная личность»?

– Мэри А. Уильямс – это Каллиста Бейтс! Что вы на это скажете?

– Вы шутите! – сказал Ласситер.

Перед его глазами промелькнули фото из бульварного таблоида. «Каллиста в Каннах» «Каллиста в Сиднее». «Каллиста отдыхает в одиночестве». Актриса уже семь или восемь лет не снималась в кино, однако ее лицо – всегда красивое – по-прежнему смотрело с обложек журналов на полках супермаркетов. Подобно Грете Гарбо она осталась идолом, так как покинула экран на взлете своей блестящей карьеры, сменив литавры славы на тишину и покой. Но в данном случае все обстояло более таинственно или даже зловеще. Все знали, что за исчезновением Каллисты Бейтс, как до этого за исчезновением Линдберга или Шарон Тейт, стоит ужасная история. И история эта была известна до мельчайших подробностей.

Обитатель тюремной камеры в Лампок, штат Калифорния, приговоренный к семнадцати годам за нанесение тяжких телесных повреждений, грабеж и изнасилование, в середине своего срока воспылал страстью к прекрасной актрисе. Он писал в студию письма с просьбой прислать фотографии, вступил в клуб ее фанатов и заносил в альбом все дела и поступки Бейтс. В итоге его камера превратилась в бетонное святилище, посвященное Единственной и Неповторимой Каллисте Бейтс.

Отпущенный на поруки в 1988 году, он отправился на автобусную экскурсию в Беверли-Хиллз, во время которой гид показал всем дом его богини. В последующие месяцы он бродил в округе, оставляя у ворот владений Каллисты «подарки». Среди них обнаружили порнофильм, снятый в Германии, и фотографию палача, единственной одеждой которого был капюшон. Все это выглядело довольно жутко.

Затем дела пошли еще хуже. Каждую ночь кто-то нажимал на сигнал домофона у входа в поместье, но у ворот никого не оказывалось. Каллиста часто меняла номера телефона, не занося их в справочник, тем не менее в любой час мог раздаться звонок и один и тот же мужской голос говорил: «Каллиста – большая дырка. Пусти меня в себя!»

Дважды маньяк перелезал через стену, отделяющую владения актрисы от улицы, и дважды его прогонял яростный лай престарелого лабрадора по кличке Керуак. Однажды, вынимая письма из ящика, Каллиста увидела, что они измазаны кровью. А как-то раз, когда ворота поместья открыли, преследователь возник рядом с ее машиной и, молотя кулаком в дверцу, стал требовать, чтобы его пустили в автомобиль.